Это мрачнее, чем вы думаете - Уильямсон Джек (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
— Господа, откуда взялось зло?
Серое, как свинец, лицо Мондрика застыло в гримасе боли.
— Вы когда-нибудь чувствовали за неудачами некую зловещую, направляющую силу? Вы когда-нибудь размышляли над тем, что творится в мире — нависшая над нами тень новой войны, бесконечные беспорядки в нашей собственной стране? Читая ежедневную криминальную хронику, неужели вы никогда не поражались странной и ужасной природе человека? А может, кто-то из вас и в самом себе чувствовал черный кошмар, таящийся в глубинах подсознания?
— Думали ли вы…
Задохнувшись, Мондрик согнулся почти пополам. Прижимая к груди дрожащие руки, он тщетно пытался продышаться. Зловещая синева окрасила его лицо. Он откашлялся в платок и снова вытер покрытый крупными каплями пота лоб. Его голос, когда доктор снова смог говорить, звучал неестественно глухо.
— У меня нет времени перечислять все черные загадки нашей жизни, — выдохнул он. — Но слушайте…
Обеспокоенный ощущением непонятной, и тем не менее смертельной угрозы, повисшей в воздухе, Бэрби нервно огляделся по сторонам. Фотограф вставлял в аппарат новую пленку. Радио-репортер что-то подкручивал на своем магнитофоне. Озадаченные журналисты строчили в блокнотах.
Рядом с ним, словно ледяная статуя, застыла Април Белл. Ее побелевшие от напряжения руки судорожно сжимали сумочку из змеиной кожи. Прищуренные, длинные, черно-зеленые глаза странно и напряженно впились в искаженное болью лицо Мондрика.
На мгновение Бэрби задумался об этой девушке. Почему она его пугала? И почему одновременно она кажется ему такой таинственно привлекательной? Что еще, кроме огненно-рыжих волос, побороло то странное ощущение смутной тревоги, которое он испытал, увидев ее в первый раз? Любопытно, сколько в ней того, что Мондрик назвал бы добром, и сколько зла? И как, интересно, они в ней уживаются?
Не замечая взгляда Бэрби, Април Белл все так же смотрела на Мондрика. Ее побелевшие губы что-то шептали. Белые руки яростно мяли сумочку, словно когтистые лапы хищного зверя — отчаянно вырывающуюся добычу.
Задыхающийся антрополог, наконец, снова обрел способность говорить.
— Запомните, господа, — с трудом пробормотал он, — это не нечто придуманное на ходу. Тридцать лет тому назад я впервые заподозрил эту страшную правду. Тогда один ужасный случай заставил меня понять, что вся работа великого Фрейда с его новой психологией подсознательного — всего лишь глубокое описание сознания и поведения людей. Но вовсе не объяснение того зла, которое творится вокруг нас.
— В те годы я работал практикующим психиатром в Гленхавене. Я ушел из медицины — та истина, существование которой я начал подозревать, превратила в насмешку все, чему меня учили, сделала настоящим издевательством все мои попытки помочь душевнобольным. Из-за того трагического случая мы крупно поругались со старым доктором Гленом — отцом доктора Глена, ныне возглавляющего лечебницу Гленхавен.
— Пытаясь найти доказательства, что моя догадка ошибочна, я обратился к другим наукам. Я учился за границей, и под конец стал преподавателем в Кларендонском университете. Я пытался изучить все, связанное с загадкой человеческой природы. И понемногу мои исследования подтверждали самые худшие мои опасения.
Мондрик снова замолк, борясь с кашлем.
— Долгие годы, — прошептал он, — я старался работать один. Скоро вы поймете, что это означало. Поймете и то, как невозможно трудно было найти нужных людей. Я даже позволил моей дорогой жене помогать мне в работе. Она ведь знала мою тайну. А потом она лишилась глаз — и эта трагедия подтвердила, что наши страхи были не напрасны.
— Но в конце концов, я нашел тех, кому мог доверять, — Мондрик попытался улыбнуться. Его глубоко запавшие глаза снова остановились на суровых, напряженных лицах Сэма Квейна, Ника Спивака и Рекса Читтума. — Я поделился с ними…
Задохнувшись, старый ученый согнулся почти пополам. Он бы наверняка упал, если бы Сэм не подхватил его под руку.
— Извините, господа, — пробормотал он, когда приступ удушья прошел. Голос его казался слабее, пот градом катился по лицу. — Я постараюсь побыстрее… рассказать все это… чтобы вы потом все поняли…
Сэм что-то прошептал ему на ухо, и Мондрик с усилием кивнул.
— У нас была теория, — быстро, словно боясь не договорить, сказал антрополог. — Теперь нам требовались доказательства, чтобы предупредить и вооружить человечество. И доказательства эти могли существовать только в прахе далекого прошлого. Десять лет тому назад, оставив кафедру в университете, я вплотную занялся поисками древней колыбели человеческих и полу-человеческих рас.
— Вы сами можете представить себе опасности, выпавшие на нашу долю. У меня нет времени их перечислять. Монголы Торгода грабили наши лагеря. Мы чуть не умерли от жажды и холода. Затем война заставила нас прекратить работу. И это как раз тогда, когда мы нашли первый доисторический могильник.
Еще одна вынужденная пауза.
— Складывалось впечатление, что эти черные охотники догадались о наших подозрениях и отчаянно пытались нам помешать. Государственный Департамент не давал нам разрешения на выезд. Китайское правительство отказывало в визе на въезд. Красные задержали нас как шпионов… пока мы не доказали им, что ищем нечто большее, нежели военную или экономическую информацию. В общем, против нас поднялись и люди, и природа.
— Но со мной были отчаянные ребята!
Новый приступ удушья заставил Мондрика прервать свою речь.
— И мы нашли то, что так долго искали! — торжествующе прошептал он. — Нашли и привезли с собой. — Доктор снова показал на большой зеленый ящик, лежавший на бетоне полосы под охраной трех его помощников. — Мы привезли доказательства домой, и вот они перед вами.
Он выпрямился, хватая воздух широко раскрытым ртом. Снова с едва скрытым страхом оглядел собравшихся журналистов. На мгновение Бэрби встретился с ним взглядом… И тогда Бэрби понял, зачем доктору потребовалось такое длинное вступление. Он понял, что Мондрику очень хочется побыстрее все рассказать, побыстрее выложить все имеющиеся в его распоряжении факты. Но при всем том, Мондрик панически боится, что ему не поверят.
