Белый дракон - Маккефри Энн (лучшие книги TXT) 📗
Что ж, в этом отношении Лайтол никоим образом Джексома не подвел. Рут был лучшим драконом на всем Перне. Если только… — И тут Джексом наконец-то распознал истинную причину своего возмущения — если только Руту когда-либо ПОЗВОЛЯТ таковым быть. Да, именно это!
Бессильная ярость вновь овладела Джексомом и в пыль разнесла ту малую «объективность», которой он было добился на тихом озерном берегу. Ни ему, Джексому, владетелю Руата, ни Руту, белому заморышу из выводка Рамоты, никак не позволяли стать тем, чем каждый из них в действительности являлся.
Джексом был владетелем лишь номинально: Лайтол заправлял всеми делами в холде, принимал все решения и говорил от имени Руата, когда собирался Совет. Джексом станет настоящим владетелем только тогда, когда другие владетели официально подтвердят его право. Пустая формальность, ибо на Перне более не осталось мужчин, в чьих жилах текла бы руатская кровь. К тому же Лесса — единственная чистокровная руатанка — отказалась от своих прав на холд в пользу Джексома при самом его появлении на свет.
Джексом знал: ему никогда не бывать всадником, потому что он должен стать владетелем Руата. Но не мог же он, в самом деле, просто так подойти к Лайтолу и заявить: «Знаешь, я уже вырос и готов принять бразды. Так что спасибо — и до свидания!» Лайтол положил столько лет тяжкого труда на то, чтобы сделать Руат процветающим и богатым, — и после всего этого заставить его уйти в сторону и лишь исполнять приказы неопытного юнца?.. Лайтол ведь Руатом только и жил. Ему пришлось пережить немало жестоких утрат: сперва он потерял своего дракона, а затем — и семью, павшую жертвой жадности Фэкса. Как же отнять у него последний смысл жизни — заботы о холде? Об урожаях пшеницы, о резвых скакунах и откормленных веррах…
Нет. Если уж поступать по всей справедливости, то ему, Джексому, следует дождаться, покамест Лайтол, наделенный редким здоровьем, не скончается от старости. И только тогда вступать во владение холдом.
«Но, — продолжал Джексом свои рассуждения, — если Лайтол столь удачно управляет Руатом и никто иной не осмеливается претендовать на него, почему бы нам с Рутом за это время не выучиться всему, что должны знать настоящий всадник и настоящий дракон?.. Ведь теперь, когда Нити валятся с Алой Звезды совсем уже непредсказуемым образом, каждый боевой дракон на счету! Почему меня заставляют топтаться по лугам и полям с неуклюжим огнеметом в составе наземной команды, ведь я мог бы куда успешнее драться с Нитями в воздухе, верхом на Руте, если бы… если бы только тому позволили жевать огненный камень. Верно, Рут вдвое меньше обычных драконов, но не означает же это, что во всех прочих отношениях он чем-то им уступает!..»
«Разумеется, не означает», — отозвался с озера Рут. Джексом поморщился: он-то изо всех сил старался думать тихонько.
«Нет, я не слышал твоих мыслей, но я чувствую, что у тебя на душе, — спокойно сказал Рут. — Сейчас ты расстроен и очень несчастен. — И он выметнулся из воды, насухо отряхивая крылья, а потом двинулся к берегу, наполовину летя, наполовину плывя. — Я — дракон. Ты — мой всадник. Этого никто не может изменить. Будь тем, что ты есть. Как я!»
— Как же, так они нам и позволили! — крикнул Джексом с горечью. — Они там из кожи вон лезут, чтобы не дать мне сделаться всадником!
«Но ведь ты уже стал им. А еще ты, — Рут медленно подбирал слова, как бы стараясь сам все уяснить, — а еще ты владетель холда. Ты — ученик Мастера арфистов и Мастера кузнецов. Ты — друг Менолли, Миррим, Ф'лессана и Н'тона. Рамота знает твое имя. И Мнемент. И все они знают меня. Да, тебе много кем надо быть. Это трудно!»
Рут в последний раз отряхнул крылья и изящно сложил их на спине. Джексом молча смотрел на него.
«Ну, я чист. И я чувствую себя хорошо», — сказал Рут таким тоном, словно это заявление должно было разом прекратить все душевные терзания его друга.
— Рут, милый, что бы я только без тебя делал!..
«Вот уж не знаю. Между прочим, к тебе прилетел Н’тон. Он в Руате. Коричневый малыш, который последовал за нами сюда, — это его».
Джексом нервно втянул в себя воздух. Он-то думал, что коричневый был из Руата. Но кому, как не Руту, доподлинно знать, где чей файр!
— Что же ты мне сразу-то не сказал?.. — И Джексом торопливо взобрался Руту на шею. Ему совершенно необходимо было срочно увидеться с Н'тоном, и еще важнее — сохранить его доброе расположение. А свободного времени у Предводителя Форт Вейра всегда было немного.
«Просто я хотел выкупаться, — ответил Рут. — Не бойся, мы не опоздаем. — Джексом едва успел усесться, как Рут взвился в воздух. — Мы не заставим Н'тона нас ждать…»
И не успел Джексом напомнить ему, что прыжки во времени им были запрещены, как они именно это и сделали. И выскочили из Промежутка под жаркие лучи утреннего телгарского солнца, прямо над Главной мастерской кузнецов. — Рут! — щелкая зубами от холода, попрекнул Джексом дракона. — А если Н’тон узнает, что мы..?
«Он не станет спрашивать».
Тон Рута отдавал самодовольным благодушием. Что ж, в случае чего Н’тон закатит выговор не ему. Полеты во времени были очень, очень опасны..
«Только не для меня, — невозмутимо ответствовал Рут. — Я всегда точно знаю, в каком времени нахожусь. Немногие драконы могут этим похвастаться!»
Рут заложил круг над посадочной площадкой перед зданиями Мастерской, и тут в воздухе над ними возник громадный бронзовый Лиот.
— Чтоб я понимал, как это ты ухитряешься так точно подгадывать, — пробормотал Джексом.
«Пустяки, — беспечно ответил дракон. — Просто я слышал, как коричневый улетел обратно к Н'тону, и отправился в то же самое время».
Джексому много раз говорили, будто драконы не умеют смеяться. Но ощущение, исходившее от Рута, полностью соответствовало смеху.
Лиот подлетел поближе к Руту и Джексому, и юный владетель разглядел довольную улыбку на лице бронзового всадника. Джексом припомнил, что, по словам Рута, Н’тон успел побывать в Руате. Тут Н’тон поднял руку: то, что он держал, могло быть только летной курткой Джексома из шкуры дикого стража — зверя, отдаленно родственного драконам.
Драконы снижались, описывая плавные круги. Джексом уже видел, что они с Рутом прибыли далеко не самыми первыми. Он насчитал на земле пять драконов, в том числе Голанта, бронзового Ф'лессана, и Пат, зеленую Миррим. Пат приветствовала их воркующей трелью. Рут легко приземлился на зеленую лужайку против Мастерской. Следом за ним коснулся земли и Лиот. Н’тон соскользнул вниз по бронзовому плечу, и в воздухе тотчас возник Трис, его коричневый, Файр нахально уселся на спинной гребень Рута и зачирикал весело и самодовольно.
— Дилана сказала, что ты удрал полураздетым, — сказал Н’тон и перебросил Джексому теплую куртку. — Тебе, верно, никакой мороз нипочем, не то что мне, старику. Или что — тренируешься на выживание?
— Ох, Н’тон… и ты тоже…
— Что — «тоже», приятель?
— Ну ты же знаешь…
— Ничего я не знаю. — И Н’тон пристально глянул на Джексома. — Не иначе, Дилана тебя нынче все-таки достала?
— Разве ты не видел Лайтола?..
— Нет. Я просто спросил первого встречного, куда ты подевался. Еще я видел Дилану, которая лила слезы из-за того, что ее крошка убежал гулять без курточки. — И Н’тон подергал себя за нижнюю губу, изображая плачущую Дилану. — Я, видишь ли, совершенно не выношу женских слез, особенно когда женщина в ее возрасте. Так что я схватил куртку и поклялся скорлупой яйца, из которого вылупился мой дракон, что любой ценой закутаю в нее твои хрупкие плечи. Потом отправил Триса разыскивать Рута — и вот я здесь, А что такое стряслось нынче утром? Рут, я смотрю, выглядит отменно…
Джексом смущенно отвел глаза, избегая лукавого взгляда Н'тона. Он очень долго натягивал куртку. Но наконец все же ответил:
— Сегодня утром я… послал подальше весь холд.
— Собственно, — сказал Н’тон, — я предупреждал Лайтола, что вскоре он дождется чего-нибудь в этом духе.
— Что?..
— И какова же была последняя капля, Джексом? Сюсюканье Диланы?
