Мертвая (СИ) - Демина Карина (серия книг .txt) 📗
- Однажды мы засиделись. Она оформляла бумаги… их вечно целая груда, а я пытался минимизировать число каналов… разговорились… и… как-то оно само… мне потом было неудобно.
Ага… а мне любопытно.Тетушка это нарочно?Почувствовала, что дядюшка к маме неровно дышит… или… а если ей срочно понадобилось забеременеть? А беременность не наступала… то ли детские болезни тому виной, то ли вмешательство высших сил… главное, что ребенок был нужен.Так почему бы не от дядюшки? Кровь-то частью общая.
- И знаешь… - он вдруг задумался. - А ведь и вправду… сила была… не сказать, чтобы яркий дар, однако имелся… она ему не слишком рада была…
Имелся стало быть.
- И у Фелиции…
А вот это полная неожиданность.
- Значит, - Вильгельм оторвал задумчивый взгляд от тарелки с овсянкой, – эта ваша родственница тоже участвовала?
- Ассистировала… подготовка ритуалов. Всякого рода хозяйственные мелочи… к примеру, мел закупить или свечи,или вот проследить, чтобы веревки доставили конопляные нужной толщины. У нее это неплохо получалось. Карты пациентов вела опять же…
Чудесно.Моя семья в полном составе искупалась в этом дерьме.
- Она была совсем слабенькой ведьмой. Как-то обмолвилась, что дар должен был перейти к детям…
Но не перешел.А куда подевался? Или никуда? Простенький амулет сокрытия, и вот уже никакой проклятый дар не смущает умы честных прихожан.Но почему? И…
- Надо брать обеих, - сказал Вильгельм, поднимаясь. - Потом разберемся.
И в этих словах имелся здравый смысл.
…тетушка Фелиция вязала носки. Она сидела в кресле-качалке, укрыв ноги клетчатым пледом.Небольшой домик, вполне симпатичный, надо полагать, по летнему времени. Даже зима не стерла терпкой этой пасторали. Розовые стены. Красная крыша с трубой,из которой поднимались аккуратные клубочки дыма. Деревца.Дорожка из желтого камня.Пара садовых скульптур того умильно-домашнего типа, которые у меня вызывают острые приступы зубной боли.Кружевные занавесочки на окнах и шторы в горошек.В горошек, мать его…Пушистые ковры.Вышитые подушечки. Фарфоровые пастушки и фарфоровые овечки. Целые стада этих гребаных овечек, занявших и каминные полки,и книжные,и даже махонький столик для игры в ломбер.
- Ах, дорогая, - тетушка взмахом руки отпустила служанку. - Как ты вовремя… я как раз собиралась пить чай… сегодня на удивление прохладно. Впрочем, зима у нас, если вы заметили, очень сырая… у меня кости ломит… а вы, вижу, простыли… мой младшeнький постоянно зимой простужался.
Кажется,тетушка не видела ничего странного ни в моем визите, ни в моем сопровождении.Она отложила вязание в аккуратную корзинку, украшенную разноцветными атласными ленточками. И только спицы воткнула в клубок как-то… очень уж выразительно.
- Присаживайтесь, господа… присаживайтесь… полагаю, у вас возникли ко мне вопросы… я всегда рада помочь матери нашей Церкви, - тетушка склонила голову и коснулась сложенными щепотью пальцами лба. Мол, помыслы ее чисты, а побуждения светлы.
Почему-то Вильгельм подчинился.Присел.И рядом на диванчик, обтянутый той же тканью в горошки, опустился Диттер. Дядюшка оседлал пухлую банкетку, а Монку досталось крохотное креслице, в которых только кукол усаживать, но жрец удивительным образом вместился, только поерзал, пытаясь устроиться поудобней.
Он вздохнул.И уставился на тетушку печальными очами. Она же зазвонила в колокольчик.
- Берта совсем от рук отбилась, – доверительно произнесла она. - Ах, дорогая… мне так жаль… так жаль… слышала о Мортимере… какой ужас…
Она покачала головой и языком цокнула.А ведь тетушка когда-то была красива. Она и сейчас могла бы выглядеть чудесно, если бы взяла труд, но… серое шерстяное платье сидело на ней мешком. Кружeвной воротничок лишь подчеркивал общую унылость ее наряда.Фартук и вовсе гляделся смешно.А темные чулки – нелепо.Вот лицо у тетушки округлое, мягкое. Черты правильные. И волосы хороши, вон до чего толстая коса получилась. А главное в них – ни следа седины… и спрашивается, отчего она не хочет заняться собой? Или…
- Как вы потеряли дар? - поинтересовался Вильгельм.
Надо сказать, выглядеть он стал куда как лучше. Глаза все еще красноваты, но носом уже не хлюпает, да и вернулась в движениях былая резкость.
- Дар? – тетушка взмахнула ресницами, а пальцы ее пробежались по ряду булавочек, воткнутых в карман платья. – Какой дар?
- Ваш, - Вильгельм поерзал и ткнул Диттера локтем. - Подвинься. А вы говорите… вы не стесняйтесь… вы ведь были второй ученицей в Салемской ведьминской школе. Подавали большие надежды…
Второй ученицей?В одной из старейших и славнейших школ Империи? Да быть того не может… или… или я до отвращения мало интересовалась жизнью своих дражайших родственников. И ладно бы настоящей,так ведь прошлое, оказывается, куда как интересно.
- Ах это… - взмах руки.
Мол, какие глупости… кто ныне будет вспоминать о временах былых…
- Вам мало не хватило, чтобы достичь успеха вашей сестры, фрау Агны…
Сестра? А… А кем я полагала тетушку Фелицию? Нет, родственницей дальней, это верно, но вот… сестра… родная…
- Она не спешила предавать это родство огласке, верно? Почему?
- Потому что не хотела делиться.
- Чем?
- Всем, – тетушка дернула плечиком. – Она с детства меня терпеть не могла… всегда самая лучшая… одаренная… талантливая… умная… а я так… существую исключительно для того, чтобы ей было кем покомандовать… Агна обожала играть с людьми. А на мне училась.
Чай подали.Темный поднос. Заварочный чайник с трещинкой и пухлая мягкая кукла, почти съехавшая с него. В юбках куклы прятались мелкие разномастные чашки. Позвякивали ложки.
- Было время, когда я верила ей… хотела стать такой, как она… не понимала, что Агна второй себя не потерпит рядом. Нет, она получала удовольствие, показывая, что я, конечно, неплоха, но она – много лучше… всегда вторая… везде вторая… школа? Это пустяки… знаете, с детства у меня не было ничего моего… игрушки? Те, что остались от нее… платья? Зачем мне новые, если Агна носит свои аккуратно… подруги… стоило появиться кому-то, кто обращал внимание на меня,и тут же возникала Агна во всем своем великолепии. И мои подруги быстро забывали обо мне… мужчины… - грустный смешок.
О да, о мужчинах, полагаю, и упоминать не стоит.
- Когда я училась в школе, за мной начал ухаживать один паренек. Он был такой милый… смущался и вообще… он приносил цветы и писал записки. Он… он говорил, что есть только я, что других не существует, но стоило ему увидеть Агну и…
…цветы с записками достались бабушке…
- Мне было шестнадцать, когда она объявила о помолвке. Я обрадовалась. Если у Агны будет муж,то она, наконец, отстанет от меня… как бы не так… могла бы понять, что ей всего и всегда будет мало. Муж? Пускай, но и те, кто окружал меня… знаете, с ее подачи меня считали дурочкой, причем все… родители… приятели… или вот ее супруг. Умный мужчина, а верил ей, как себе. И тоже решил, что я – ничтожество…Она подняла кружку и поднесла к губам.
- Берта заваривает отличный чай… а сила… куда ей деваться-то то? При мне она, - тетушка подцепила пальцем тоненькую цепочку и дернула.
Амулет, стало быть.Цепочка, правда, с первого рывка не поддалась, несколько смазав драматичность ситуации, но тетушку это не остановило.Она отставила чашку и рванула.Швырнула на пол.
- Как я устала, – пожаловалась она. - Если бы вы знали, как я устала… от всего этого… тебе повезло, деточка, что ты никого не застала в живых… Агна же была достаточно сильна, чтобы отвадить прочих. Она сама тебя уродовала.
- Уродовала?
- А разве нет? Вспомни, дорогая… у тебя ведь были подруги? Куда подевались?
Подруги? Я нахмурилась.Были? А они и вправду были?
- Она забрала тебя из школы. Уволила гувернантку. Учителя… приходили раз в неделю и выбрала Агна лишь тех, кто не мог вызвать в тебе ни капли симпатии. О нет,ты должна была любить ее и только ее… сука.
Это было сказано спокойно, даже безэмоционально. И я мысленно согласилась, похоже, у моей дорогой бабушки и вправду был тяжелый характер.Подруги…а ведь были…не совсем, чтобы подруги… приятельницы. Мы вместе прятались от классной дамы и обсуждали… что-то там себе обсуждали,то ли мальчишек, то ли наряды,то ли запретные ритуалы. А может, все и сразу. Помню, как мне показывали тоненький ободочек золотого колечка…поклянись, что никому ни слова.Да чтоб мне землю есть…он меня поцеловал, а ещё я видела…Голова заныла.Подруги.Они могли бы быть. Наверное. И потом, когда бабушки не стало бы, я бы легче перенесла эту утрату. Но… ее ведь не стало давно,и если бы мне нужны были подруги, я бы их завела?
