Красноглазый вампир - Рэ Жан (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗

— Я не стал дожидаться полной темноты, — заявил Диксон, — потому что мне надо кое-что увидеть в этом городке.

В нескольких десятках шагов от угла, за который они повернули, Гарри Диксон увидел высокий темный дом, стоявший чуть в глубине от красной линии.

— Думаю, это и есть странный театр, — сказал он. — Но, похоже, спектакль сегодня не состоится.

— Нет, — возразил Том, — театр почти напротив. И вывеска есть: Театр Павильон Эрина.

Сыщик отрицательно покачал головой:

— Элсландер сказал слева. Он отметил все детали с удивительной четкостью. Этот Павильон Эрина наверняка театр- конкурент. Тем лучше, там мы найдем того, кто сообщит нам нужные сведения.

Они вошли в крохотный запущенный зал, где сидящий в кабинке меланхоличный контролер возился со счетами.

— Вы пришли на спектакль, джентльмены? — осведомился он. — Увы!.. Мы сегодня вернули деньги. Уверяю, их было немного, потому что в кассу за билетами обратилось всего двенадцать человек. Господа, великое театральное искусство умирает… А ведь мы должны были играть прекрасное произведение нашего великого Уилла Сон в летнюю ночь.

— Ах, — воскликнул Гарри Диксон, — как жаль! Представьте себе, однажды я видел здесь одну пьесу. В высшей степени превосходное впечатление, а ваш Калибан был таким естественным! Это было четыре года назад.

Человек покачал головой:

— Не здесь, господа, а напротив. В те времена там был театр. Теперь он заброшен. Насколько я помню, последняя пьеса, которую там играли, была именно Сон в летнюю ночь. И припоминаю, действительно, роль Калибана играл очень талантливый актер.

— Вы правы, но я забыл его имя.

— Неудивительно, — со смехом ответил контролер. — Его имени никто не знал. В программе он числился под тремя звездочками. Говорят, это был любитель, но какой любитель! В этом и состояла вся драма.

— Действительно драма?

— Говорят, на выходе из театра его оглушил, а может быть, убил ревнивый конкурент. Конца этой истории никто не знает. С тех пор театр напротив закрыли и забыли о нем… Я закончил подсчеты. Они были несложными.

Гарри Диксон и Том Уиллс расстались с контролером, который поспешил, в свою очередь, раствориться во мраке, погасив огни и заперев двери пустого театра.

Том увидел, как в руке Диксона сверкнул металлический предмет.

— Войдем в этот дом? — спросил он, с трудом сдерживая дрожь, поскольку дом выглядел удивительно зловещим.

Диксон кивнул и вставил отмычку в замочную скважину. Фонарик сыщика осветил печальный заброшенный вестибюль, где стоял стойкий запах плесени.

Как и описывал Элсландер, они увидели лестницу, потом внешнюю галерею и двери лож.

— Вот ложа датчанина, — прошептал Диксон и вошел внутрь.

Зрительный зал перед ними выглядел настоящей черной бездной.

— Чего мы ждем? — тихим голосом спросил Том, когда они уселись в кресла, обитые жухлым бархатом.

— Да, ждем, — таким же тихим голосом ответил Гарри Диксон. — Чего мы ждем? Быть может, ничего, быть может, всё. Почти фатальный исход. Надеюсь, сегодня вечером всё произойдет, а потом навсегда растворится в небытии.

Они ждали, всматриваясь в непроницаемую темноту, ничего не видя и не слыша.

Вдруг Том Уиллс вздрогнул: появился шум.

Словно огромная толпа заполняла партер и занимала кресла. Слышался стук опускаемых откидных сидений, топот шагов, потом ропот разговоров.

Из оркестровой ямы донеслись звуки настройки инструментов, скрипичные аккорды и всхлипывания гобоев.

Но всё происходило в непроницаемом мраке!

В этот момент над сценой красным огнем тихо разгорелись четыре маленькие лампы, осветив далекую рампу.

Том Уиллс не смог удержаться от любопытства, бросился на балкон ложи и глянул в зал, но тут же вернулся к учителю.

— Господин Диксон, зал совершенно пуст!

— А чего вы ждали? — с ноткой иронии пробормотал сыщик.

— Но толпа… и оркестр?

— Прекрасный проигрыватель и прекрасные громкоговорители, граммофонная пластинка, на которой записаны звуки оркестра, и дело сделано, Том, — сказал Диксон. — Ни секунды не сомневался в этом!

Том молчал. Он был ошеломлен.

— Что мы увидим? Итальянскую комедию?

Сыщик нетерпеливо пожал плечами.

— Мы зрители и не больше того, — ответил он. — Только мы не знаем программы представления… вернее, некоторой его части.

Том хотел задать новый вопрос, когда его внимание было привлечено новой деталью.

— Учитель! В последней ложе кто-то сидит.

— Возможно… Дополнительная причина, чтобы вы успокоились!

Тон был резкий и категоричный, хотя молодой человек его расслышал и принял к сведению.

Кстати, было уже не до вопросов.

Невидимый оркестр заиграл вступление, а занавес внезапно взлетел вверх под крышу сцены.

Появилась небольшая сельская декорация, которую в ту ночь видел Эл слайдер.

Но одна из дверей находилась в центре сцены, пряча часть декорации.

Дверь хижины в глубине декорации распахнулась, и на сцену выпрыгнуло нечто. Нечто волосатое и чудовищное.

— Калибан!

Да, это был Калибан, которого они почти мельком видели на подмостках на улице Арлингтон-стрит в доме Шепферда.

Из темного зала донеслись громкие аплодисменты — граммофон был прекрасно настроен.

И впервые шекспировский монстр заговорил.

У него был хриплый, угрожающий голос, полный едва сдерживаемых эмоций.

— О! Мертвый зал! О! Зал, бывший свидетелем моего постыдного позора и моей боли, стань сегодня орудием мести!

Здесь меня освистали и унизили, меня, величайшего актера всех времен и народов! Меня, который превзошел бы славу самого Дэвида Гаррика, если бы Небо и Ад не сотворили меня столь уродливым. Я никогда не мог сыграть иной роли, чем ту, которую воплощаю сейчас, роль Калибана, Калибана-отверженного, урода среди уродов! Но как я его играл! Как я его ощущал!

И великая актриса ощутила это, как и я, ведь она забыла о моем уродстве настолько, что решила выйти за меня замуж!

Я поверил в ее любовь… Но я был простак, идиот, глупец. Я не знал, что скрывается за этой любовью!

Я женился на ней, как актер, и она внушила мне мысль, что считала меня только простым, но гениальным фигляром.

Нет, нет, извращенка! Она знала, что я был состоятельным человеком благородных кровей, занимавшим почетное место в обществе, и вышла за меня лишь ради моего положения и богатства. У нее был любовник, пустое существо, и она всегда любила только его, а он, полное ничтожество, согласился на союз своей любовницы со мной, ибо жаждал завладеть моим состоянием! Но я сумел их подчинить себе, превратить в своих рабов! Я держал их страхом! Я узнал, что они убили двух поклонников актрисы до того, как она стала моей женой! Я сказал, что мне известна их тайна и что я могу одним словом послать их на виселицу. Он, трус, сбежал! Да, он сбежал, но перед бегством решил меня убить, как он убил двух других. Однако я не умер! Я вернулся и превратил свою жену в совершенно бесправную рабыню! Я стал преступником… Я совершил множество преступлений, и она была моей сообщницей. И этим я держал ее с еще большей силой!

Но соблазнитель продолжал кружить вокруг нее. Я узнал об этом и натравил на него ужасающую сообщницу, которая помогала мне во всех моих преступлениях и слепо мне доверяла. Увы, ее больше нет! Тем хуже… Я больше в ней не нуждаюсь! Моя месть в моей руке! Публика, аплодисменты!

Граммофон подчинился — послышался гром оваций.

— Комедия закончена! — завопил Калибан, распахнув внезапно дверь в центре подмостков.

Оба сыщика вздрогнули от невероятного удивления.

Два крепко связанных существа сидели на странных сиденьях. Их лица были искажены ужасом. Это были Джек Салливан, двойник Элсландера, и Офелия Мейсон.

Калибан закричал:

— Да, я заставил прекрасную Дору Старбатт жить в этом мире в облике дурнушки, хотя она прекрасна, как ясный день. Смотри, публика!

Чудовище бросилось на молодую женщину, сорвало с нее одежды, темный парик, стерло грим. Появилась женщина необычайной красоты, помертвевшая от ужаса.