Элемент крови - Зотов Георгий Александрович "Zотов?" (читать книги полностью txt) 📗
– Тебе бы в правительстве России работать, – усмехнулся Голос. – Вот где поле непаханое для твоих экспериментов! Хорошо, а Калашникова чем решил наградить?
– Дал ему новую квартиру в элитном районе, – важно сообщил Шеф. – Консьержка, швейцар на воротах, все дела. Машину новую тоже выделил. Дачу в гавайском районе собираюсь презентовать. Что еще нужно русскому человеку? Машина, квартира, дача – и он уже думает, что вместо Ада переехал в Рай. Я был удивлен, что он вернулся с Земли, – даже мне там периодически нравится отдыхать на море. Пока парень весь в делах – хотя хочу в качестве исключения на год отправить его в отпуск. Заслужил. Может, ты к нему жену из Рая отпустишь на свидание? Хотя бы в рамках туристической поездки?
– Я подумаю над этим, – обещал Голос. – Но только в том случае, если ты гарантируешь, что не произойдет ничего греховного. Сам понимаешь – я не могу этого допускать.
– Муж с женой не виделись восемьдесят лет – конечно, какой грех может между ними произойти! – съязвил Шеф. – Ладненько, мы потом обсудим это отдельно. Малинин пока на пластической операции – как и отец Андрей, он сильно обгорел во время пожара в подвале, поначалу очень дулся на Калашникова, что тот его на улицу не вытащил. Внеочередное звание и полный сундук золотых, плюс постоянный пропуск в квартал нимфоманок ему обеспечены. Да, задал нам жару этот Андрюша на пару со старичком доктором! До сих пор отдышаться не могу. Хорошо то, что хорошо кончается.
– По мне хорошо бы кончилось, если бы Ад перестал существовать, – цинично усмехнулся Голос. – А так победили силы зла, что ж тут может быть хорошего? Но я учту, что они в результате сокрушили силы еще большего зла, и поэтому все-таки промолчу.
– Спасибо, – шутовски поклонился трубке Шеф. – Жертвы преступлений тоже понемногу приходят в себя. Сначала так обгорели, что и узнать было нельзя, плюс шок – такое пережить даже Франкенштейну сложновато, абсолютно ничего не помнят – все это время заказчик колол им снотворное и обездвиживающие препараты. Пройдут курс реабилитации в больнице, потом быстренько на пластику лица – и опять отбывать наказание. По Гитлеру уже в еврейской столовой дедушки соскучились. Гензель, правда, так и не нашелся – Малинин сказал, что в доме отца Андрея его не было. Да и фиг с ним. Рано или поздно он в городе все равно появится, вот тогда я с ним за все и посчитаюсь. Брата Ираклия я тоже у нас не отыскал. Ты уверен, что и у тебя в Канцелярии его нет?
– Уверен, – подтвердил Голос. – Ума не приложу, куда он мог деться после смерти, если не в Рай и не в Ад. Подняли все архивы – но никаких следов его не обнаружено.
Шеф подумал, не сообщить ли Голосу еще одну слегка тревожившую его информацию, но, поразмыслив, промолчал. Время еще есть, он попробует сам решить эту проблему.
Плазменная панель транслировала ролик новой рекламы, присланной по «Хеллнету» на его одобрение. Саддам Хусейн, потирая алый след от веревки на шее, вылезал из гроба, размахивая мобильным телефоном: «Мама не берет трубку! Дорого платить за входящие!». Неплохо. Надо дать указание, пусть начинают крутить по двести раз в день, чтобы в глазах навязло. Суд по Саддаму еще не состоялся, пусть зарабатывает бабло.
– У меня дела, – оторвал его от мыслей Голос. – Причем в отличие от тебя, монстра, все-таки добрые. Насколько я понимаю, ты вроде сказал все, что хочел. Будем прощаться?
– Подожди секундочку, – Шеф взял со стола заранее приготовленные листы бумаги, покрытые крупным корявым почерком. – Я тебе сейчас одну вещь расскажу – ты просто ухохочешься. Только послушай, какое потрясающее письмо я сегодня получил.
Подбоченившись, Шеф начал читать, артистично копируя баварский акцент.
«Дорогой и любимый Руководитель! Пишет вам ваша скромная поклонница – инвалид войны, унтерштурмфюрер СС фрау Хермина Браунштайнер. Спешу донести до вашего сведения, что мой сосед, руссише доктор фон Склифосовский, является государственным преступником, опасным убийцей и тайным подрывателем городских устоев…»
Шеф еле сдерживался от смеха, но продолжал сохранять акцент.
«…У меня нет ног, но у меня есть умная голова. Увидев, что доктор зачастую поздно возвращается домой, я вспомнила, что так у нас в Германии поступали подпольщики и красные свиньи, враги тысячелетнего рейха. Провернув с помощью перфоратора дырки в разделяющей нас бетонной стене, я начала следить за Склифосовским. За краткое время мне удалось собрать потрясающие сведения о том, что он планирует совершить серию убийств известных людей. Два раза я, невзирая на отвратительное качество моих ножных протезов и дряхлость моторной инвалидной коляски, проследовала за ним на место преступлений, наблюдая из безопасного укрытия через армейский бинокль. В первый раз с помощью непонятного напитка он сжег китайца в очках, а во второй – убил неизвестного мне интеллигента из духового ружья загадочной системы. Я смогла заснять эти вещи издали любительской камерой – кассеты любезно прилагаю. Герр Шеф! Искренне надеюсь, что мой донос будет оценен вами по достоинству, и я наконец-то перееду из этого гадюшника в достойный дом, оборудованный специальной техникой для инвалидов. Я также довожу до вашего сведения, что уже месяц не могу следить за новостями, поскольку скромная зарплата не позволяет тратить деньги на газеты, а телевизор давно не работает – домоуправление игнорирует мои настоятельные просьбы о присылке телемастера. Приношу извинения, что не смогла отправить вам это письмо раньше – последнюю неделю я испытывала фантомные боли в ногах и почти не вставала с кровати. Полагаю, что мои усилия по поимке преступника будут щедро вознаграждены. Зиг хайль! Всегда ваша – унтерштурмфюрер СС, инвалид войны Хермина Браунштайнер».
Шеф бросил листки на стол. Его лицо сжималось и разжималось, как резиновый мячик.
– Нет, ну ты прикинь! Мы с ног сбились, всех на уши поставили, люди ночей не спят! А эта бабка давно его выследила, вся проблема в том, что у нее не работал телевизор и она была не в курсе начавшейся серии убийств! И если бы не ее старческий маразм, то, возможно, мы поймали бы Склифосовского почти сразу! Да, это практически анекдот.
Не сговариваясь, Шеф и Голос одновременно расхохотались.
ЭПИЛОГ
Cмешно. Какое смешно – даже глупо. Не успел выехать бомбить, как сразу нарвался на гаишника – то да се, эти найдут к чему прицепиться. Стряс с него триста рублей буквально ни за что. Заработал на бензинчик, называется.
Свинский вечер, это уж точно. И следующий обещает быть таким же. Светка собрала вещи, хлопнула дверью – орала, что не будет жить с человеком, который даже на шубку зимой не может заработать, все подруги смеются. Придется позвонить девке завтра – психанула, с кем не бывает.
Дмитрий притормозил старую «десятку» у обочины, зашарил по карманам в поисках сигарет. Вытянул смятую пачку, усыпанную крошками табака. Черт возьми, осталось всего две штуки. Прикусив зубами фильтр, он жадно затянулся горьким дымом.
А может, Светка и права. Сорок лет, инженерская зарплата, за плечами стандартный, оказавшийся никому не нужный институт и долгие годы безденежья. Какая женщина его полюбит, когда кругом столько соблазнов – и шубки они хотят, и кофточки, и в Турции на пляже поваляться. Зарплаты в пятнадцать штук на все это никак не хватает. Со стороны холмов несло гарью – говорят, тут позавчера что-то сгорело, чей-то дом, кажется.
…Стон. Долгий, протяжный. Господи, что это такое? Чудится? Нет – вот еще один стон. Кажется, плачет женщина. Дмитрий, хлопнув дверью, выскочил из машины.
– Эй, вы где? Ау! С вами что-то случилось?
Он побежал на звук, но стоны прекратились. Кажется, они доносились с поляны, ближе к лесу. Поднявшись на холм, он тревожно огляделся по сторонам.
– Девушка, вам плохо? В чем дело?
Молчит. Пьяная, что ли?
– Девушка…
Только сейчас он увидел – у кромки леса, скорчившись и примяв высокую траву, лежала совершенно голая женщина. Льняные волосы свалялись и почернели, часть из них полностью сгорела, оплавилась. Обнаженное тело почти сплошь покрывала густая черная копоть. На левой руке виднелась круглая ссадина, как будто от браслета.
