Некромантка 2 (СИ) - Лакман Дарья (бесплатные полные книги txt, fb2) 📗
В дверь постучали. Имельда недовольно взглянула на нее и отвернулась.
— Посмотрите, кто там, — кивнула юноше, что стоял ближе всех к двери. Имельда осталась стоять на месте, удерживая нити ауры. Парень открыл дверь, и девушка увидела нервного Зоша, который топтался у двери, а за его спиной было двое инквизиторов в своих форменных рабочих рясах черного цвета. Оба бородатые и худые. Пешет недовольно уставилась на них.
«Знакомые все лица»
— М-маэстро… Э… Эт-то к в-вам, — от излишнего волнения язык у парня просто плясал, заставляя заикаться еще больше.
— Минуту, — кивнула и аккуратно скинула нити ауры со своих рук. Обратилась к ученикам, — Сейчас разбейтесь на четыре группы. Одной группе один испытуемый. К концу занятия каждый должен попробовать разобраться в ауре трупа и сказать, от чего человек умер, сколько ему было лет, чем болел при жизни. Каждому по одному вопросу. Приступайте.
Имельда вышла и прикрыла дверь в лабораторную комнату.
— Приветствую вас, братья, чем могу быть полезна?
— Вы должны пройти с нами.
Вот так вот. Без приветствий и объяснений. Просто должна и точка. Спорить с суровыми инквизиторами, которые явно выполняли чей-то приказ, и не ушли бы отсюда без девушки, Имельда не собиралась, но и настроения покорно шлепать за ними не было.
— Вы можете сказать, зачем? Потому, что под моим надзором сейчас находится двенадцать несовершеннолетних студиозов, и я не могу покинуть их и оставить наедине с трупами. Недавно было происшествие, и повторения я не могу допустить.
Инквизиторы переглянулись, посмотрели на Зоша, но все равно один из них соизволил пояснить:
— Совершено убийство. Ваше присутствие необходимо. Приказ главного дознавателя.
Имельда такой ответ более чем устроил. Она взглянула на Зоша.
— Кто может сейчас взять мою группу?
— Так… — Зош уставился на потолок, потом в пол, вспоминая что-то. — Я бы посоветовал Маэстро Боилда, но он сегодня уехал в родовое поместье, у него… — Зош покосился на инквизиторов и не стал продолжать мысль. Им было знать ни к чему о семейных проблемах штатного Маэстро.
— Да, его группу уже курирует Маэстро Тиш. Есть еще кто-то свободный?
— Да, М-маэстро Итан Кл-ле-левенски м-мог бы. Н-наверно… У него тоже сейчас группа третьего курса.
— Кто-то еще? — Зош отрицательно качнул головой. Имельда недовольно поджала губы. — Дайте мне десять минут, мне необходимо оставить группу другому Маэстро.
— Хорошо. Ждем вас у выхода.
Имельда поспешила к Итану, оставив детей под присмотром Зоша. Она нашла старого друга, обрисовала ситуацию и уговорила его взять дополнительную группу прямо сейчас. Немного озадаченно, но мужчина согласился.
И уже скоро девушка уезжала на заказном дилижансе с двумя инквизиторами. Они сидели напротив нее, на лавке, глядя в окна. Имельда же недовольно взирала на них, вертя меж ног свою трость.
Всего несколько неделю назад этих же инквизиторов она видела в поместье, где произошел взрыв. Ей повезло, что ее допрашивали именно там, а не в застенках государственного учреждения. У них просто не было времени на это. Ее быстро, но с пристрастием, допросили на месте, как и других вменяемых людей. От девушки отстали, удостоверившись в ее невиновности, и разрешили покинуть место преступления. Без угроз, конечно, не обошлось. И ей пришлось подписать кучу документов о неразглашении (снова) и подписку о невыезде из города.
Девушка, итак-то, не очень лояльно относилась к представителям этой «благородной» профессии, а после той бессонной выматывающей ночи с допросами тем паче. Единственным исключением являлся ее отец и, пожалуй, Васлид Милтон. Но отца убили, а с Васлида там не было. Да и отношения их были одними из самых неоднозначных. Не зря он занимал должность главного дознавателя инквизиции в столице их государства Вааларе. Он имел великую веру в Бога, себя и Жизнь. И этой верой он проложил себе путь на самую вершину, только вряд ли нахождение на этой вершине делало его счастливым. Скорее, он стал одним из тех мучеников, на которых верующие люди так истово молились. Его должность вытягивала из него все силы, он работал днями и ночами, не имея семьи, дома и близких друзей. И, помимо этого, на нем лежала большая ответственность за принимаемые решения. Много лет назад, он принял одно из таких решений: помог Матильде с удочерением неизвестной девчонки, что была еще и опасной носительницей дара, который автоматически возводил таких людей в ранг врага государства. Тогда он еще не имел столько власти, сколько сейчас, и скрывать их общий секрет было проще, но с годами его сила, власть и влияние на общество росли. И теперь Имельда понимала, что их «маленький секретик» мог стать для господина главного дознавателя тем самым камушком, что потянет за собой более крупные, и вся эта давнишняя история могла превратиться в камнепад, что и погреб бы их обоих под собой.
Зная его историю лишь из уст матери и по общедоступным фактам, Имельда не могла понять его полностью. Она лишь догадывалась и предполагала, что он чувствует по отношению к ней. Именно поэтому она его уважала, но все же полюбить, как друга семьи, не могла. Ведь лишь от его желания зависела ее жизнь. И если вдруг когда-нибудь он вдруг решил бы избавиться от опасности в лице Имельды, его вряд ли бы что-то остановило. Тем более сейчас, когда тех, с кем он заключал договор, уже не было в живых. Вся ее жизнь держалась исключительно на прихоти Васлида Милтона.
Благодаря всем этим обстоятельствам, господин Милтон являлся исключением, чего нельзя было сказать о других инквизиторах. Их приходилось терпеть.
В ту ночь Имельда выжала себя досуха: и физически, и морально. Ощущая на себе весь гнет страданий нескольких десятков раненых, их мысли, их боль, их мольбы, Имельда чуть не свихнулась. Их голоса словно набатом несколько часов подряд стучали наперебой в ее голове. А их боль она ощущала как свою, когда касалась или подходила близко к кому-то из раненых.
Только благодаря Мару она не сорвалась. Иногда, по случайности (а может, и нет), он ненавязчиво касался ее, и стенания прекращались, сменяясь оглушающей тишиной. Она не знала, почему это было именно так. Она всю неделю думала об этом. И задумавшись об этом снова, девушка не заметила, как дилижанс прибыл и остановился.
Инквизиторы первыми покинули повозку, Имельда выбралась следом. Руки ей никто не подал. Она осмотрелась и усмехнулась сама себе. Она слышала про это место.
Вывеска по вечерам эффектно подсвечивалась новомодными лампочками с двух сторон в темноте узенькой улочки и оттого на ее свет, как ночные мотыли, слетались мужчины Геновера. Которые, конечно, могли себе позволить досуг в этом месте. Заведение «Бархатная ночь» славился среди себе подобных качественным исполнением своих услуг. Там было чисто, девушки всегда были здоровы и чистоплотны. Да к тому же не всякую девицу взяли бы на работу сюда. Отбор был очень жесткий, что не удивительно, ведь сюда заходили «отдохнуть» не последние люди города. И официально это заведение работало как купальни.
Юные юрсэ обслуживали гостей, помогали мыться, носили еду и напитки, но выглядели именно так, как должны выглядеть продажные девушки. Каждый гость имел право выбрать ту, что ему понравится, пока он расслабляется в банных залах. А мог и сразу, минуя баню, пожелать конкретный типаж и ему приведут несколько на выбор. Власти сквозь пальцы смотрели на это заведение, ведь многие люди, стоящие у этой самой власти, приходили сюда и платили именно за те услуги, что им так нравились: женское общество, их красоту и тело.
Двое не менее суровых, чем тех, что прибыли за ней, инквизиторов стояли у входа. Здесь было несколько частных повозок как открытых, так и закрытых, два коня стояли привязаны к декоративной оградке и шарили своими шоколадными глазами по округе.
Внутри оказалось все более оживленно, чем снаружи. Инквизиторы с сосредоточенными лицами допрашивали белых, как снег, девиц-юрсе. В глазах рябило от людей, мелькавших туда-сюда. Здесь были и инквизиторы, и полиция, и некроманты, и девушки легкого поведения. Их хозяйка стояла на втором этаже, вцепившись в декоративный бордюрчик, и смотрела куда-то вниз разгневанным взглядом. С ней беседовал какой-то мужчина из полиции. Ясно, что, чтобы здесь ни произошло, пользы ее «дому удовольствий» это явно не принесет.
