Колодец Ангелов (СИ) - Медянская Наталия (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
— Да нет, — брюнетка тряхнула волосами, заставляя Кира чихнуть снова. — Дед на молодой женился, на рыжей. А с той никогда женат не был, она так родила.
У Марцелева в голове родилась небывалой яркости картина, как девица Леденцова, мстя за поруганную честь бабушки, усыпляет мороженым Калистратова, и, пока тот спит в кафе, заманивает Арсену в пустынный холл общежития… Можно сюжет детективщикам продавать или, верней, фантастам. Катерину с Антоном в «Двух лунах» видели и запомнили. Даже посчитали братом с сестрой. И решили, что Калистратов младший, хотя на деле обоим по девятнадцать.
— То есть, фото бабушки вы мне не покажете.
Катерина отвесила губку.
— Не покажу.
— Очень жаль.
И он продолжил задавать те же вопросы, что задавал Калистратову час назад. Ответы в принципе совпадали. Только свои Катька сопровождала столь ехидными комментариями, что сыскарь с трудом сохранял серьезность.
Марцелев с Катей расстались почти друзьями.
На прощание он сунул между флаконами на туалетном столике визитку и свернутую в трубочку гербовую бумагу.
— Звоните, если откроется что-то новое. А вот это — для вашего друга Калистратова: разрешение на визит в больницу святого Пантелеймона. Без него не пустят.
— Ого! — тряхнула Леденцова гривой. — А все же: кто эта Арсена и как попала к нам в холл?
Сыскарь звучно чихнул и извинился.
— Мы над этим работаем.
Бьянка, машина Кира, виртуальный интеллект имела чуткий и нежный и все еще дулась на хозяина. А потому путь до дома Артема Шевеля обошелся без разговоров.
Дом на набережной, старинной постройки, в ампирном стиле (вампирном, как шутили друзья Темного), подавлял… поражал воображение. В холле с черно-белыми шахматными квадратами мраморного пола можно было проводить балы. Чугунный ажур перил просуществовал лет триста и мог выдержать еще столько же. А пологой, широкой лестницей запросто проехал бы автобус. И, поднимая глаза к лепному потолку, шляпу стоило придержать. К счастью, Кирилл был без шляпы.
Он поднялся по трем ступенькам к сетчатой шахте лифта. Двери лифта открывались по старинке, руками. Марцелев в который раз прочитал пункт инструкции: «Прежде, чем войти в лифт, убедитесь, что кабина перед вами», — и в который раз предпочел подниматься пешком. Хотя один этаж в этом доме сходил за два, спортивного Кира сие не удручало.
Артем Шевель распахнул двери на звонок сразу, даже не поинтересовавшись, кто там. Прижимая к себе орущего и брыкающегося младенца с перемазанной рожицей. Ребенок благоухал курицей и картошкой и стискивал и разжимал кулачки, надуваясь и голося по всю глотку.
Судя по всему, отец к какофонии привык и выглядел флегматичным и обаятельным, как всегда. Ямочки на щеках, слегка раскосые карие глаза, вьющиеся черные волосы, за спиной переходящие в хвост. Было в Темном и вправду что-то от вампира. А из одежды — голубые джинсы. Точка.
На веревках, протянутых через прихожую над головой, бултыхались разноцветные футболки, детские кофточки и ползунки.
— У вас что, стиралка сломалась? — переорал ребенка Кирилл.
— Не-а, — по губам прочел он, — сушить детское на электричестве вредно…
— И твое?
— А ей нравится, — Темный потряс дочку. — Она за них хватается! Когда в настроении… Плюти — плюти — плют!
Между футболками и ползунками проплыло несколько виртуальных золотых рыбок. Младенец заорал еще яростней. Папа перехватил ее подмышки.
— Пробуем мясо с картошкой, а она плюет на монитор, — сообщил он с широкой улыбкой.
— По-моему, не только на монитор, — озирая голый торс компьютерщика, ехидно заметил Кирилл.
— Мясо надо есть, Лёка! У тех, кто не ест мяса, грудь не растет.
— А не рановато ли об этом думать? — сыскарь хмыкнул.
— Я обязан заботиться о будущем дочери.
Звонко рассмеялась, появляясь на пороге прихожей, Настя, жена Артема. Она и в первый-то раз Кириллу понравилась, хотя обстоятельства встречи были не самые веселые. А сейчас, после рождения дочери, чуточку располнев, выглядела особенно уютно. Круглолицая, темноглазая, все еще по-девичьи стройная. Она была в джинсах и байковой рубашке в синюю и красную клетку, босиком. Короткие волосы растрепаны, а нос перемазан какао.
— Ну как, Овечкина больше не беспокоила? — припомнил Кирилл толстуху, которая едва не разлучила влюбившуюся через компьютерную игру пару (админа и бету).
— Мы переехали, — Настя улыбнулась, протягивая руку. Сыскарь пожал кончики пальцев.
— Вот же жаба! — полез в бутылку Темный. — Надо было сочинить, что я маньяк и извращенец. А ты, жена?! Нашла кому верить! Овечкиной!
Младенец у него на руках зашелся визгом.
— Агусеньки! — заворковала Настя, принимая ребенка на руки. — Папа нехороший: не дает на монитор плевать… Иди уж, государь-император.
Артем покраснел и поспешно сунул ноги в шлепанцы. Схватил с гвоздика связку с ключами и поманил гостя за собой.
Они перешли просторную, как футбольное поле, площадку, и Артем погремел изящным дверным молоточком в створку высокой двери.
— Иду-иду…
Дверь распахнулась решительным движением, заставив Кира и Темного отпрыгнуть. И на пороге появился Темный номер два, только старше на пятнадцать лет.
Встречая эту пару вместе, Кир всегда недоумевал, как можно быть похожими, точно близнецы, не будучи не то что братьями, а даже родственниками. Та же сухощавая плечистая фигура, то же узкое лицо, те же забранные в хвост волосы и чуть раскосые глаза. Только кудри старшего были тронуты сединой, а глаза не карие, а серые. А вот голый торс и потертые голубые джинсы — один в один.
— Здравствуйте, Тарас Андреевич, — Кирилл сдернул с головы воображаемую шляпу.
— Еще раз назовешь меня по отчеству, Шерлок, — лишу компота, — пригрозил напарник Артема по группе поддержки, администратор игры Кот. — Ну, заходите, раз пришли.
Хмыкнул. И подался в сторону, освобождая дорогу.
Насмешливо оглядел заляпанного младенцем Артема.
— Так, ты — в ванную. Полотенце на гвоздике возьмешь. Там же маечка. Нечего голой грудью перед Ольгой Рикардовной сверкать.
— Ее смутишь, пожалуй, — вспомнил Темный какой-то конфликт с суровой женой Тараса. Но все же послушно потопал, куда послали. Марцелев же вслед за хозяином вдоль книжных полок, занимавших стену прихожей, отправился на кухню.
Кухня эта всегда вызывала в Кире какие — то странные ощущения. Очень чистая, обставленная несколько старомодной мебелью — при наборе самой современной бытовой техники и здоровом полусферическом экране над холодильником. По этому экрану, сколько Кирилл помнил, плавали упитанные компьютерные рыбки. Черная кошка Машка всегда пыталась ловить их лапой и сердито дергала хвостом, обламываясь. Гостей Машка не выносила, потому выгнула спину и вздыбила шерсть, шипя на сыскаря с холодильника.
— Брысь, — сказал Тарас и вытянул из-под стула табуретку. — Сядай.
Марцелев уселся, привалившись спиной к зеленоватому кафелю, и глубоко, удовлетворенно вздохнул. Мирно тикали часы над головой. Бабочка на вышитых маках в рамке то складывала, то распускала крылья. А Кот распахнул дверцу холодильника, открывая взглядам заполнившие все пространство на ней пластиковые бутыли, разрисованные ягодами. Это и был знаменитый компотик. А точнее, ягодный морс, натуральный и очень вкусный. Админы предпочитали его пиву, ссылаясь на то, что драйва им вполне хватает от игры.
— Тебе клюкву или чернику?
— И то… И другое… — протянул Марцелев. — А хлеба можно не давать.
Тарас хмыкнул, подтверждая, что цитату узнал. И выставил на стол бутыль с морсом и три стакана.
— А почему Настасья Темного императором зовет? — поинтересовался Кирилл.
Тарас снова хмыкнул.
— Понимаешь, он императором был, когда они познакомились.
— В игре? А-а…
— И не а-а… Игра — вещь серьезная.
— Куда уж серьезнее, — Марцелев, насмешливо щурясь, подвигал стакан по скатерти. Поскреб ногтем влажный кружок. — Заводил я дело на бабушку-геймера.
