Тайна царя Иоанна - Хомяков Петр Михайлович (лучшие книги TXT) 📗
– Почему же это? – спросил Кузнецов спокойно, но с едва скрытым лукавством.
– Сам знаешь. Нельзя так нагло применять психотронику.
– Не знаю, право, что имеет в виду ваша светлость.
– Вот я и говорю, что ты сволочь. Мало того, ты очень доволен этим.
– Не скрою, милая княжна, доволен. Это война. А на войне все средства хороши.
– Слушай, может быть, запишем твое интервью, а потом поговорим за жизнь?
– Давай без интервью. Я не отказываю. Наоборот, пиши чего хочешь. Я не опровергну. Ибо верю в твое благородство. А взгляды мои ты и так прекрасно знаешь. Не один пуд соли съели вместе. Впрочем, это ведь и твои взгляды.
– Значит, «все по плану»?
– А как же иначе. Все по плану. Надо же кому-то наконец взыскать с процентами. В том числе и за твою изнасилованную пра-пра-пра, и так далее, бабку Рогнеду.
– Да ты прямо как мой предок, Всеслав Полоцкий. Но ведь он так и не удержался на великокняжеском престоле.
– Мало быть колдуном. Надо быть еще и технократом. А твой предок Всеслав не мог им быть по вполне понятным причинам.
– Надеешься на техсредства?
– Не только на них. Помнишь, мы много говорили в ту ночь, после того как нашли библиотеку?
– Еще бы не помнить. Такое не забывается. Знаешь, эти ночные разговоры запомнились может даже лучше, чем стрельба перед этим.
– Да потому, что стрельба всего лишь прелюдия. Но, вернемся к этой ночи. Помнишь, мы не могли тогда понять, почему все же Грозный по большому счету потерпел крах?
– Помню, конечно же. А ты что, понял?
– Конечно, – просто сказал Кузнецов. – Грозный был в первую очередь царем. И только во вторую очередь магистром Ордена. Его желания были в основном орденские. А методы царские. Но Орден исходно противоположен царю. Нельзя сидеть сразу на двух стульях.
– Но он же пытался перевернуть ситуацию. Разве опричнина и отказ от трона в пользу Семиона Бекбулатовича это не попытка поставить Орден над троном?
– Несомненно. Но эта попытка не удалась. И он снова стал, прежде всего, царем. И забросил идею Ордена.
– А разве мог бы он добиться успеха? Разве его поражение не было предопределено?
– И да, и нет. Понимаешь, идея Ордена для того, чтобы быть успешной, должна сочетать четыре компоненты – политическую, национальную, или даже расовую, религиозную и цивилизационную. Грозный очевидно полностью владел политической ситуацией.
– И что же, он, по-твоему, был расистом или нацистом?
– Несомненно! Возьми карту границ опричнины и карту расовых типов Русской равнины Алексеева. Интегральный коэффициент корреляции равен 0,89. Напомню максимально возможное значение этого показателя – единица. Характерно, что Удмуртия, только что попавшая в состав России после взятия Казани, была при делении страны на опричнину и земщину поразительно точно разделена по расовым границам. Белая, угро-финская часть была взята в опричнину, а тюркская попала в земщину.
Понимаешь? В опричнину попал чистый белый, нордический, так называемый северо-русский тип. В земщину – расово-смешанный южно-русский.
– Нестыковочка, профессор! Как же Новгород, белый и арийский?
– Оставим пока Новгород. Кстати, он в итоге был включен в опричнину. Но о нем попозже. Вернемся к четырем орденским компонентам. Итак, у Грозного оказались реализованными два из них. Но религиозная была реализована не полностью. Он обеспечил себе возможность шантажировать церковь правдой о Христе благодаря своей библиотеке.
Но, заставив церковь замолчать и закрыть глаза на его фактическое арианство, он, тем не менее, не пошел на ее разгром. Или хотя бы на реформирование согласно своим вкусам. Он остановился на установлении удобного себе варианта религии в штабе опричнины. И все.
Ну, и, наконец, компонента цивилизационная. Увы, в отличие от твоих предков, которые кое о чем догадывались хотя бы интуитивно, он эти проблемы даже не представлял. Короче, технарской жилки у него не было. А без этого любая крупная общественная идея вообще бессмысленна. Зачем весь огород городить, если в итоге тип взаимодействия Человека и Природы остается прежним?
Не все ли равно кому молиться, и как строить управленческую пирамиду, если продолжаешь пахать и ездить на дрянной лошаденке. А летать не только не можешь, но даже боишься.
– А что же, все-таки, Новгород?
– Конкурент опаснее врага. Альтернативой царизму были Орден или свободная республика. Орден был сильнее в плане политики и религии. Равен белой, расово чистой республике, в плане национальном. Но проигрывал в плане цивилизационном. У Ордена цивилизационной идеи не было, а у города свободных мастеров была. Ибо такой город не может не развиваться, хотя и не формулирует идею развития в явном виде. И город мешал Ордену при отказе от царизма. И потому был уничтожен безжалостно. Не как враг, а как конкурент, который опаснее врага.
– Ты или что-то просто забываешь, или недопонимаешь.
– Что именно? – удивился Кузнецов.
– Город это не только, а может даже и не столько техническое развитие, сколько свобода. Помнишь известное из истории «воздух города дает свободу».
– Правильно! И здесь ты коснулась важнейшей проблемы. Много столетий люди ломают головы, и не только в переносном смысле, над идеей свободы. С одной стороны без свободы невозможно никакое развитие. С другой стороны даже такие фанатичные анархисты как я повседневно видят, что далеко не все достойны свободы, а многие ее даже сами не хотят.
Где выход? А выход состоит в том, чтобы понять роль свободы в Божьем замысле. Многие физики, химики, биологи иногда удивляются, надо же, мир так устроен, а Земля так точно расположена, что только при таких условиях и возможна жизнь и обязательна эволюция. А значит, и разум.
– Ну и что?
– А то!
Она засмеялась, вспомнив диалект родного города. Кузнецов тоже улыбнулся и продолжал:
– А то, что цель – это развитие. Тогда свобода – это только условие развития. Важное, даже необходимое, но условие. Нет развития, и Бог не защищает свободы начавших деградировать.
Так что, борясь за развитие, ты автоматически борешься и за свободу. В противном случае твое развитие заглохнет, как это было в СССР. Но борясь только за свободу, ты можешь оказаться и в стороне от стратегической линии выполнения Божьего замысла. И дашь незаслуженную свободу алкашам и ублюдкам. Голосующим за Жирика болванам свобода противопоказана.
– Значит, истинный Орден, борется за цивилизационное развитие и за свободу, как ее необходимый компонент. Но при этом не впадает в юродское народничество?
– В точку! Именно так, кстати, и действовали наследники крестоносцев, затевая все революции Нового Времени на Западе. Но, теперь сама понимаешь, что Грозный так поступать не мог. Его Орден был лишен и компоненты развития, и важнейшей составляющей этого компонента – свободы. Грозный был слишком царем в душе, чтобы дорасти до идеи свободы. Трон Симеону Бекбулатовичу отдать сумел. Смелости хватило. А сделать свой Орден орденом свободы и прогресса на это не хватило ни смелости, ни знаний, ни интуиции.
Да это было просто невозможно в его время в его ситуации. Ну, сама представь, Грозный в роли Марата. И время не то, и фигура не та.
– А в роли кукловода Марата?
– До такого он тоже не мог дойти своим умом, политтехнологи все же были еще не те. Орденскую идею понять в полном объеме, это тебе не религию для быдла выдумать.
– И это говорит второй человек партии Народной свободы! Народной, господа, и свободы, господа. Прошу обратить внимание.
Кузнецов засмеялся.
– На войне как на войне. Однако внутри нашей партии мы научимся сочетать идею свободы с разумной организацией. Но пойми еще раз, идея свободы, это не идея жрать как свинья и трахаться как обезьяна. Это идея свободы для творчества. Свободы политической, социальной и экономической в первую очередь для творческой личности. А быть в орденских рядах это тоже творческое занятие. Здесь нужны интуиция, раскованность, импровизации. Здесь такие раздолбаи, как Алексей становятся в меру дисциплинированными, а такие простаки, как Виталий начинают импровизировать и творить.
