Красноглазый вампир - Рэ Жан (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
— У вас часто бывают посетители, интересующиеся библиотекой? — спросил Диксон.
— Э! Люди очень мало интересуются книгами. Кингстон населен глупцами и невеждами, простите меня, констебль.
— И всё же?
— Э! — с презрением сказал хранитель. — Есть старая крыса Листер, который пытается сделать новый перевод Гомера! Только подумайте! Гомер, переведенный Джорджем Листером, бывшим преподавателем… по классу скрипки. Потом выживший из ума Вудкок, который претендует на чтение Сервантеса в оригинале, поскольку когда-то ходил на испанском грузовом судне, если не ошибаюсь, в качестве кока.
— Это всё?
— Еще есть сестры Джакобс. Это довольно утонченные особы.
— Как! — выпалил Рокснифф, нервно сунув руку в карман.
— Что читают эти дамы? — спросил Гарри Диксон.
— Библии! Только библии! Они собираются отыскать неизвестное издание, запрещенное Церковью. Вполне возможно, что они и так уж неправы.
Гарри Диксон с улыбкой повернулся к мистеру Роксниффу
— Держите ваш ордер в кармане, друг мой, — пробормотал он. — Они читают только библии.
Потом догнал уходящего хранителя.
— У вас есть хорошие книги по колдовству, не так ли?
— Если быть точным, восемьдесят три тома, господин сыщик.
— Они тоже были сброшены в кучу, как и остальные книги?
Хранитель энергично замотал головой из стороны в сторону.
— Нет, сэр, поскольку месяц назад я запер их в специальном кабинете. Не забывайте, что многие из этих книг настоящие учебники для преступников! Изложенные в них сведения по токсикологии представляют настоящий интерес. Я не хочу, чтобы эти опасные книги попадали в неизвестно чьи руки.
Гарри Диксон радостно воскликнул:
— Господин хранитель! Я вас поздравляю! Ради чести английских музеев я желаю, чтобы во главе их стояли просвещенные и умные люди, как вы.
Чиновник покраснел от удовольствия.
— Если хотите заглянуть в этот кабинет, вы увидите, что я прав! — воскликнул он, покоренный сыщиком.
— Лучшего мне и не надо, — живо ответил Диксон.
Через час он прилежно листал гримуары, как обычные, так и самые ужасные.
Вечером мистер Рокснифф опять спросил его об успехах, извинившись за свое нетерпение.
— Оно законно, мой славный Рокснифф, но между вами и вашим долготерпением стоят еще тридцать восемь книг. Думаю, завтра дам вам более подробный ответ. А пока, в ожидании грандиозной находки, предлагаю выпить французского шампанского!
— Вы нашли! — воскликнул мистер Рокснифф.
— Еще нет! Но я близок! Ваше здоровье!
— За поимку вампира! — воскликнул мистер Рокснифф, поднимая бокал с благородным искрящимся вином.
Гарри Диксон не стал опровергать его слова.
На следующий день в полдень радостный Гарри Диксон появился в кабинете главного констебля.
— Я уезжаю, мой друг. И крайне спешу… Простите, но у меня нет даже времени на то, чтобы разделить с вами прекрасный завтрак, которым вы вчера грозились угостить меня.
— Что!.. Скажите! — умоляюще воскликнул полицейский.
— Эврика, мой дорогой, эврика!
— Что вы хотите сказать?
— Роясь в старых книгах, становишься ученым человеком, мой дорогой Рокснифф. А «Эврика!» по-гречески означает «Я нашел!».
Герр Саррьен, продавец камней
Если путешественник пойдет вверх по течению Мозеля в эти чудные летние дни, он будет восхищаться людьми столь же радостными, как и природа.
Особенно там, где туристы не находят описанных в каталогах красот, радость буквально бьет через край, напоминая славные старые времена. Вокруг квадратных колоколен с узенькими окошечками и с куполами, похожими на сахарные головы, теснятся лавочки. В благословенной тени колоколен за ночь вырастает целый город палаток.
Отовсюду съезжаются участники ярмарок: польские евреи, торгующие дешевыми украшениями и негритянскими безделушками, фламандские атлеты, французские бродячие торговцы.
Вот уже месяц Юлиус Саррьен скитался по стране, останавливая кое-где свою смешную тележку с незамысловатым товаром, сомнительного вида драгоценностями, которые так любят деревенские влюбленные.
Какой национальности был этот худой и сутулый человек с длинной жидкой бородой и светлыми глазами? Одни говорили, поляк, другие утверждали, француз, а третьи твердо стояли на том, что он немец. Как всегда, сплетники лучше других знали, откуда этот человек.
Герр Юлиус Саррьен соглашался со всеми, говорил по-французски, лепетал на идише, отвечал на немецком и успешно сбывал свой товар.
Репутация его неслась впереди него. Он торговал только «хорошим товаром». Не одна богатая крестьянка, которая приобрела у него золотые украшения с камнями, сережки или кольца, признавала, что он ее не обокрал, что герр Саррьен был честным человеком.
В это воскресенье ярмарка была в самом разгаре в деревне Паппельдорфф, маленькой коммуне с тремястами домами, расположенной в самом центре леса. Сюда редко забредали туристы, которые, впрочем, ничего интересного здесь не увидели бы.
Герр Жюльен Саррьен поставил свой передвижной прилавок с небольшим флажком с указанием имени и принадлежности рядом со скромным кочевым цирком, в котором выступали клоун, иллюзионист, танцовщица на канате. Был также небольшой зверинец из трех обезьян, питона и гиены.
День был ярким. Солнце осыпало золотом кустарник на опушке леса. Внизу, у подножия холма шумел Мозель, перекатывая прибрежную гальку. Птицы в лесу помалкивали,
удивленные гомоном и песнями, доносившимися из всех домов.
Все звуки от губных гармошек, труб и дудок смешивались, образуя гремящий музыкальный фон.
Веселая и смеющаяся толпа теснилась перед цирковой эстрадой, где зазывала орал, приглашая деревенских жителей на представление чудес, которых не видели ни в Париже, ни в Берлине, ни в Нью-Йорке, поскольку их показывали только в Паппельдорффе.
Герр Саррьен раскладывал свой товар неторопливо, но с большим тщанием. Он знал, что час больших распродаж еще не наступил. Пока с рук веселых крестьян еще не сошел клей собственника, не позволявший монетам переходить в карманы торговцев…
Еще немного, и щедро потечет белое мозельское вино: именно тогда женихи раскроют свои кошельки, а герр Саррьен уедет с ярмарочного празднества с самым большим барышом.
Какой-то мальчишка в кепи французского солдата подошел к прилавку и критически осмотрел дешевый товар, который был ему не по карману.
— Послушай, а что это за круглые штуки? Мозельская галька? — издевательски спросил он. — Можешь не предлагать их, старый еврей, их слишком много здесь. Ими бросают в собак.
Герр Юлиус кивнул и улыбнулся:
— Нет, малыш, напротив, это очень драгоценные камни. Их называют опалами или лунными камнями.
— Спасибо за урок, — рассмеялся мальчуган, — но мне они не нужны. Я предпочитаю нугу и мармелад.
— О чем ты, Гейнерле? — послышался неприятный голос из-за спины мальчишки.
Тот обернулся, и лицо его утратило веселое выражение лица, уступив место какому-то гневному ужасу.
— Спросите сами у еврея, герр Топпфер, — хрипло ответил мальчуган. — Он говорит, что продает камни, упавшие с луны.
И развернувшись, удалился.
Новый возможный покупатель был человеком крепким, высокорослым. Лицо, на котором сверкали суровые поросячьи глазки, украшала окладистая черная борода. На нем был старинный редингот из зеленого штофа. Рядом с ним стояла крестьянка, наряженная по старинной моде. Ее суровое и презрительное лицо свидетельствовало о злобном упрямстве.
Медленным, почти бычьим шагом человек приблизился к прилавку и придирчиво осмотрел разложенный товар.
— Что вы имели в виду, говоря о камнях, упавших с луны? — осведомился он.
Юлиус Саррьен глубоко поклонился.
— Этот ребенок ошибся, — ответил он, — вернее, неправильно выразился. Он говорил об опалах. Их также называют лунными камнями.
