Матушка для полуночника (СИ) - "ЛуКа" (книги хорошего качества txt) 📗

— Мне жаль расставаться с тобой Арина. Почти год ты была для Матвея как мать и нянька, но пора тебе узнать, кем на самом деле является твой подопечный.

Пока он рассказывал, сделал аккуратный, с профессиональной точностью разрез на запястье медицинским скальпелем. В тусклом свете ламп, на белоснежной коже проступила алая полоса — ровно сантиметр. Криштов поднес руку к детскому ротику, и я увидела блеск клыков, побагровевший взгляд раскрывшихся глаз, Матвей приник к запястью деда, и я услышала громкие глотки. Он пил, пил, пока Криштов не осел на пол. Вена на его виске запульсировала, мужчина сам был белее мела, а Матвей наоборот — зарумянился, округлился и перестал плакать. Криштов тяжело вздохнул, убирая руку и слабо держась за кроватку. Он хотел было вытереть ротик Матвею, но я опередила его.

Промокнув уголки детских губ, Матвей мне улыбнулся и потянулся ручками, он начал что-то лепетать на своем детском языке, и дрожащими руками я подняла его и привлекла к груди. До сих пор гулко бьющееся сердце — успокаивалось. Ребенок на моих руках был здоров и оставался таким же как все. У него не выросли рога или хвост, клыки как у монстра из фильма ужасов. Он теребил ленточку на моей косе и непринужденно балаболил.

— Значит остаешься? — тяжело дыша спросил Криштов.

— Я никуда и не собиралась уходить, — строго ответила я. — Как вы? Может скорую вызвать?

Мужчина засмеялся:

— Эта слабость пройдет. Стоит мне хорошо поесть и поспать. Матвею необходима сильная кровь. Если бы он был со своим отцом, тот давал бы ее ему и этого бы всегда хватало. Я же — не вампир, а сильный маг и мне нужно чаще кормить его.

— Неужели он совсем не может подпитываться от обычной еды или, например… от меня? — в надежде спросила я. Еще несколько секунд назад я испугалась маленького вампира, а сейчас хотела всячески помочь ему. Ребенок ведь не виноват, что родился таким.

— Нет, твоя кровь ему не подойдет, разве что в будущем, когда он полностью сформируется, а это произойдет к шести годам, возможно раньше или позже. Все индивидуально. Насколько мне известно, вампиры кормят своих детей почти до совершеннолетия — это где-то четырнадцать лет. Чтобы у ребенка развились все вампирские способности, а их очень много.

С тех пор, я не единожды становилась свидетельницей этого кровавого действия. Со временем оно настолько вошло в привычку, что не вызывало во мне никаких негативных эмоций или мыслей. Криштов был носителем необходимой крови, а Матвей нуждался в ней. Я старалась всегда быть рядом, чтобы скорее привыкнуть к этому и всячески пыталась выяснить у Криштова подробности о вампирах. Та информация, которая была в интернете оказалась абсолютной чушью, бывало, что вечерами, мы с Криштовом искренне смеялись над людской фантазией и выдумками об осиновых колах, серебряных крестах и прочих атрибутах.

Я водила Матвея в детский сад, усердно работала в антикварной лавке и не знала печали. Особенно, когда Криштов выкупил соседнее помещение и теперь рядом с лавкой была небольшая картинная галерея, в которой я была хозяйкой. Несколько раз в год, мы с Матьяшом летали по миру. До этого, я никогда не путешествовала, а в одной из таких поездок, по воле судьбы — я встретила бывшего мужа.

Тогда мы отдыхали на море в Греции, и кто бы знал, что именно там, среди этой красоты, я столкнусь с тем, кто причинил мне столько боли.

Он отдыхал с беременной женщиной, а рядом с ними в песке копался двухлетний ребенок.

Матвею было почти шесть, он радостно купался в море вместе с Криштовом. Солнечный свет не причинял ему никакого вреда. Я сидела на лежаке в широкополой шляпе и сарафане, читала детектив, пока ко мне не обратились так, как знал лишь один человек:

— Аришка-малышка, ты ли это? — Николай, такой же худощавый, как и был, с бородой и торчащими волосами. Внутри меня дернулась давно забытая струна. Не от прежних чувств, а неожиданности.

Я сняла очки и посмотрела в его голубые глаза:

— Здравствуй, Коля.

Он почему-то улыбался, а вот мне было не до радостного приветствия или ностальгии по прошлому. Хорошо что я сидела не в купальнике, иначе шрам на моем животе — был бы виден.

— Ты как здесь оказалась?

— Как и все туристы, прилетела на отдых.

— Да я не о том, — он задорно рассмеялся. Его жена лежала к нам спиной, читала дамский журнал и вообще никого и ничего не замечала.

— Странно, что ты и я живем в одном отеле и загораем на одном пляже…

«На что это он намекает? Может, на то, что я якобы его преследую и таких случайностей не бывает?», — я сжала книгу и беззаботно улыбнулась.

— Да, действительно странно. Лишний раз убеждаюсь в том, как тесен мир.

— Не то слово. Как ты жила все эти годы? Вышла замуж…, — он усмехнулся, глядя на меня с прищуром.

— У меня все хорошо, — я не собиралась посвящать его в свою личную жизнь.

— Раньше ты была более сговорчивая и не такая бука, — он играл со мной, я видела это по его улыбке, слышала издевку в его голосе.

— Раньше и ты не был такой двуличной сволочью, — не выдержала я, улыбаясь в ответ.

— Мама! — позвал меня Матвей, подбегая ко мне и показывая ракушки на ладошке. За ним подошел Криштов и бросил на Николая колючий взгляд, от которого мой бывший муженек невольно поежился.

— Значит, все-таки, взяла ребенка из детдома? Ты всегда была добродушной, — но шпилька Коли не прошла мимо.

— Любезный, вы бы не приставали к девушке и не волновали свою беременную супругу, — Криштов говорил вежливо, но от его тона, не осталось сомнения в том, что еще слово и Николай пропахает песочек носом.

— Да ладно мужик, спокойно! Всего лишь увидел старую знакомую, — Коля дал заднюю, выставив руки перед собой, пятясь назад.

Он подошел к своей жене, и они быстро ушли. Пляж остался в нашем распоряжении.

Я с облегчением выдохнула и принялась вытирать Матвея полотенцем, пока он рассказывал мне о том, где они с дедом нашли ракушки и какие там красивые рыбки, он смог разглядеть каждую.

— Спасибо вам, боюсь что сама бы я от него не избавилась, — шепнула Криштову, попивающему сок.

— Пустяки. Я сразу узнал в этом субъекте твоего бывшего супруга. Помнишь, ты показывала ваши свадебные фотографии? Такого ущербного ни с кем не спутаешь, — Криштов усмехнулся, поправляя солнцезащитные очки и сушась под солнцем.

В его коротких волосах и густой бороде было много седых волосков, в уголках глаз залегли морщинки, но глаза оставались по-прежнему яркими и молодыми. Криштов активно занимался спортом, стараясь продлить свою жизнь, но я знала, что поя внука собственной кровью — он теряет бесценное время. И жить ему осталось недолго. Он предупреждал меня об этом, но откуда же я могла знать, что вскоре потеряю его.

— Мамочка, а кто был тот дядя? Мне он не понравился, он злой и пахнет от него неприятно, — ошарашил нас Матвей.

Мы с Криштовом переглянулись и мужчина тихонько спросил:

— Внук, а кто по-твоему приятно пахнет? И как именно? Можешь описать эти запахи?

Матвей снял с худеньких плеч в полотенце и призадумался:

— Хм, ну вот мама всегда пахнет приятно, чем-то цитрусовым, а ты дедушка, пахнешь как старинная книга, помнишь, ты давал мне такие читать, там еще про ауры было написано. А вот этот дяденька, пах как тухлый помидор, мы с мамой видели такие в магазине, когда покупали продукты.

— Вот оно как… и что, каждый вокруг тебя, пахнет по-своему? — продолжил Криштов. Ему, как магу и исследователю вампиров была интересна каждая деталь.

— Верно, но я стараюсь не принюхиваться ни к кому.

— Понимаю, так можно и расчихаться, — Криштов заулыбался, а я наконец-то расслабилась, понимая, что этот разговор, да еще и на пляже, где каждый может нас услышать — заставил меня оцепенеть.

— Но ты помнишь, об этом никому, — шепнула я сыну.

— Мам, ну за кого ты меня принимаешь? — возмутился Матвей и насупился. — Я же только тебе и деду, и потом, у того мужчины в ауре черные сгустки, он болеет чем-то, возможно связано с легкими. Как у тебя вот здесь, — он указал на мой живот. — Только у тебя болезни нет и просто трещины, а ему надо к доктору.