Колдун и Сыскарь - Евтушенко Алексей Анатольевич (библиотека электронных книг TXT) 📗
Вот и сейчас, здесь, в этом удивительном и странном, но, если приглядеться, всё ещё знакомом мире, в совершенно иной, но, опять же, если посмотреть пристальней, такой узнаваемой России ему пришлось не просто заново осваиваться, а буквально всё строить с нуля. Примерно как человеку, который в один прекрасный день очнулся на больничной койке и обнаружил, что решительно ничего не помнит из того, что происходило с ним прежде, и не знает, где он находится.
Однако приспособиться к новым обстоятельствам, времени и месту ему удалось довольно быстро. Самое главное, что люди по сути своей практически не изменились. Ими по-прежнему управляли голод, любовь, жажда денег и славы и вечная надежда на чудо. На то, что невесть откуда взявшийся волшебник придёт, взмахнёт своей чудесной палочкой, и сразу все проблемы решатся: здоровье вернётся, дети станут слушаться родителей, враги и начальство сгинут, а друзья и деньги умножатся. Мало того. Люди не только надеялись на чудо, они верили в него. Может быть, не так истово и явственно, как в прежние времена, но всё так же неизбывно. А там, где есть вера, всегда найдутся и её адепты. Он, Григорий, помнится, весьма поразился, когда понял, какое невероятное количество людей в этом, казалось бы, насквозь образованном и обладающем громадной массой научных знаний мире готовы нести доморощенным ведуньям и ведунам (в абсолютном своём большинстве – самым натуральным шарлатанам и мошенникам) последние сбережения, дабы те сняли с них всеразличную порчу, избавили от родовых проклятий, излечили родных и близких от запойного пьянства, а также нашептали кучу денег и бешеный успех среди особей противоположного пола детородного возраста.
Эх, люди-людишки, знали бы вы, что такое настоящая порча или нашептанный денежный успех и чем за это приходится платить… Но нет. Они не знали, и, что самое удивительное, знать не хотели. Им нужно было только одно: быстрый результат при минимуме их собственных усилий.
Что-что, а добиваться нужного результата колдовскими способами Григорий умел, как никто другой. Ему и в те давние времена, когда на земле русской свободно жили не самозванные, но истинные волхвы да ведуны, равных было мало, а уж теперь и вовсе – хоть весь свет обыщи, даже отдалённо сравнимых по силе не найти. Измельчали адепты. Ох, измельчали. Оно, впрочем, и на руку – никто не сможет помешать по-настоящему. Если, разумеется, не считать церковь и светские власти. Но времена в этом смысле нынче стоят благодатные – на ведьм и ведьмаков, за неимением последних, уже давно никто не охотится. Правда, и помощи ждать неоткуда, но он давно привык обходиться только своими силами. Не впервой.
Григорий отворил скрипнувшую калитку (давно, кстати, надо петли смазать, да всё руки не доходят) поднялся на крыльцо, отпер дверь и вошёл в дом. Свой дом. Не так уж часто ему доводилось жить в собственных домах – всё больше по съёмным углам или вовсе у чужих людей. А уж в таких, как этот – просторном, отремонтированном, с электричеством, водой и газовой печкой, – и вовсе впервые. Всё-таки больших успехов достиг человек за последнюю тысячу лет в деле обустройства собственного жилища. Грандиозных. До сих пор иногда то же электричество кажется чистым колдовством. Не говоря уже о всяких там автомобилях, телевизорах, сотовых телефонах, компьютерах и прочих изделиях рук человеческих, к которым поначалу он и вовсе не знал, с какого конца подойти и которых, если уж быть до конца честным, даже боялся.
Хотелось чаю. Он снял и повесил на вешалку плащ, оставил посох и сумку в прихожей (травы, собранные сегодня в лесу, могли немного подождать) и проследовал на кухню. Поставил на огонь чайник, присел к столу, достал любимую трубку, набил её табаком и закурил. В том, что новая учительница, Светлана, именно та, кого он всегда искал и чаще всего находил, Григорий убедился, как только её увидел. И так было всегда, с тех самых пор, когда он впервые встретил Зоряну…
Теперь предстояло многое обдумать и ещё больше сделать. Тем более что в село нежданно-негаданно нагрянули эти два частных сыщика из Москвы.
Он их приметил еще вчера на дороге, когда они сначала чуть не задавили преследуемого им оленя, а после оказали животному медицинскому помощь. Гуманисты, мать их. Одно слово – городские. Хотя, правду сказать, вырвавшегося оленя он преследовал скорее по привычке, крови – насытиться – ему хватило. Но сам факт вмешательства, пусть даже случайного, в его, Григория, дела заставил насторожиться. Он прекрасно знал, что просто так никогда, нигде и ничего не происходит, и появление этих двоих должно что-то означать. Возможно даже, что-то очень важное. Узнать, что сыщики искали его Светлану, нашли, встретились с ней, остались в Кержачах и заночевали у завуча школы, было не сложно. Равно как и подослать ночью к открытому окну филина-слухача. Влюбились, значит, идиоты городские? Ну-ну. Дорого вам эта любовь обойдётся. Ох, дорого. Потому что тем, кто вольно или невольно посягает на принадлежащую ему, Григорию, собственность, приходится платить. Всегда. А Светлана – его собственность. Пусть пока и не знает об этом. Ничего, узнает, она не первая. Первой была Зоряна. Да, Зоряна…
Неотвратимые, словно океанский прилив, подступили воспоминания.
Глава 4
Зоряна вместе с отцом, дядей и младшим братом вернулась из Новгорода на пятый день после того, как умер Велеслав, и Самовит по древнему обычаю сжёг тело старого волхва на берегу реки. К этому времени пепел погребального костра успел остыть, а вот сердце Самовита – нет. И даже наоборот. Дел в эти пять дней у ведуна было по самое горло. Одна только задача – вывезти из дома Велеслава сундук с пергаментами и перепрятать в надёжное место, да так, чтобы никто не увидел и не узнал, – потребовала кучу времени и усилий. А ведь ещё нужно было продать дом, который Велеслав за неимением родни оставил Самовиту. Хороший дом – крепкий и просторный, хоть сам живи. Однако Велеслав заранее предупредил: «Лучше продай, да побыстрее. И вообще, старайся не привязываться к жилью. Впереди новые времена, и твоё обиталище – заимка дальняя в лесу густом, куда не всякий княжий гридень доберётся, не то что греческий поп. А в городе ты любому открыт и доступен – бери голыми руками». Вольно ему, назавтра ушедшему туда, откуда нет возврата, было советовать. Мёртвых, известно, земные дела не касаются. За особым исключением. А ты попробуй дом волхва продать. Не всякий купит, даже если с деньгами. Из боязни в первую голову. Мало ли что. А ну как начнут в том доме сны приходить чудные-страшные да мысли странные? Или – того хуже – сам бывший хозяин по ночам являться? Чур меня, чур, поищу лучше другое жильё. Или вовсе новое построю. А здесь пусть дурак селится.
Нашёл в конце концов покупателя – молодого купца, почти ровесника, которому тесно стало в отчем доме. Да так, что хоть в шалаш или землянку, только побыстрее. Цену, конечно, удержать не вышло, но, главное, волю покойника исполнил.
Но за всеми этими заботами он ни на секунду не забывал о Зоряне и о том, что сказал ему за день до смерти старый волхв. И когда узнал о том, что Зоряна вернулась, отложил все дела и поспешил с ней встретиться. Шёл по улице с большой радостью и ещё большей тревогой на сердце. Как примет? Что скажет? Прав оказался старый волхв или всё же ошибся?
Как мучили и жгли душу эти вопросы! Казалось бы, чего проще – раскинь накануне кости с рунами или, того лучше, заруби чёрного петуха да устрой волшбу на распознание знаков судьбы. Умеешь ведь. Но – нет. Не стал делать. Боялся? И это тоже. Но ещё и потому не стал, что знал – тот, кто наблюдает, так или иначе влияет на того, за кем наблюдает. Мало того. Чем упорней наблюдатель в своём стремлении разглядеть какой-либо смысл в знаках судьбы, тем больше вероятность, что он сам себя обманет. Другое дело – прямое непосредственное воздействие. Но тогда ещё Самовит и подумать о подобном не смел.
Волхв оказался прав.
Его даже в дом не пригласили.
