Зловещий доктор Фу Манчи - Ромер Сакс (читаем книги .txt) 📗
ГЛАВА V
НОЧНАЯ ТЕМЗА
— «У Шень Яна» — наркотический притон, одна из нор в стороне от старой Радклифской дороги, — сказал инспектор Веймаут.
— Они зовут его хозяина «Сингапурский Чарли». Это место встреч некоторых китайских общин, но туда ходят все курильщики опиума. Пока не было никаких жалоб, насколько я знаю. Я не понимаю этого.
Мы стояли в кабинете Смита, склонившись над листом бумаги, на котором были разложены обгорелые обрывки из камина бедного Кэдби. Девушка очень спешила и не успела сжечь бумаги полностью. Все, что пощадил огонь, попало в руки полиции.
— Что это может означать? — спросил Смит. — «…Горбун… индиец-матрос пошел наверх… не как другие… пока Шень Ян (по-моему, с именем вопросов не возникает)… выгнал меня… гудящий звук… матрос-индиец в… морге я мог опозн… не в течение нескольких дней, или подозрит… во вторник вечером в другом гри… рва… косичку…»
— Опять эта косичка! — резко сказал Веймаут.
— Она явно жгла вырванные страницы все вместе, — продолжал Смит. — Они лежали плашмя, и эта была в середине. Это, несомненно, везение, инспектор. У нас здесь говорится о горбуне, и еще можно сделать вывод, что какой-то матрос-индиец вместе с другими пошел куда-то наверх, видимо, вверх по лестнице в заведении «У Шень Яна» и так и не вернулся вниз. Кэдби, который был там в гриме, отметил какой-то гудящий звук. Позднее он опознал этого матроса в каком-то морге. У нас нет возможности определить точную дату, но я склоняюсь к мысли, что «матрос» — это дакойт, убитый Фу Манчи. Но это лишь предположение.
Однако очевидно, что Кэдби намеревался еще раз посетить это заведение уже в другом гриме, и вполне логично сделать вывод, что названный вечер вторника — это как раз прошлый вечер. Упоминание косички представляет собой принципиально важную деталь, потому что мы обнаружили ее на трупе Кэдби.
Инспектор Веймаут утвердительно кивнул, и Смит посмотрел на часы.
— Десять двадцать три, — сказал он. — Простите, инспектор, не могу ли я воспользоваться вашим маскарадным гардеробом? У нас есть время. Можно провести часок в компании курильщиков опиума «У Шень Яна».
Веймаут удивленно поднял брови.
— Это может оказаться рискованным. Как насчет официального посещения?
Найланд Смит засмеялся.
— Это абсолютно бесполезно. По вашим собственным словам, заведение открыто для проверок. Нет: хитрость за хитрость. Мы имеем дело с китайцем, с воплощением восточной изощренности, с самым потрясающим гением, какого когда-либо рождал Восток.
— Я не верю в маскировку, — с некоторой свирепостью сказал Веймаут. — Этот метод в основном истощил себя и обычно ведет к провалу. Но если таково ваше решение, сэр, значит, быть по сему. Фостер вас загримирует. Какое обличье вы предполагаете принять?
— Наверное, какого-нибудь иностранного моряка, как бедняга Кэдби. Я могу положиться на мое знание этих скотов, если я уверен в своей маскировке.
— Вы забываете про меня, Смит, — сказал я.
Он быстро повернулся ко мне.
— Петри, — сказал он, — это моя работа, к сожалению, а не какое-то там хобби.
— Ты хочешь сказать, что больше не можешь на меня положиться? — сердито спросил я.
Смит сжал мою руку и встретил мой несколько холодный взгляд. На его худощавом лице с бронзовым загаром я прочел неподдельное беспокойство.
— Прости, старый дружище, — ответил он, — это действительно несправедливо. Ты знаешь, я имел в виду совсем другое.
— Да ладно, Смит, — сказал я, устыдившись своей вспышки, и от души пожал его руку. — Я могу притвориться курильщиком опиума не хуже любого другого. Я тоже иду туда, инспектор.
На этом наши препирательства кончились, и минут двадцать спустя два натуральных морских головореза, сопровождаемые инспектором Веймаутом, влезли в ожидавшее такси и уехали в темноту лондонской ночи. Мне казалось, что в этой театральности было что-то нелепое и смешное, почти ребяческое, и я бы от души расхохотался, если бы фарс и трагедия не переплелись таким тесным и жутким образом.
Одна только мысль о том, что где-то в конце нашей поездки нас ждал Фу Манчи, отрезвила бы любого весельчака; Фу Манчи, который, несмотря на всю мощь сил, противостоявших ему в лице Найланда Смита, победоносно осуществлял свои темные планы и ждал, затаившись, именно в этом районе, где велось такое регулярное патрулирование; Фу Манчи, которого я никогда не видел, но чье имя уже внушало неописуемый ужас! Может быть, сегодня вечером мне суждено встретить этого страшного доктора-китайца!
Я прервал ход своих мыслей, которые могли завести меня в самые мрачные глубины, и прислушался к тому, что говорил Смит.
— Мы поедем от Уоппинга вниз и разведаем место. Вы говорите, это близко у реки. Затем вы ссадите нас на берегу где-нибудь внизу. Раймэн может держать моторную лодку сзади дома, а ваши ребята пусть будут поблизости у фасада, чтобы услышать, если засвистит свисток.
— Да, — согласился Веймаут, — я это все устрою. Если вас заподозрят, вы дадите сигнал тревоги?
— Не знаю, — задумчиво сказал Смит. — Даже в этом случае я мог бы немного выждать.
— Не выжидайте слишком долго, — посоветовал инспектор. — Следствию вряд ли поможет, если ваш труп выловят где-нибудь на Гринвичском участке вниз по течению, без половины всех пальцев на руках.
Такси остановилось у отдела речной полиции, и мы со Смитом немедля прошли в помещение, где четверо невзрачно выглядевших парней вскочили, отдавая честь инспектору, который вошел вслед за нами.
— Гатри и Лайсл, — сказал он бодрым, четким голосом, — быстренько найдите темный уголок, откуда можно наблюдать за входом в заведение «Сингапурского Чарли» недалеко от старого шоссе. Ты выглядишь самым грязным, Гатри; ты можешь заснуть прямо на тротуаре, а Лайсл будет уговаривать тебя встать и идти домой. Оставайтесь на месте, пока не услышите свистка внутри помещения или пока не получите моего приказа, и замечайте всех, кто входит и выходит.
— Вы двое тоже принадлежите к этому отделу? — спросил Веймаут оставшихся, когда работники отдела уголовного розыска ушли.
Оставшиеся двое вновь отдали честь.
— Так, у вас сегодня особое задание. Вы ладные ребята, но не выпячивайте грудь так сильно вперед. Вы знаете какой-нибудь задний ход к заведению Шень Яна?
Полицейские переглянулись и покачали головами.
— Есть одна пустая лавка почти напротив, сэр, — ответил один из них. — Я знаю разбитое окно в задней части дома. Мы могли бы в него залезть. Потом мы могли бы пройти к окнам фасада и оттуда наблюдать.
— Отлично! — воскликнул инспектор. — Но смотрите, чтобы вас не засекли. И если услышите свисток, не стесняйтесь, можете грохнуть пару стекол, но летите стрелой в заведение Шень Яна. Если нет, ждите приказа.
Вошел инспектор Раймэн и, взглянув на часы, сказал:
— Лодка ждет.
— Хорошо, — ответил задумчиво Смит. — Боюсь, правда, что тревога, поднятая полицией в связи с гибелью Мэйсона, а затем Кэдби, могла спугнуть нашу добычу. Но, с другой стороны, насколько он может предполагать, каких-либо ниточек, ведущих к этому опиумному притону, нет. Помните: он считает, что записи Кэдби уничтожены.
— Все это для меня — полнейшая загадка, — признался Раймэн. — Говорят, что есть какой-то страшный китайский дьявол, прячущийся где-то в Лондоне, и что вы надеетесь найти его у Шень Яна. Допустим даже, что он ходит туда, что возможно. Но откуда вы знаете, что он там сегодня ночью?
— Я не знаю этого, — сказал Смит, — но это первая улика, указывающая на одно из его убежищ, а время означает драгоценные жизни, когда дело касается Фу Манчи.
— Кто он, этот Фу Манчи, сэр?
— Я имею очень туманное представление об этом, инспектор, но он не обыкновенный преступник. Он величайший гений из всех, кого силы зла посылали на землю в течение столетий. Он пользуется поддержкой политической группы, обладающей огромными богатствами, и его миссия в Европе — подготовить почву для нее. Вы понимаете? Он передовой агент движения такого эпохального, которое ни одному американцу или британцу даже и во сне не снилось.
