Следователь и Колдун (СИ) - Александров Александр Федорович (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Густую шевелюру алхимика еще не тронула седина; похоже, он лишь недавно разменял свой пятый десяток. У него был нос с горбинкой, пухлые губы, смешливые зеленые глаза и очень ловкие тонкие пальцы, которыми он растянул Асаду веки.
— М-да, — алхимик покачал головой, — с воображением у мальчишки, конечно, туговато. Что ж, оно и к лучшему. Дайте ему поесть, и пусть отдохнет пару дней. Все равно остальные еще считают звездочки…
Но отдыхать Асаду пришлось не пару дней, и даже не неделю. Его постоянно тошнило, клонило в сон, а в голове творилось черт знает что: иногда мальчик не мог вспомнить, что вот этот предмет называется “стул”, а белые штуки за окном — облака. Лишь на пятый день его психика пришла в норму, остались лишь слабость и легкая дезориентация.
Когда он вновь вернулся в класс, то поразился: из одиннадцати стульев пустовали шесть. За столами сидели только он, Абид, Сирадж и еще двое мальчиков с которыми он еще не успел познакомится, и все они выглядели так, словно перенесли тяжелую болезнь: серая кожа, темные ввалившиеся глаза, трясущиеся руки. Меруз посмотрел на мальчиков, махнул рукой и отпустил их по комнатам.
Асад полностью оправился только через пару недель. Но из одиннадцати мест в учебном классе с тех пор осталось лишь семь; четыре стула и четыре стола убрали и куда-то унесли.
Именно эти пустые места, где раньше сидели их одногодки, такие же мальчики, как и они сами, впервые вселили в воспитанников Гнезда ужас. Ни семья, которую каждый из них не мог забыть, ни колотушки стражников в черном не могли произвести такого впечатления, как эти лоскуты пустого пространства; фактически, это были надгробные плиты. Эта пустота была совсем рядом, и она в любой момент была готова поглотить каждого.
Но именно с этого дня Асад стал замечать всякие интересные вещи, творящиеся с ним.
К примеру, если раньше отсидеть на уроках Меруза целый день было так тяжело, что можно было потерять сознание, то сейчас это получалось как раз плюнуть. Асад мог часами сидеть в одной позе без малейшего дискомфорта — ноги не затекали, а шея не болела. Сидеть на жестком стуле стало так же легко, как и лежать на мягкой перине; собственно, теперь между этими двумя занятиями не было никакой разницы.
Но перемены затронули не только тело, они коснулись и головы. И вот это было самое захватывающее.
Асад не представлял, что его память может стать такой: месяц назад он запоминал из речей старика Меруза хорошо если несколько слов. Теперь — и это, честно говоря, немного пугало — он мог вспомнить каждое слово сказанное учителем, и неважно когда: вчера, позавчера или же сегодня. И не просто вспомнить, теперь Асад понимал, о чем говорит старый учитель. Концепции врезались в его мозг как долото в древесину, оставляя на нем вечный неизгладимый след.
— Я теперь вообще все запоминаю и вообще все понимаю, — сказал как-то Абид, к которому Асад пришел под вечер в гости. — Каждое слово, вот!
— Я тоже. — Асад кивнул, и задумчиво посмотрел в окно — комната Абида находилась в восточной части башни, и за ее окнами небо уже темнело, на глазах приобретая глубокий кобальтовый оттенок. — Ты думаешь, это все алхимики в “подвале”?
— А кто ж еще? — Абид сделал большие глаза. — Мне отец как-то рассказывал про особую стражу падишаха: у них, говорил, есть такие особые бутылочки, а в них — алхимическая штука какая-то. Они эту штуку пьют, а потом их сам Песочный Дьявол не остановит — всех в капусту порубят!
— Ты думаешь, из нас делают стражу падишаха? — Асад затаил дыхание. — Ого! Вот это было бы здорово! У них такие кони! Сбруя из золота! А мечи!..
— Не, — замотал головой Абид, — точно не стражу. Стража учится в Замке Ворона, и кого попало туда не набирают, только самых крепких бойцов. И берут туда только в восемнадцать.
— Жаль, — загрустил Асад. — Хотел бы я в стражу…
— Да ничего там хорошего нет, — Абид махнул рукой, — так, блеск один, как отец говорил. Никакого удовольствия, одни обязанности. Нас для чего-то другого готовят, так думаю… А скажи, ты тоже теперь запоминаешь книжную страницу с одного взгляда?
— Не знаю, я не проверял. — Асад пожал плечами. — А вообще…
— Давай проверим! — Асад подмигнул, откинул в сторону матрац и принялся доставать из-под него книги.
— Эй! — Асад нахмурился. — Это откуда? “Введение в демонологию”, “Начертание колдовских символов”… У нас на полках таких нет!
— Взял в библиотеке. — Абид ухмыльнулся. — Тут в соседней башне просто огромадная библиотека. И туда можно ходить — никто не запрещает. Там вообще стражи нет. Сирадж оттуда не вылезает — ну, сын библиотекаря, что с него возьмешь.
— То есть, ты их украл?
— Ну что ты прямо как… “Украл”, как говорит отец, это если поймали. Тебе что, не интересно?
Асаду было интересно. Он только спросил:
— А почему книги по колдовству? Аллах разрешает ворожить только своим избранникам.
— Это он тебе лично сказал? Я вот, к примеру, хочу стать колдуном. Представь себе: захотел пирожных — бац! — вот тебе пирожные. Захотел чтобы дождь перестал — бац! — и нет дождя! А если кто тронуть попробует — взмахнул рукой, и спалил гада к чертям!
— Я тоже хочу! Колдуном! — Глаза Асада вспыхнули. — Давай вместе!
— Да я ж для этого тебя и позвал, дубина, — Абид засмеялся. — Вдвоём веселее. Я вот как думаю: если мы теперь все запоминаем и понимаем, то, может, и это — он хлопнул рукой по обложке “Введения в демонологию” — тоже поймем? Колдуны — они ж по книгам учатся.
…Следующие полчаса в комнате слышалось только сосредоточенное сопение и шорох страниц. Абид листал “Демонологию”, а Асад выбрал для себя тонкий томик на замусоленной обложке которого едва можно было разобрать надпись “Построения заклятий: основы”.
— Слушай, — сказал, наконец, Асад, — а ведь действительно. С одного взгляда — всю страницу. Вот это да-а-а-а… Это как вообще?
— Да понятно как, — нетерпеливо потряс головой Абид, — алхимики это все и их лекарства или что они нам там колят. Ты мне другое скажи: ты что-нибудь понимаешь?
— Нет, — Асад потупился, — ничего не понимаю. То есть, в смысле, слова, вроде, понятны, но вот в общем…
— У меня то же самое, — вздохнул Абид. — Значит, с наскоку не взять. Придется учиться… Слу-у-у-ушай, а может нас на колдунов готовят?
— Вот это было бы шикарно! — Асад мечтательно вздохнул. — И глянь как все секретно здесь. По-любому что-то такое… с колдовством.
— Давай дальше читать, — Абид упрямо топнул ногой. — Ну и что, что ничего не понимаем? Зато запоминаем! Вот начнут нас учить заклинаниям, а мы уже столько всего знаем! Колдунов и так уже много, так что нужно стать не просто колдунами, а самыми сильными, самыми умными и самыми… ну…
— Я понял, понял… Слушай, а вот это я понимаю! “…для того чтобы создать простейшее осветительное заклятье не требуются специальные знания, достаточно сконцентрировать эфир в точку и заставить светиться словом “люрес”. При этом мнемонический компонент можно заменить на базовый Знак 1.1.2…” А что такое “эфир”?
— А бес его знает. Но заклятье света — это ж просто как пирожок съесть. Я сколько раз видел, как придворный колдун свет делает — даже глазом не поведет, а свет — пах! — и загорелся… Давай искать в книгах про эфир.
— Давай!
…Они оторвались от книг только когда колокол Белого замка пробил полночь, но так и не выяснили, чем был этот пресловутый “эфир” упоминания о котором были густо разбросаны по книгам о колдовстве. Абид пообещал завтра найти в библиотеке что-нибудь “про эфир”, они попрощались и разошлись по комнатам, но Асад еще долго не мог уснуть, ворочаясь и комкая простыни.
Колдуны! В любой сказке были колдуны — добрые или злые — они двигали горы, раздвигали моря, сжигали города, или, наоборот, воскрешали мертвых. Ни одна порядочная история из тех, что рассказывали взрослые собравшись у очага длинным зимним вечером не обходилась без колдуна. Колдуны были сильны, они правили миром. Падишах? Мальчик бы с радостью поменялся с ним местами, но куда с большей охотой — с его придворным колдуном. Асад был мал, но хорошо понимал, что править миром отдавая приказы другим людям, и непосредственно управлять реальностью — разные вещи. Дав себе клятву во что бы то ни стало стать колдуном (естественно, самым-самым!) он закутался в одеяло и, наконец, уснул.
