Дым и зеркала (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (читать хорошую книгу txt) 📗
Мог ли Амар-ай-Шрус в дополнение к садистским наклонностям иметь предрасположенность и к этому извращению? В общем-то, совсем не удивлюсь. Этот штрих вполне подходил к нелицеприятному портрету подлинной натуры Иллюзиониста.
Но как же я не люблю этих магов… Такая благообразная наружность, и настолько гнилое нутро!
— А кого вы ещё знаете из его кровников?
— Мерт-ай-Таллер, он тоже у нас преподаёт. И тоже кажется вполне благообразным, — она вновь брезгливо скривилась. — Остальных не вспомню; у нас дома они бывали редко и ничего не преподавали. Вот об этом попробуйте спросить маму. Только, пожалуйста, не рассказывайте ей ничего, ладно? Она сегодня как будто воскресла, — вымученно улыбнулась девушка.
— И не собирался, — я качнул головой. — Когда и куда вы планируете уезжать?
— Мы ещё не решили, куда. Хотим продать всё это и посмотреть мир, — она развела руками. — Наверное, через несколько дней.
— Я понимаю, что это не моё дело, но я настоятельно рекомендую вам зайти в гости к Тахиру Хмер-ай-Морану. Мне кажется, вам не помешает его помощь. Поверьте, я очень хорошо знаю, о чём говорю, — я не удержался от усмешки.
— Боюсь, на услуги Великого Целителя мы потратиться не можем, — хмыкнула она, ничуть не обидевшись.
— Я не думаю, что он возьмёт с вас деньги.
— Я подумаю об этом, — медленно кивнула девушка, явно не вполне доверяя моим словам. Надо будет поговорить о ней с Тахиром; что-то мне подсказывает, ей его помощь нужна не меньше, чем Лейле.
При воспоминании о магистре Шаль-ай-Грас на сердце ощутимо потеплело. И это было приятное ощущение.
Прочие кровники Амар-ай-Шруса хоть и были вполне состоявшимися магами, но к верхушке Дома Иллюзий не имели никакого отношения. Но фамилии я на всякий случай переписал, и даже поставил себе целью опросить их. Можно будет нагрузить Халима, если он хоть немного разобрался с послужным списком Зарай-ай-Зимара.
Оставался всё тот же Идар-ай-Аль… и снова Пирлан.
Пока ехал в Дом Иллюзий с целью нанесения визита очередному Владыке, так и эдак тасовал факты. И не мог отделаться от мысли, что мой кровник не может быть не замешан. Это было низко, даже почти подло, но мысль грызла меня изнутри очень больно и интенсивно.
С Лейлой всё было понятно: она не оказалась втянута в интриги Дома потому, что старательно от него бежала. Но мог ли Пир остаться в стороне? Он хорошо знал всех этих людей, он вращался в их среде. Его отец тоже был одним из Владык, и, кстати, наверняка хорошо знал всех Владык нынешних. Да, он мой кровник, и я не чувствую в нём фальши. Но так ли он похож на мальчишку, с которым мы в далёком босоногом детстве жили по соседству и играли в разбойников? Мог ли он измениться за те годы, которые я отдал войне?
Остаться в стороне мог. Но мог ли ничего не знать? Ничего не видеть, не слышать, не подозревать…
Он говорил о Лейле, что заподозрил совершённое над ней насилие. Но заподозрил ли, или знал совершенно точно, кто, как и когда это сделал? Тот Пир, которого я знал, непременно докопался бы до истины. Он не мог, подозревая такое мерзкое преступление, закрыть на него глаза. Не выяснил — значит, не пытался. Уж он бы мог и к царю пойти, не испугался бы. Не пошёл. Не хотел верить? Боялся?
Он не Владыка и изображает из себя простого учителя, но очень близок к верхушке Дома Иллюзий. Владыки всегда на виду у того же царя. А он?
Или это проклюнулась паранойя, и я просто наговариваю на хорошего человека? Ведь чисто теоретически он действительно может быть тем самым немного рассеянным и добрым человеком, каким я его знаю. Он, в конце концов, мог просто побояться разочароваться в коллегах. Ведь Лейла — простая посторонняя девчонка, а Амар-ай-Шрус — любимый наставник.
Так и не придя ни к какому конкретному выводу, я доехал до Дома Иллюзий.
— Говорите быстрее, подполковник, у меня мало времени, — с порога начал высокий темноглазый брюнет, входя в уже знакомую мне комнату ожидания.
— Магистр Маариф Идар-ай-Аль?
— Да, да, побыстрее, пожалуйста, чем обязан? У меня много дел.
— Мне, стало быть, нужды представляться нет, — медленно кивнул я, внимательно разглядывая Владыку Иллюзий.
Самое странное, Владыка этот мне понравился. Наверное, потому, что в нём не было той видимой благообразности, которая так раздражала меня в прочих магах этого направления. Двигался он порывисто, быстро и точно, что выдавало годы тренировок в фехтовании; что ни жест — то блок или выпад, даже если он просто закрывал дверь или опускался в кресло. На худом лице горели энергией и волей умные чёрные глаза, и присутствовало выражение откровенного недовольства моим визитом. Это же недовольство, нежелание тратить время, спешка и лёгкая усталость чувствовались и в эмоциональном фоне.
— Разумеется, — поморщился он. — Я знаю всех великих магов этого города, — он насмешливо хмыкнул. — Это помогает выжить.
— Вы не похожи на человека, которому приходится выживать.
— Зато я похож на человека, которому некогда разговаривать о пустяках, — недовольно огрызнулся он. — Вы для этого пришли? Посмотреть на меня и познакомиться? Тогда давайте подождём с этим до ужина.
— Я пришёл поговорить о вашем кровнике и ещё некоторых людях вашего Дома, — всё так же спокойно ответил я.
— А, о Юнусе что ли? — скривился мужчина. — Так этот песчаный червь вроде бы сам в петлю влез, нет?
— Как-то вы слишком нелестно отзываетесь о своём друге.
— Кто вам сказал, что он мой друг? — усмехнулся Маариф. — Он мой кровник. В юности, знаете ли, сложно оценить, кто чего на самом деле стоит, и правильно выбрать тех, с кем можно связать себя подобными узами.
— И чем же вас не устраивал Юнус?
— Потому что трус и размазня, — отмахнулся Идар-ай-Аль. — Да ещё и мозги с возрастом прокисли. Извращенец старый…
— С чего вы взяли, что извращенец? — Владыке удалось меня здорово озадачить: такой прямолинейности я от него не ожидал.
— А с чего ещё ему намекать мне на возможность найти утешение в его объятьях и смотреть как на кусок сахара? — моего собеседника ощутимо перекосило. Кажется, мужчина едва удержался от того, чтобы брезгливо сплюнуть в сторону. — Или вы считаете это нормальными отношениями? — мрачно ухмыльнулся он.
— Я считаю, что человек умер, а мне нужно выяснить, не помог ли ему кто-нибудь в этом, — я пожал плечами. — Вы знали о других его отклонениях?
— Которых именно?
— А их было много? — я вскинул брови.
— Как-то раз я застукал его за самоудовлетворением в его кабинете, сидящим на столе, — он брезгливо ухмыльнулся. — Я же говорю, у него совсем поехала на этом деле крыша. Не удивлюсь, если есть что-то ещё.
— И тому, что он насиловал собственных учениц и истязал свою жену?
— Он… что делал? — сощурился Маариф. Улыбка с его лица частично сползла, превратившись в похожую на оскал гримасу.
— Не менее пятнадцати лет он регулярно истязал свою жену, после чего отвозил её к целителю и подчищал ей память. И насиловал своих учениц, выбирая наиболее беззащитных девочек без покровителей. Боюсь, сейчас уже бесполезно выяснять все обстоятельства и их имена ввиду кончины главного виновника: только зря тревожить ни в чём не повинных людей.
Идар-ай-Аль грязно выругался себе под нос и, запустив пятерню в волосы, рывком откинулся на спинку кресла.
Или моё составленное по рассказам представление об этом человеке не соответствовало действительности, или он слишком хороший актёр даже для Иллюзиониста.
Несколько секунд мой собеседник сидел с закрытыми глазами и перекошенным лицом, после чего, шумно вздохнув, выпрямился и, уронив руку, уставился на меня, скривившись в подобии усмешки.
— Похоже, моим делам придётся подождать. Пойдёмте, Зирц-ай-Реттер, здесь неподходящее место для разговора.
Против ожидания, пошли мы не в кабинет мага в Доме Иллюзий, а на улицу. Напротив Дома был небольшой скверик, где на скамейке мы с Иллюзионистом и осели, прикрытые какими-то чарами Владыки Иллюзий.
