Подземная пирамида - Леринц Ласло Л. (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Связка из галстука и платков с камнем на конце взлетела вверх, намоталась на проволоку и – о, чудо! – не оборвалась.
Пока, по всяком случае.
Я горячо помолился и поскольку знал, что нерешительность действует на человека, как огнетушитель на огонь, вцепился в связку и подтянулся к верхнему краю забора.
Отсюда, с высоты я мог уже лучше рассмотреть ферму Хубер. От закрытых ворот к расположенной перед домом широкой площадке для автомобилей вела посыпанная гравием дорожка. Окна двухэтажного дома закрывали жалюзи зеленого цвета, накрытые садовые столики на огромной террасе свидетельствовали о том, что здесь недавно завтракали. Я сглотнул слюну и вытянулся на верху стены возле колючей проволоки. Распутал связку с галстуком, и минут через пять мне удалось втащить наверх и портфель.
Теперь я практически был готов нанести визит на ферму Хубер.
Не раздумывая, я быстро спрыгнул с почти двухметровой высоты и почувствовал удовлетворение от того, что прыжок получился совершенно бесшумным. Мое удовлетворение возросло еще больше, когда я заметил, что рядом с домом блестит вода бассейна. Боже мой, как давно я не плавал!
Затем потуже затянул пояс и притаился под деревьями.
Плавать, конечно, я люблю, но ни в коем случае не под водой и не с пятнадцатифунтовым камнем на шее…
Перебегая, крадучись, от дерева к дереву, я приблизился к дому, Я очень надеялся, что неучтивость хозяев не зашла так-далеко, чтобы охранять дворе помощью собак. На всякий случай я расстегнул пиджак и взялся за рукоятку пистолета. Береженого бог бережет, а лучшее средство от укуса собаки – Смит и Вессон 38-го калибра.
Я двигался уже вдоль бассейна, когда мною стало овладевать чувство, что мое осторожничанье излишне. Меня прямо обжигала мысль, что обитатели дома покинули свое гнездышко. Но я надеялся, что не навсегда – если мне очень повезет.
И я припустил к дому, словно от этого зависело, догоню я их или нет. Взлетел по ступенькам на террасу и беглым взглядом окинул оставленную на столе посуду.
Если бы я не мчался так, поддавшись панике, то, пожалуй, обратил бы внимание на пару мелочей, которые, несомненно, заставили бы меня остановиться и призадуматься.
Это, как я сказал, при нормальных обстоятельствах.
Пара мелочей заключалась в следующем. Во-первых, количество тарелок. Их было по меньшей мере с десяток на длинном столе, и возле каждой лежал использованный столовый прибор.
Во-вторых, мне следовало бы обратить внимание и на тот немаловажный факт, что некоторые из сидевших за столом ели на завтрак яйцо всмятку.
Какое ко всему этому отношение имеет яйцо всмятку? А всего лишь такое, что когда я пробегал мимо стола, следы вытекшего на тарелку яйца только начинали подсыхать.
А это, как известно, означает, что…
Словом, при нормальных обстоятельствах я обязательно обратил бы на это внимание.
В несколько прыжков я очутился возле двери и даже не удивился, когда от моего толчка она легко раскрылась. И даже не скрипнула, как это принято в домах с привидениями.
Все-таки я не совсем забыл об осторожности и не захлопнул за собой дверь. И хотя в комнату проник дневной свет, та часть ее, где находилась лестница, ведущая на второй этаж, была погружена в полумрак. А возле самих ступенек уже царила полная тьма.
Переступив порог, я застыл на месте и осмотрелся в огромном холле.
Холл дома Хубер был больше похож на экспозиционный зал крупного музея египтологии, чем на мирный холл провинциального фермерского дома. Стены были сплошь покрыты бесчисленными рядами масок, фотографий и подвешенной на гвоздях посуды, и я мог только предположить, что значительная часть этих предметов – всего лишь копии знаменитых археологических находок.
Когда мои глаза привыкли к полумраку, то рядом с погруженной в темноту лестницей я разглядел две мумии, которые спали своим тысячелетним сном, почему-то прислонившись к стене.
И поскольку нигде не было ни малейшего движения, меня снова охватил страх. Что будет, если…?
Вдруг в комнате отчетливо послышалось пыхтение и какие-то странные звуки, как будто что-то скоблили. Я поднял голову и посмотрел в темный угол. Затем поднес руку к глазам и принялся тереть их изо всех сил.
Потому что одна из мумий оттолкнулась от стены и, что-то бормоча, двинулась в мою сторону.
После первых мгновений паники я чуть не расхохотался во всю глотку. И вот этим они хотят одурачить меня? Меня?
«Мумия», пыхтя и хрипя, приближалась. Я же спокойно сел на стул и положил ноги на стоявший рядом столик для курения. Полез в карман, вытащил сигарету, спички и закурил.
Увидев, как моя рука тянется к карману, мумия остановилась, но заметив, что я всего лишь закуриваю, что-то растерянно пробормотала.
Я решил, что пора установить отношения.
– Хэлло, Аменхотеп! – сказал я непринужденным, светским тоном. – Как поживаете?
Она снова что-то пробурчала и снова медленно двинулась ко мне.
Я приятельски улыбнулся ей и указал на другой стул.
– Не присядете? Я полагаю, в этих тряпках неудобно…
В это мгновение вспыхнули лампы, и комнату залило ослепительным светом. «Мумия» застыла на месте и повернулась. Только тогда я заметил, что она была не чем иным, как щитом в человеческий рост, размалеванным под мумию. И щит держал перед собой мужчина высокого роста с рыжей бородой. Теперь, когда он повернулся ко мне спиной, я смог увидеть его фигуру и понял, что это Хальворссон, фольклорист.
Я раскрыл рот, чтобы поздороваться, когда откуда-то сверху, с лестницы в тишине прозвучал твердый голос:
– Довольно, Кнут!
Рыжий бородач отодвинул от себя щит и отступил с ним к стене. Там он прислонил его, потом повернулся ко мне и сложил руки на груди.
Я отвел от него глаза и взглянул туда, откуда шел голос. Прямо на меня смотрел седой человек среднего роста.
Ну, и в руках у него был войсковой карабин.
Поскольку я всегда был вежливым мальчиком, то и сейчас не мог совершить насилия над своей натурой. Я встал, поклонился и покосился на медленно опускавшийся карабин.
– Хэлло, мистер Силади…как поживаете?
Когда Силади спустился на первый этаж, отовсюду появились и остальные. Белобрысый Йеттмар вынырнул из-за другой мумии, в то время как высокий, черномазый, о котором я подумал, что это Никое Карабинас, выполз из-под лестницы. А японец Осима просто вдруг возник передо мной, словно появился из японской истории о привидениях.
Они подошли ко мне и обступили плотным кольцом. Ствол карабина почти упирался мне в грудь.
– Вы кто? – спросил Силади.
– Меня зовут Сэмюэль Нельсон.
– Обыщите его, Никое.
– Это излишне, – сказал я. – Под левой рукой под мышкой у меня пистолет и…
– Цыц! – сказал грек. – И подними руки!
Я послушно поднял кверху свои лапы. Руки Карабинаса неумело ощупали меня. При таком обыске у меня могло бы, пожалуй, остаться даже кое-как спрятанное оружие.
Он взял мой пистолет и сунул себе в карман.
– Я могу сесть? – спросил я непринужденно, когда они меня обезоружили.
Мужчины растерянно переглянулись, потом Силади кивнул.
– Садитесь.
Я присел и с любопытством посмотрел на них.
– Как, черт возьми, вы заметили меня? В воротах все-таки есть камера?
Никто не ответил. Силади отдал свою пушку японцу, а сам сел на край стола.
– Послушайте, кто вы такой!
– Я уже сказал – Сэмюэль Нельсон.
– Я предупреждаю вас, что это частное владение! Тут ходить категорически запрещено. Что бы вы сказали, если бы мы вас пристрелили без предупреждения, когда вы перелезали через забор?
– Боюсь, что не очень много.
– Какого черта вы вообще здесь делаете? И как вам взбрело в голову просто взять и перелезть через забор?
– Я не мог открыть ворота.
– Следовательно, если вы не можете открыть какие-нибудь ворота, вы перелезаете через них, да? И, конечно, плевать вам на то, что скажут об этом живущие в доме?
Я понял., что пора прибегнуть к своей самой обезоруживающей улыбке.
