Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет - Ффорде Джаспер (лучшие книги .txt) 📗
– Вам меня не подкупить, мистер Ган, – ответил ему Твид, крепче сжимая пистолет. – Последний раз говорю…
Но Ган не собирался сдаваться – ни живым, ни мертвым. Он послал нас обоих в двенадцатый круг ада и растворился, как только Твид выстрелил. Пуля засела в полном комплекте журнала «Панч». В тот же миг дверь сорвалась с петель. Но вместо смрадной адской твари из самых мерзких глубин коллективного бессознательного в комнату ворвалась струя ледяного воздуха, явственно отдающего смертью. Искомая Зверь исчезла так же быстро, как и ее хозяин, вернувшись в фольклор и в книги, имевшие несчастье о ней упомянуть.
– Кот! – завопил Твид, пряча пистолет в кобуру. – У нас книгобежец! Мне нужны книгончие! Срочно!
(– Высланы!)
Скокки-Маус с совершенно обалдевшим видом бессильно опустился на первый подвернувшийся стул.
– Вы хотите сказать, – недоверчиво начал он, заикаясь на каждом слове, – что Ган…
– …вымышленный персонаж, да, – закончила за него я, положив ему руку на плечо.
– То есть «Карденио» не хранился все это время в библиотеке моих предков? – уточнил он, и его смятение уступило место печали.
– Мне очень жаль, милорд, – сказала я. – Ган украл рукопись. А вашу библиотеку использовал для прикрытия.
– На вашем месте, – добавил Твид отнюдь не так мягко, – я бы отправился наверх и сделал вид, будто все проспал. Вы никогда не видели нас, ничего не слышали и ничего не знаете о том, что здесь произошло.
– Готово! – воскликнул Раффлз, повернув рукоятку и вытряхнув замерзший замковый механизм.
Сейф со скрипом открылся. Раффлз передал нам рукопись, а потом исчез вместе с Банни в своей книге, получив от беллетриции только благодарность за ночную работу – весьма ценную по их сторону закона.
Я вручила «Карденио» Твиду. Он с благоговением взял пьесу и улыбнулся, а это случалось редко.
– Ловушка с диалогом без авторской речи – отличная идея, Нонетот. Может, мы еще и сделаем из вас агента беллетриции, кто знает?
– Спасибо…
– Кот! – снова взревел Твид. – Да где эти чертовы книгончие?
(– С минуты на минуту прибудут, Твидушка.)
Из пустоты материализовалась огромная псина с унылой мордой, несколько раз по-собачьи безнадежно вздохнула, а затем с видом опытного профессионала начала обнюхивать разбросанные на полу книги. Твид взял ее на поводок.
– Если бы я принадлежал к той породе людей, кто просит извинения, – признался он, сдерживая ищейку, которая учуяла запах одного из характерных ругательств Гана и взяла неверный след, – то у вас попросил бы точно. Вы не пойдете вместе со мной ловить Гана?
Соблазн был велик, но я вспомнила папино предсказание, да и о Лондэне не следовало забывать.
– Мне завтра мир спасать, – ответила я, сама подивившись решительности своего заявления.
Но Твид и бровью не повел.
– Ого! Ладно, в другой раз. Ищи, вперед!
Книгончая возбужденно гавкнула и рванула с места. Харрис обреченно вцепился в поводок, и оба исчезли в клубах пыли и запахе горящей бумаги.
– Полагаю, – мрачно произнес лорд Скокки-Маус, прервав молчание, – это означает, что я так и не войду в правительство Гана?
– Не стоит слишком доверять политикам, – ответила я.
– Может, вы и правы, – согласился он, вставая. – Ладно. Спокойной ночи, мисс Нонетот. Я ничего не видел, ничего не слышал, так?
– Совсем ничего.
Скокки-Маус вздохнул и окинул взглядом то, что осталось от внутреннего убранства его дома. Он протиснулся сквозь покореженную стальную дверь и обернулся ко мне.
– Я всегда очень крепко сплю. Заходите как-нибудь на чай с булочками, ладно?
– Спасибо, сэр, непременно зайду. Спокойной ночи.
Скокки-Маус вяло махнул рукой и скоро скрылся где-то в недрах замка. Я улыбнулась про себя, вспомнив, как ловко догадалась раскрыть истинную природу Гана. Полагаю, литературному персонажу не так-то просто оказаться в кресле премьер-министра, но не следовало забывать, что он все же приобрел огромную власть вне мира литературы, – вдруг я услышу о нем еще раз? В конце концов, виги все еще существуют, с лидером или без. Но Твид профессионал, он его и сам поймает, к тому же у меня есть и другие дела.
Преодолев искореженные двери, я выглянула в коридор. От фасада Скокки-Тауэрса мало что осталось. Потолок обрушился, а место сражения Звери с отборными бойцами ТИПА-14 превратилось в настоящие руины. Я пробиралась по разгромленному коридору, рассматривая глубокие борозды, оставленные в полу ее когтями, и выбоины на стенах от ее свинцовой шкуры. Остатки оперативников ТИПА-14 отступили для перегруппировки, и мне удалось под шумок выскользнуть. В ту ночь в бою с Искомой Зверью полегли девять ребят. Всем участникам следовало бы дать ТИПА-Звезду за отвагу перед лицом Жуткого Иного.
Удаляясь по гравиевой дорожке от развалин Скокки-Тауэрса, я увидела скачущего галопом всадника на белом коне. С острым копьем наперевес он приближался ко мне, а за ним с возбужденным лаем мчался белый пес. Я помахала королю Пеллинору, и тот остановился.
– А! – вскричал он, поднимая забрало и глядя на меня сверху вниз. – Девица Нонетот! Вы видели Искомую Зверь, да?
– Боюсь, вы ее упустили, – сказала я. – Мне очень жаль.
– Какая досада, – печально произнес Пеллинор, упирая копье в стремя. – Вот ведь незадача-то, а? Но я ее найду. Участь Пеллинора – загнать жуткую тварь! Вперед!
Он пришпорил коня и понесся галопом через парк Скокки-Тауэрса. Копыта коня выбивали из земли клочья дерна, а за конем с диким лаем несся белый пес.
Я вернулась домой, позвонила инкогнито в редакцию «Крота» и предложила проверить, существует ли еще «Карденио». Квартира по-прежнему осталась за мной, следовательно, Лондэн не вернулся. Хватило же у меня наивности поверить обещаниям «Голиафа»! Хорошо посидеть в темноте, но даже дуракам надо отдыхать, и я отправилась спать – из соображений безопасности под кровать. И правильно сделала: часа в три ночи заявились голиафовцы, все осмотрели и ушли. На всякий случай вылезать я не стала и опять оказалась права, потому что в четыре утра притопали ТИПА-агенты и проделали то же самое. Уверенная, что больше ко мне никто не пожалует, я выползла из укрытия, забралась в постель и продрыхла до десяти утра.
Глава 31.
Глазурь «Мечта»
С тех пор как были открыты калории и «содержание сахара», царство пудингов понесло тяжелые потери. В былые дни люди честно и невинно наслаждались прелестью хорошего глазированного пудинга, подлинным сливочным мороженым и славной румяной выпечкой. Вкусы, однако, меняются, и миру сластей часто приходилось несладко. Его вынудили основательно перестроиться, чтобы идти в ногу со временем. Если обычная колбаса и простое жаркое сумели удержаться в национальной кухне, то пудингу пришлось приложить неимоверные усилия, дабы подстроиться под наши вкусы. От низкокалорийных до вообще обезжиренных, от пудингов без сахара до пудингов без вкуса – что будет дальше, одному богу известно…
Уписывая завтрак, я осторожно поглядывала в окно. На углу стоял черный «паккард» ТИПА. Несомненно, агенты рассчитывали подловить меня на выходе. Через дорогу виднелась другая машина, на сей раз характерно синего голиафовского цвета. Мистер Хренс курил, присев на капот. Я включила телевизор и стала смотреть новости. Репортаж о нападении на Скокки-Тауэрс явно подвергся цензуре, но в нем все-таки сообщали, что неизвестная «организация» прорвалась к входу в здание, убила нескольких агентов ТИПА-14 и похитила «Карденио». Лорда Скокки-Мауса допросили, он утверждал, что крепко спал и ничего не слышал. Хоули Ган по-прежнему числился пропавшим без вести, а первые предварительные итоги выборов показали, что Ган и виги ожиданий не оправдают. Без «Карденио» мощное шекспирианское лобби вновь прониклось симпатией к нынешней администрации, обещавшей силами Хроностражи уберечь от сноса старый шекспировский дом в Стратфорде.
