Условный переход (Дело интуиционистов) - Дегтярев Максим Владимирович (книги бесплатно полные версии TXT) 📗

«Несчастный случай», — разводят руками все, с кем удалось поговорить репортеру.

Дочитав интервью с пилотом, я потребовал вторую чашку кофе. Гроссман заметил, что я отвлекся от чтения, и сунул мне под нос какие-то накладные, подписанные собственноручно таким-то и таким-то ответственным господином.

— Вот печать, — тыкал он пальцем, — и вот печать, и здесь еще… — он перевернул страницу, — нет, здесь не печать, а штамп, но это все равно…

— И что из этого? — спросил я.

— Документы подлинные. Черным по белому написано: программное и техническое оснащение по специализации ноль-девять-четырнадцать-бэ. Если желаете, можете ознакомиться со спецификацией, соответствующей данной специализации роботов.

— Слишком длинные слова. С вашего позволения, я почитаю прессу.

— Свежую?

— Прошлогоднюю, — и я скинул ему в планшет статью с названием «Почему люди падают с „Трамплина“». — Других нет, — добавил я, прежде чем он успел сказать, что он думает по поводу такого сорта заголовков.

Как бы ни были умны созданные Борисовым роботы, ни один из них не сумел бы спрогнозировать столь сложную цепь событий. Но робот мог дать им толчок, то есть отсоединить карабин Сундина. Чем не устроил его учитель химии? И вообще, был ли там робот?

Были или не был, в статьях не говорится, но вот он, первый звонок: в числе свидетелей оказался местный инженер, который в день трагедии осматривал внешнюю обшивку шлюзового узла. Проверяя швы соединений, он находился в нескольких метрах от Осборна и его учеников. По его словам, он застал только конец погони за Сундиным «и то, что было потом». Работал ли он в одиночку или взял в помощники робота? Похоже, никто, кроме меня, не задался этим вопросом.

Зато следователи изрядно потрудились над решением проблемы, почему отстегнулся карабин. Вот что они, в конце концов, придумали. Карабин Сундина защелкивался на любом стержне (скобе, поручне, стойке, кронштейне и т.д.), толщина которого не превышала пяти сантиметров. Если карабин защелкнулся, то отсоединиться без постороннего вмешательства он не мог — факт, проверенный всеми доступными способами. Кронштейн, к которому прицепился Сундин, имел разную толщину: семь сантиметров у основания и четыре с четвертью в месте соединения со стойкой антенны. Сундин накинул карабин ближе к основанию кронштейна — там, где он толще пяти сантиметров, — и кронштейн вошел в паз не полностью. По этой причине карабин не защелкнулся, но Сундин, очевидно, не обратил на это внимания. Затем, — но не известно, когда точно, — незакрепленный карабин соскочил с кронштейна. Лишь одна из, наверное, ста попыток воспроизвести поведение карабина закончилась в соответствии с выводами следователей, но это не помешало им поставить жирную точку, — по крайней мере, в том пункте, что касался потери «связи» между Сундиным и станцией.

Я поднял глаза от статьи и наткнулся на взгляд Гроссмана. Обычно я чувствую, когда на меня смотрят так, как смотрел он. В этот раз что-то помешало моему седьмому (к шестому я отношу интуицию) чувству.

— Я готов, — сказал он, — сходить в здешний ботанический сад и принести вам пальму, только чтобы вы постучали по дереву.

Поблизости от столика, за которым мы сидели, действительно, не было ничего деревянного: металл, стекло, пластмасса неоновых расцветок и натуральная кожа.

— С удовольствием постучу, — кивнул я, — сходим туда вместе. Что стало с вашей верой в подлинность накладных?

— М-да, верую, ибо абсурдно… нет, это я не о накладных, а о вашей новой гипотезе. Абсурдно, больше сказать нечего.

— Действительно нечего?

— Нет фактов, на которые можно было бы опереться. В том, что «Роботроникс» подготовил роботов для гостиниц, я, как и раньше, не сомневаюсь. Перепрофилировать робота не позволяет конструкция корпуса и двигательного аппарата. Нейросимулятор… да, это единственная возможность, другой я не вижу.

— Вы имеете в виду замену нейросимулятора?

— Да. Предположим, у робота-монтера вышел из строя нейросимулятор. Замена нейросимулятора — операция стандартная и несложная. Можно извлечь его из одного робота и поставить другому, затем — перепрограммировать в соответствие с новой специализацией, скачав информацию с исправного робота-монтера.

— Перепрограммирование не затронет низкоуровневые настройки?

— Нет. Затронуты будут лишь данные, записанные в процессе специализации робота. Проклятье! — Гроссман в отчаянии тер виски, — я не хочу в это верить! Последний робот!

— Почему последний? — насторожился я.

— Карт — пять. Среди восьмидесяти роботов мы нашли только двух убийц. Если бы их было больше, то они и попадались бы чаще, разве не так?

— Может и так. Вы правильно заметили, что сейчас мы кормимся одними предположениями. Не пора ли нам отправиться за фактами?

— Вы правы, — вздохнул он, набирая номер офиса «Галактик-Трэвэлинг», — пора!

Секретарша ответила, что вице-президент Роу готов уделить нам не более пяти минут.

К офису «Галактик-Трэвэлинг» ходил отдельный лифт. Мы догадались об этом, когда наш лифт, выгрузив часть туристов на шестом этаже, отказался реагировать на кнопку с цифрой семь, доставив нас прямиком к сфере «всестороннего обзора». Там мы были более осмотрительны, и прежде чем войти в лифт с надписью «служебный», убедились, что он не увезет нас в подвал с силовыми агрегатами Терминала.

На полу в коридоре офиса лежал толстый ковер, на котором не заметны пятна крови. Секретарша модельного типа была с нами холодна, но корректна. Естественно, она попросила нас подождать. В ее глазах мы были двумя заблудившимися коммивояжерами, и Гроссман уже начал жалеть, что не представился вице-президентом. Застукав меня за чтением его мыслей, он прочитал мои и шепотом приказал оставить секретарше хотя бы дезабилье.

— После этим займетесь, — добавил он, смягчившись.

Когда она открывала перед нами дверь в кабинет Роу, на ней оставались только трусики от «Шанель».

В вице-президенте я узнал того господина, который час назад норовил выпростать на миллионного туриста вторую бутылку «Асти мартини».

— Чем могу служить? — спросил он, приподымаясь в кожаном кресле, чтобы одернуть припотевшие брюки. Заодно он пожал нам руки.

— О, нет, — сладко улыбнулся Гроссман, — служить будет вам наш товар… — и он исполнил знакомую песню о роботах, которые есть у всех, и только вице-президенту Роу их не доставало.

— Но мы не испытываем недостатка в роботах, — возразил Роу, мечтая, что вот бы и торговых агентов ГТ научить так сладко петь.

— Кстати, как они? — резко сменил тему Гроссман. — В мае прошлого года вы купили у «Роботроникса» пятнадцать роботов новой серии. Они себя хорошо зарекомендовали?

Роу выпал редкий шанс не выслушивать жалобы, а пожаловаться самому, но он этим шансом не воспользовался.

— Боюсь, что не в силах удовлетворить ваше любопытство. Я не занимаюсь закупками оборудования… хотя, постойте, — в напомаженной голове вице-президента мелькнула какая-то мысль, — когда, вы говорите, были куплены роботы?

— В передаточном акте стоит дата двадцать пятое мая.

— О, ну, в таком случае я действительно не могу вам сказать, была ли эта покупка удачной. Вряд ли тех роботов успели, как это говорится, обкатать. Если старт снова отложат, то их, вероятно, придется вернуть назад, — и Роу захихикал, показывая, что он в какой-то момент пошутил.

Гроссман натянуто улыбнулся. Он был бы в восторге от предложения вернуть роботов, если бы не подозрительная смерть инструктора Осборна.

— Прошу прощения, — проговорил он крайне деликатно, — какой старт, по вашим словам, снова отложат?

— О, нет, нет, — Роу понял, что шутка была неудачной, — никаких отсрочек больше не будет. Не принимайте мои слова всерьез, ваши роботы нам еще послужат. Что же касается новых закупок, то вам следует обратиться в соответствующий отдел, мой секретарь даст вам координаты, — с этими словами он бросил взгляд на часы. — Да, господа, прошу извинить меня великодушно, но дела вынуждают меня прервать нашу беседу. Рад был познакомиться.