Статика - Данихнов Владимир Борисович (книга регистрации txt) 📗
— Чего уставился, придурок? — заорал он на меня. — Вот я тебе!…
Я прострелил ему ногу и пошел дальше.
Тень надвигалась на землю. Толчки становились все сильнее и сильнее, неожиданные порывы ветра сбивали с ног. Сколько нужно времени, чтобы в ходе планетарной бомбардировки полностью выжечь на планете жизнь? Я судорожно пытался вспомнить все, что мы проходили в школе, а потом в институте, все, что я видел в боевиках и что мне рассказывал ветеран войны с червями бармен Толик.
День? Два? Толик однажды участвовал в бомбардировке Тша-2. Вернее, не совсем участвовал — просто он был в корабле десантников, которые должны были зачистить Тша после бомбардировки. Бармен рассказывал, что они болтались на орбите почти двое суток.
Но люди никогда не использовали для бомбардировки корабли, каждый из которых размером с Великобританию!
И откуда они могли взяться у сектоидов?
Скорее всего остались после экспансии по той Галактике, откуда сектоиды прилетели.
Около обочины в одном из переулков чернокожий парнишка выдирал приемник из белоснежного «Фалькона». Модель такая же, как у меня там, на Статике. Я двинулся прямо к машине. Заметив меня парень бросился бежать, продолжая сжимать в руках станер.
Я подошел к «Фалькону». За рулем сидел седовласый старичок в строгом сером костюме. Голова его уткнулась в руль, руки безвольно повисли вдоль тела. Пульс у старика не прощупывался. Юный мародер выстрелил ему в голову, а может быть просто не выдержало и остановилось дряхлое сердце.
Я пожалел, что не отстрелил поганцу голову.
Но догонять его было уже поздно, поэтому я просто положил одеяло с девочкой на заднее сиденье, аккуратно выпихнул старика на тротуар и уселся за руль. Руки привычно легли на знакомый пульт управления, ступни мягко подогревала педаль газа. Родной «Фалькон», даром что чужой.
Земля затряслась и машину отбросило в сторону, на середину улицы. Я больно ударился головой о боковое стекло, из ссадины пошла кровь. Проверил все ли в порядке с девочкой. И завел мотор.
В воздухе меня догнала следующая волна: машину качнуло и понесло назад, прямо в бетонный дом. Я с трудом успел вырулить и избежать столкновения.
Теперь оставалось добраться до космодрома. В этой суматохе я совсем потерял направление, поэтому решил обратиться за помощью к бортовому компьютеру. К счастью, тот знал месторасположение космопорта. Я немедленно дал команду, и машина понеслась на автопилоте, довольно урча. Однако расслабляться было рано, поэтому я все время держал руки на руле, чтобы в случае появления новой воздушной волны, взять управление на себя.
Тучу на горизонте я увидел сразу. По-моему, Блэйн все же несколько преувеличил размеры кораблей, но они все равно очень и очень впечатляли.
Представьте себе черную пелену, двигающуюся по всей длине горизонта. И красные, желтые, белые лучи-линии, вырывающиеся из этой безбрежной тьмы, к земле. Их можно было бы принять за молнии, если бы они не были такими идеально прямыми. Каждый луч создавал в воздухе завихрения, торнадо, смерчи, земля дрожала, стонала от боли, когда смертоносные лазеры рвали на куски ее плоть.
Что-то неправильное во всем этом было. Ужасно неправильное… нельзя так обращаться с планетами.
Нельзя их убивать, какая бы мерзость ни творилась на поверхности.
Зрелище подавляло, и я поспешил отвести взгляд, устремив его на космодром. Но и тут все было также безрадостно. Сотни и тысячи машин словно надоедливая мошкара заполонили небо над портом, примерно на порядок большее количество машин отчаянно сигналило, пытаясь добраться до заветных ворот, в которые непрерывным потоком вливалась толпа. Полицейские гоняли по периметру нарушителей, требовали спокойствия и благоразумия, а самых ретивых просто подстреливали из боевых орудий. Однако толпу они остановить были не в силах — я чувствовал, что еще минута-другая и люди прорвут заграждение.
С дальнего конца поля стартовало сразу несколько яхт. Народ внизу встретил их взлет негодованием и разочарованным гулом.
— Спокойно! — орал коп в мегафон. — Спокойно! Мест всем хватит!…
Две или три машины прорвались в воздушное пространство космодрома. Не знаю, что они там искали, но нашли только смерть. Стартовавший лайнер разметал машины словно кегли и умчался в высь. Одна из машин упала прямо на небольшую яхту, которая еще не успела подняться в воздух, а вторая долго выписывала кренделя над космодромом, прежде чем кто-то из копов догадался подбить ей хвост. Машина рухнула в разом отхлынувшую толпу, создав дополнительный барьер для обезумевших людей.
Близко к этому бедламу я соваться не собирался, но ведь надо же как-то покинуть планету? Сектоиды не будут ждать — я боялся поднять взгляд на горизонт, но и без этого все было ясно — темнело все быстрее и быстрее. Еще немного, и я увижу звезды.
Скорее всего, последний раз в жизни.
Неподалеку я заметил полицейскую машину. Я высунулся из окна, замахал руками и заорал изо всех сил, одновременно на всеобщем и английском. Всего одно, но самое волшебное слово:
— Деньги! Money! Деньги! Money!!… Сюда!! Come here!!
Машина медленно удалялась, и я уж подумал, что копы меня не услышали.
Но в конце концов она все-таки развернулась и приблизилась ко мне, зависнув напротив.
Тонированное стекло опустилось и показалось лицо моего старого знакомого.
— Кого я вижу! — буркнул довольный коп, наводя на меня свою огрмоную пушку.
— Здравствуй, Гарри, — улыбнулся я. — Давай не будем, а? У меня к тебе деловое предложение… Мы ведь почти тезки, а, значит, должны оставаться друзьями.
— Излагай, — буркнул чернокожий богатырь, не сводя с меня пистолета.
— На этом космодроме находится моя яхта, — любезно сообщил я. — Ты не знаешь, как на нее можно попасть? Я хорошо заплачу…Как насчет двухсот тысяч?
— А что если я просто пристрелю тебя и заберу деньги, Белоснежка? — поинтересовался Гарри, отвратительно улыбаясь.
— Как? — удивился я. — Если ты в меня выстрелишь, машина потеряет управление и рухнет вниз. Конечно, ты испытаешь немалое удовлетворение, отомстив мне, но за эту маленькую радость ты не получишь ни одного евро.
Гарри молчал, раздумывая.
— Кроме того рядом со мной в машине маленькая девочка, моя племянница, — сказал я. — Я сделаю все ради того, чтобы она выжила…
Формальный повод был дан. Совесть может спать спокойно, Гарри.
Полицейский помялся еще секунды три для порядка и тихо произнес:
— Ладно, ради малышки… Деньги вперед.
— Сто тысяч сейчас, еще столько же, когда мы с девочкой окажемся в полной безопасности на нашей яхте, — ответил я.
— Главное, чтобы на ней уже никто не улетел из шишек, — пробормотал полицейский, пряча пистолет.
Гарри честно провел меня и сквозь толпу и сквозь оцепление. Пару раз на нас пытались налететь шустрые мотоциклисты, но оба раза коп метко сбивал их из своей пушки.
Я сразу увидел наш небольшой кораблик, «Немезиду». Она скромно пристроилась в ряду других яхт. И около нее уже суетились люди.
Мы сели в ста метрах от яхты. Гарри пошел впереди, я с Джулией на руках — сразу за ним. Отсюда я уже смог разглядеть трех или четырех ребят в строгих костюмах, которые возились с замком яхты. Внизу стоял высокий седовласый чернокожий мужчина в дорогой меховой куртке и отдавал бесполезные приказания. Шуму от него было много — мужик умудрялся перекрикивать и шум стартующих кораблей и завывыания толпы.
— Стойте! — заорал коп, срываясь на визг.
— В чем дело? — взвизгнул старик в мехах, оборачиваясь. — Эта яхта моя по праву! Я только что выкупил ее у муниципалитета!
Я узнал этого мужчину — перед нами стоял, пошатываясь под порывами ледяного ветра, никто иной, как депутат Шарки Джоггинс, что до сих пор улыбался с плаката над парадным входом в здание вокзала.
