Спроси у Ясеня - Скаландис Ант (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
На экстренном совещании у Дедушки присутствовали не только Спрингер и Кумахира (Судзуки Кумахира был теперь третьим человеком в службе ИКС), но и все региональные представители: Клаус Ван Клоден (Западная Европа) ухитрявшийся одновременно ухлестывать за Алиной Заборски (Восточная Европа) и Терезой Чикуито (Латинская Америка), депутат кнесета Узи Яар и член ООП Халим аль-Таан (оба – Ближний Восток) отлично ладившие между собой; Сынь Цзефэй (Дальний Восток) неожиданно бойко начавший говорить с Сергеем на каком-то из языков банту (у Ясеня до китайского как-то руки не дошли, а Сынь вырос в Гонконге и слабо понимал, зачем ему может понадобиться русский, зато они вместе воевали в Анголе, где местное население говорит не только на португальском, но и на родном). Было еще несколько человек из Африки, Канады, Австралии и Юго-восточной Азии, но я их не запомнила, потому что со всеми пообщаться физически не успела. Совещание уложилось в три дня, а потом Дедушка предложил нам провести неделю отпуска на Майами-бич.
– Неужели вам не хочется просто поваляться на песке? – спросил он.
– Хочется, – ответили мы практически хором.
– Тогда – вперед! Я разрешаю. Точнее, санкционирую и осуществляю практическое обеспечение вашего отпуска.
И мы с Сергеем почувствовали, что действительно пора.
– Только без нашей девочки грустно, – сказала я.
– Да ну! – удивился Дедушка. – Разве такой маленький ребенок даст отдохнуть?
– Отдых – понятие относительное, – объяснила я. – Пока работаем, мы слишком редко видим свою дочку. И потом, пусть Катя тоже в Карибском море искупается. Возражений нет?
Возражений не было.
– Я сгоняю за ними? – предложил Сергей.
– Зачем? – удивился Дедушка. – Ты же отдыхать собрался, а не работать. Кому нужен этот лишний перелет. Позвони, и пусть немедленно собираются к нам.
Мы позвонили в тот же вечер. Катя отказалась. Она как раз уже собиралась звонить нам, чтобы предупредить о своей срочной командировке в Осетию и передаче Машеньки с рук на руки Лидии Михайловне, жене дяди Семена. Мы пригласили их обоих в Штаты, и они с удовольствием дали согласие привезти нашу девочку, а заодно отметить на пляжах Флориды победу российской демократии. Потом мы звонили Тополю и Кедру с Пальмой, выдали самые свежие инструкции. Потом – Платану, Осокорю, Рябине, Вязу – всем нашим. Я даже Стасу Чистякову звякнула из Майами. Поздравляли друг друга с торжеством демократии, с началом нового этапа в истории планеты, с Новым Годом, с Рождеством Свободы, черт знает с чем мы поздравляли друг в друга в те дни. Никогда не забуду совершенно сказочное ощущение эйфории, ощущение почти детского восторга: коммунизму конец! Свобода! Мы победили! Господи, какая, на хрен, свобода? Кто победил? Что изменилось?.. Как мы были наивны! Даже поверить теперь трудно.
Удар, жуткий отрезвляющий удар, обрушился на нас очень скоро и совсем не с той стороны, откуда его ждали. Все, все, все показалось полнейшей чепухой в одночасье, в один миг…
Мы сидели втроем в резиденции Дедушки и пили чай. Это было на пятый день пребывания в Америке, и пить что-нибудь спиртное казалось уже совсем невозможным, будь то шотландское виски умопомрачительной выдержки, коллекционнейший французский коньяк или изысканные итальянские вина. Мы пили чай. Сосредоточенно, вдумчиво, медитативно. Как японцы. Мы сидели молча, смотрели друг на друга и оттягивались, пытаясь прочувствовать до мелочей, как лучший в мире сорт редкого китайского чая проникает в самое сердце через расширившиеся навстречу ему сосудики и сосуды. Такой чай пить с сахаром как бы даже оскорбительно, но сахарница в порядке соблюдения общих правил стояла на столе.
Вошел Корнелио. Шестидесятичетырехлетний помощник Базотти, его старейший верный соратник. Приблизился, наклонился к уху, неслышно пошевелил губами. И Дедушка вмиг окаменел. Это не литературный образ – это констатация факта. Его лицо, плечи, руки сделались абсолютно неподвижными. А потом щеки и лоб приобрели в один миг дикий, неправдоподобный голубовато-серый цвет. Это было так жутко, что хотелось закрыть глаза, да только глаза не слушались.
– Самолет разбился, – проговорил Дедушка.
Он сказал это еле слышно, одними губами и по-итальянски, но я сразу поняла и даже не стала переспрашивать, какой именно самолет. Я перевела взгляд на Сергея и долго смотрела, как он кладет сахар в свою маленькую чашечку с чаем: одну ложку, вторую, третью, пятую, десятую. Чай перелился в блюдце, а потом и блюдце переполнилось, и рыжее пятно стало расплываться по белоснежной скатерти, а он все накладывал и накладывал сахар в крохотную чашечку из тончайшего китайского фарфора…
Дальнейшее я помню в отрывках. Все куда-то звонят, входят и выходят люди в форме и полуобнаженные господа, срочно выдернутые с пляжа. Докладывают, получают новые распоряжения, кивают, козыряют. А я сижу и пью граппу. Из горлышка, как пепси-колу. Сколько там было в этой бутылке? Ноль пять или ноль семь? Ни в одном глазу. Только становится очень жарко, и я иду в душ. Вдруг замечаю, что в ванной комнате я не одна. Неужели сексуальный маньяк? Нет, это Джуди из группы личной охраны руководящего персонала. "Джуди, дурашка, я не собираюсь вскрывать себе вены. Дай помыться спокойно". Одеваюсь. И не нахожу в карманах не только любимой "Беретты", но и пружинного десантного ножа, и даже тщательно припрятанной стреляющей ручки "Стингер". Вот идиоты! Я выхожу на улицу, никто не останавливает меня. Совершенно не представляю, где в этот момент находится Ясень. На улице почему-то темно. Магазин фирмы "Таурус интернешнл" на сорок девятой авеню. Я предъявляю им свое удостоверение сотрудника ФБР и покупаю пижонско-ковбойский револьвер, любимую игрушку Клинта Иствуда – "Магнум" 44. Правда, у него был "Смит и Вессон", но это не важно… Рядом со мной почему-то стоит Бенжамино из той же группы личной охраны. "Дай посмотреть," – говорит он ласково и берет у меня из рук тяжелый блестящий револьвер. Потом добавляет: "Тебе нельзя такой, ты еще маленькая". Я резко, не разворачиваясь, из случайного положения бью его по лицу…
Автобус, аэропорт, снова аэропорт, снова автобус. Нет, это не Москва, это Менло Парк, штат Калифорния, Центр духовной помощи, или как там у супругов Гроф называется это богоугодное заведение. Теперь я все время пью коньяк, а мне объясняют, что это нехорошо и пудрят мозги понятием трансформирующего кризиса и пробуждением энергии Кундалини. Наконец, находится добрый доктор, который вкатывает мне порцию ЛСД. И сразу становится хорошо.
Я сижу на берегу ручья и, опустив в холодную быструю воду руки, промываю крупный песок и камешки, отброшенные на мелкую металлическую сетку. Камешки цветные, скользкие очень разные, я отмываю их от крепко присохшего грунта, гнилых растений, дерьма и крови. Я отмываю их, и камешки тают, тают, растворяются один за другим. Это вообще не камешки – это сплошное засохшее дерьмо. Это моя жизнь. И я пытаюсь отмыть ее от всей налипшей за годы грязи. Вода холодная, чистая, и грязь уходит, уходит. Не остается ничего. Наконец в самом центре большой сетки сверкает нечто. Камешки вокруг превращаются в крошево, в жижицу, в мутные разводы. Все дерьмо утекает. Остается ясный, бесстыже желтый, сияющий самородок. Я беру его пальцами и подношу к лицу. Хорошо. Я засыпаю. Или просыпаюсь. Сама на поняла. Передо мной на одеяле лежит мое обручальное кольцо. Зачем я сняла его? Золотая поверхность ослепительно сияет в лучах солнца.
Когда я уже окончательно пришла в норму, мы встретились с Сергеем в нью-йоркском офисе Базотти. До отлета в Москву оставалось несколько часов. Под правым глазом у Ясеня расплывался цветами побежалости огромный фингал. Так эти синяки выглядят примерно на третий день после удара, но мне совершенно не хотелось спрашивать, что случилось: вряд ли это было по работе. И я спросила о другом:
– Какие-нибудь подробности известны?
– Да, но их немного. Самолет рухнул в океан в пятистах километрах от ближайшей суши. Экипаж не передал по радио ни единого сообщения о неисправностях. На месте аварии не найдено ничего: ни обломков, ни трупов. О черном ящике никто и не говорит – там глубина три километра. Есть только свидетельства моряков с испанского сейнера, что падал самолет практически "свечкой", носом вниз, и в воду вошел без взрыва. Имена всех пассажиров известны точно, все-таки, сама понимаешь, рейс отправлением из Москвы. Террористов на борту не было и быть не могло. Вместе с дядей Семеном и тетей Лидой (разумеется, они об этом не знали) летел любимый агент Дедушки Джеф Кауэн. Он тоже ничего не передал по каналам спецсвязи. Так что основная версия – неисправность двигателей, всю ответственность вешают на техников. Дополнительная версия – что-то вроде Бермудского треугольника, хотя до самого треугольника они как раз не долетели. Вот и все.
