Стеклянное Рождество. Часть 1. Затянувшийся Сочельник (СИ) - Холод Корин (читаемые книги читать txt) 📗
— Sacroscojones [2], — пробормотал гость столицы по-испански. — Да у них тут страсть как интересно. Что бы нам с этим сделать?
— Добрый день, мужчина, — раздался за спиной туриста голос с повелительной интонацией, от которой российская молодёжь в большинстве своём нервно вздрагивает. — Сержант Ростин. Документики попрошу.
Молодой человек обернулся и встретил служителя закона белозубой улыбкой. В самом деле, отчего бы и не улыбнуться доблестному стражу правопорядка? Тем более что он, похоже, слабо мог отличить уроженца солнечной Мексики от отпрыска народов ближнего, равно как и дальнего Востока. Да ведь и костюм улыбчивого чужака ничем не выдавал его истинной национальной принадлежности: ни пончо, ни сомбреро. Брюки как брюки, футболка как футболка, ботинки как ботинки. Другое дело, что сочетание ярких красного и белого цветов в одежде мало на ком смотрится уместно, но чего только не увидишь в центре большого города?
— С превеликим удовольствием, сеньор, — русский язык в устах молодого человека был слегка искажён, но неправильность в нём касалась, скорее, произношения согласных, нежели коверкания окончаний и падежей. — Рад видеть, что моя безопасность в надёжных руках, — добавил он, передавая оторопевшему полицейскому сероватую книжечку с Орлом и Змеёй на обложке. Служитель закона пожевал губами, явно сглатывая нечто непроизнесённое, и принялся изучать документ. Затем поднял на гостя столицы ещё более недоуменный взгляд. Знаний латинского алфавита явно хватило полисмену для того, чтоб прочитать имя туриста, и теперь он напряжённо соображал, как именно обращаться к нему вслух. Губы смуглокожего чужака вновь скривились в улыбке: он откровенно наслаждался замешательством служителя охраны закона.
— Всё в порядке? — спросил он, налюбовавшись.
— Да, господин… м-м… сеньор…
— Это читается, как Хесус, — сжалился молодой человек, забирая свой паспорт.
— М-да. Собственно, будьте осторожнее, сеньор Хесус, и приветствую вас в Санкт-Петербурге, — нашёлся, наконец, сержант.
— Благодарю, — коротко ответил Хесус и вновь повернулся в сторону величественного собора, не обращая более на полицейского никакого внимания. Сержант Ростин покрутил головой и двинулся дальше по маршруту обхода, начисто забыв задать предписанные в таких случаях вопросы о целях пребывания в стране и прочих необходимых формальностях. Испанское прочтение необычного имени туриста несколько выбило его из колеи. Впрочем, через несколько минут он и думать забыл о странноватом молодом человеке.
Его недавний собеседник ещё некоторое время понаблюдал за кружившим над Исаакием орлом. Хесус Гарза — по крайней мере, именно такое имя стояло в его паспорте — с уважением относился к древним и мудрым птицам. Кого он не любил, так это змей, и потому терзающий пресмыкающееся орёл на обложке документа вызывал у него одобрение. Сильнее ползучих гадов мужчина не терпел только волков, но об этом он предпочитал говорить ещё меньше, чем о змеях или о своём прошлом. Настоящее же вызывало вопросы и колебания.
— Нет, соваться туда мне сейчас явно не стоит, — пробормотал Гарза, вновь окидывая внимательным взглядом золочёный купол. — Собственно, мне вообще лучше туда не лезть. Ладно, а теперь посмотрим, как у них налажена настоящая безопасность…
С этими словами мексиканец развернулся на пятках и, мурлыкая под нос «Хей, Пачуко», направился вдоль по Невскому проспекту, с интересом осматривая здания и то, что в оных находилось. Спустя некоторое время его внимание привлекла крупная вывеска, содержавшая, помимо прочего, слова «золото» и «ювелирные украшения».
— Ах, как это мило, очень хорошо, — промычал Хесус, проявив внезапную осведомлённость в музыкальных композициях не только голливудского, но и российского кинематографа. Через несколько секунд дверь небольшого ювелирного магазина брякнулась о стену, распахнутая мощным пинком, и немногочисленные посетители вкупе с продавцами услышали бессмертную фразу:
— Руки вверх! Это ограбление!
Вопреки ожиданиям гипотетического стороннего наблюдателя, на пороге магазина возник отнюдь не худощавый мексиканец в ярком костюме, а высокий, спортивного вида мужчина в чёрной маске, с автоматом наперевес и спортивной сумкой на плече. Короткая очередь в потолок вызвала вполне закономерную реакцию в виде визга, воплей и падения на пол, пополам с причитаниями и мольбами о пощаде. Не обращая внимания на суматоху в зале, мужчина быстро прошел к витринам и, ткнув автоматным стволом в сторону одной из продавщиц, грозно рявкнул:
— Ты! Товар с этой витрины в пакет и сюда, живо! Остальные на пол, мать вашу!
Ещё одна короткая очередь поверх голов убедила присутствующих в серьёзности намерений грабителя. Девушка, которой не повезло оказаться объектом внимания вооружённого мужчины, трясущимися руками смела в фирменный пакетик украшения с указанного столика под стеклом и протянула через прилавок.
— Благодарю, — неожиданно спокойно и даже миролюбиво произнёс грабитель, принимая товар. — Удачного вам дня и простите за доставленные неприятные минуты.
— Приходите к нам ещё, — автоматически отозвалась продавщица и осела на пол, потеряв сознание. Грабитель хмыкнул, в третий раз полоснул очередью несчастный потолок и выскочил из магазина.
Всё произошло настолько быстро, что ни у кого не возникло даже тени сомнений или вполне закономерных вопросов. Например, зачем грабителю понадобился пакет, если при нём была немалых размеров сумка с отчётливо видным логотипом известной спортивной фирмы. Или почему на столь активную стрельбу средь бела дня не среагировал никто из прохожих на оживлённом центральном проспекте города. Ну а на такие мелочи, как отсутствие следов от пуль и полная невредимость входной двери, обратили внимание уже прибывшие по срочному вызову полицейские.
Однако тщательный сбор улик и допросы, в ходе которых обнаружились на диво подробные воспоминания свидетелей насчёт внешности и голоса преступника, происходили несколько позже. А пока что человек по имени Хесус Гарза стоял, прислонившись спиной к стене, на другой стороне Невского проспекта, небрежно крутил в руках целлофановый пакетик и ждал. Его ожидание было вознаграждено визгом шин чёрного автомобиля с наглухо тонированными стёклами и явлением из оного троих разношёрстно одетых молодых людей с ухватками бойцов спецназа. Самое главное, по мнению Хесуса, заключалось во времени их прибытия, а также в том, что люди на тротуаре, казалось, не заметили ни парковки со «спортивным» разворотом, ни самих «бойцов».
— Три минуты, — сокрушённо покачал головой Гарза, прислушиваясь к затихающему звуку, сходному с перезвоном серебристых колокольчиков. — Быстро. Да ещё следящая сеть по всему городу. — Прибывшие, тем временем, перебрасываясь короткими фразами, крутились возле магазина, не входя, впрочем, внутрь. — И в оперативниках у них далеко не кретины, ишь как пытаются слепок снять. Что ж, удачи вам, señores [3]. А мне, пожалуй, пора.
Он направился вниз по улице, по направлению к каналу Грибоедова, на ходу заглядывая в пакетик.
— Скудно… скудно. Но на первое время хватит. А потом придётся привлечь ещё… заёмных средств, — задумчиво произнёс Хесус, оценив масштабы награбленного. — В любом случае, сделать предстоит ещё очень-очень много.
И, так никем не замеченный и не обнаруженный, он растворился в толпе.
Санкт-Петербург. Примерно за полтора года до драки в баре «Великое Древо». Центральный офис Агентства «Альтаир». Кабинет Воина.
Отгремела тризна по Витольду, немногочисленные гости разъехались из центрального офиса, и Агентство медленно, но верно начало возвращаться к рутине дел. Отголоски недавнего кризиса, разумеется, давали о себе знать. Оперативный состав всех рангов тянул жилы на тренировках с утроенной силой. Разведчики и агенты внедрения Третьего отдела с головой погрузились в свои маски и легенды, добывая необходимую информацию о потустороннем, вкрадывающемся в жизни людей. А Первый, аналитический отдел только ругался сквозь зубы, сутками обрабатывая и просеивая через мелкое сито с таким трудом собранные данные. Но и эта лихорадочность была лишь временной: любая чересчур интенсивная активность, спровоцированная опасностью, рано или поздно сходит на нет и становится обыденной, ежедневной лямкой. И это, в свою очередь, приводит к невнимательности, а следовательно — к ошибкам. «Человеческий фактор — то, через что нам не перешагнуть при всём желании», — любил говорить Палач, разгребая очередной ворох бумаг, свидетельствующий о допущенных в работе неточностях. А Воин, если он оказывался рядом, усмехался и неизменно добавлял: «С людьми же работаем. Куда деваться?».
