Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Быть может, есть еще шанс хоть у него…
Уныние, безнадежность вдавливали в землю. Но ведь тебе не привыкать. Кевин сражался с ними каждый день, с каждым биением сердца.
Бескровные уста почти касались губ, дыша мертвечиной и нутром гнилого омута…
Кевин приказал двигаться рукам, слабым, как у дряхлого старика. Скользнул ими по склизким плечам твари, нежно, словно собираясь обнять, — и сомкнул вокруг проклятой глотки.
Чудовище отпрянуло, поднимая его в воздух. Ребра кололи шипы когтей.
Но он держался.
Злоба ревела в венах, возвращая мускулам силу. Он душил сейчас всех, кто смеялся над ним, всех, кто причинял боль. И все крепче сжимал пальцы на тонкой шее.
Смазливое личико твари искажалось, темнело.
Ну что, сучка, нравится? Заглядываюсь я на тебя? Я тебя удивил?
Его швыряло из стороны в сторону, било о камни… Краем глаза он увидел, как поднимается на ноги Филип.
— Беги! — сумел крикнуть Кевин. — Я долго не удержу…
Бока обожгло каленым железом, и слова превратились в вой.
Мелькнула тень с мечом в руке — Филип. Только бежал он не от чудовища, а к нему.
В следующий миг тварь содрогнулась всем телом, наконец сбросив Кевина с себя, и из горла ее вырвался пронзительный визг. Повернула голову к Филипу, нанесшему удар.
Меч бы сейчас в руку! Кевин шарил пальцами и нащупывал лишь мокрую грязь.
Тварь распахнула пасть, чтобы начать жуткую песню…
Оттолкнувшись от земли, он заехал ей кулаком по скуле. Красивая головка дернулась, в коротком вскрике — удивление и обида. Кевин ударил еще.
Он видел, как летает вверх и вниз меч Филипа, рубя руконоги. И как с нежданной прытью дернулось огромное брюхо, сбивая друга с ног, придавливая к земле.
Подскочив, Кевин снова врезал твари. Так, что изо рта ее вывалился язык, а глаза закатились. Хотел сжать проклятую голову руками, чтобы раздавить как орех, но руконоги уже метнулись к нему, блестя когтями, и все, что он сумел, это ухватиться за кончик монструозного языка.
Упал, уклоняясь от мелькнувших сверху лап, перекатился, вскочил, отбежал. В пальцах все еще был зажат кусок упругой плоти, трепещущий, словно сердце. Он покрепче ухватил его обеими руками.
Тварь потянула в одну сторону, пытаясь освободиться, Кевин — в другую. Язык задрожал между ними, натянувшись, как канат на деревенском соревновании, мышца футов пять длиною, вся в наростах, противоестественно прочная. Язык прямиком из ада.
Каблуки сапог чертили борозды в грязи — тварь волокла его за собою к канаве, как ни упирался. Не страшно. Пусть утянет хоть на дно омута — он не отпустит. Попробуй теперь спеть, певичка!
Рядом вскарабкался на четвереньки Филип, помотал головой, все еще полуоглушенный. Потом пополз за клинком, который отшвырнуло далеко в сторону.
— Беги же! — крикнул Кевин. Мускулы горели, пот тек ручьями, кусая раны. Главное — держать.
Водная могила была уже близко — или там ждет дыра в преисподнюю? Луна ярко освещала мир, с которым он мог сейчас распроститься. Выбеливала стены домов, зажигала в грязи серебряную вспышку.
Задние лапы твари стояли уже на краю канавы… А потом она бросилась вперед, на него. Сбить, задавить весом.
Кевин тоже бросился, и тоже вперед. К сияющей точке. Нагнулся, разжав одну руку. Зачерпнул пальцами грязь…
Тварь уже рядом, заслонила небо. Когти скребутся у глаз, вонь мертвечины…
…И сжал их на рукояти меча.
Кевин дернул к себе язык и рубанул с размаха, как можно дальше.
С диким криком тварь отшатнулась назад. Она мотала головой, обезумев от боли, обрубок языка болтался, как у бешеной собаки.
Почти половина его осталась у Кевина. Почуяв победу, он отшвырнул отсеченную плоть, сжал рукоять обеими руками. Меч взлетел в воздух, готовый разить.
Его опередил Филип. Выпад — и серебряный клинок пронзает раздутый мешок туловища, выпуская наружу фонтан вонючей жидкости. Заставляя тварь завопить и, в страдании и панике, заметаться по улице.
Сперва отлетел к стене его друг. А потом что-то упругое и холодное ударило Кевина в бок, швырнув на землю. Грязь приняла его, залила глаза, забилась в ноздри.
Тьма… Падение оглушило, выбило воздух из легких. Он сжал пальцы, с благодарностью ощутив в хватке твердость металла. Не выпустил!
Рядом хлюпнула жижа, что-то влажно скользнуло по спине… Кевин взлетел в воздух как подброшенный, отчаянно, вслепую рубанул воздух. Его клинок не встретил сопротивления.
Когда он протер глаза, твари рядом с ним не было. Филип валялся у стены, а она… Она стояла посреди улицы, глядя то на него, то на Кевина, будто выбирая.
Собрав остатки сил, Кевин вскинул меч и рванулся вперед, к финальному столкновению. На нее. Из груди вырвался крик — вопль человека, дошедшего до предела.
И тварь повернулась и побежала. Прихрамывая, переваливаясь на оставшихся руконогах, с обиженным плачем на губах. Оставляя в грязи полосу мерцающей слизи. Кевин преследовал, оставляя на раздутом туловище порез за порезом. Беги, трусливая сука, спасай свою жизнь. Нельзя было дать ей ни мига передышки.
Издав последний жалобный стон, тварь скользнула в канаву. Темная жижа поглотила руки, груди и раздутое брюхо, сомкнулась над тушей с мягким чмоканьем, — и разгладилась.
Кевин подошел поближе на негнущихся ногах, держа меч острием вниз, готовый разить.
Но ни следа чудовища было не разглядеть в грязной канаве, узкой и такой мелкой, что, решившись испробовать глубину клинком, Кевин наткнулся на дно, опустив меч едва ли наполовину.
Обычная вонючая канава, круги на поверхности — лишь от его меча. Как будто все, что только что произошло, было мороком, насланным на них Тьмутенью.
Когда он обернулся, Филип все еще сидел у стены, а стеклянный его взгляд напугал Кевина. Как сильно он ударился головой?..
К его облегчению, в протянутую руку друг вцепился сразу. Поднялся кое-как, но чтобы удержаться на ногах, ему пришлось уткнуться лбом Кевину в плечо.
Пока Филип приходил в себя, дыша, как после долгого бега, Кевин не переставал озираться. Пылали располосованные ребра, но было не до боли. Неужто — спасены? Или за углом — новая напасть? Так тихо, словно мир затаил дыхание и ждет… Все чувства обострились до предела.
— Что это была за тварь? — прозвучал тихий вопрос.
Сразу, словно кто-то нашептывал на ухо, вспомнились страшилки, что болтали про Тьмутень. Странные, нелепые слухи, которые в этой тьме взбухали, наливаясь кровью, и обретали плоть.
А Филип уже улыбался, подняв голову. — "Беги, беги!.." Неужели ты думал, что я могу тебя бросить?!..
Что он думал — неважно, особенно сейчас. Кевин хотел ответить, что жизнь друга — его и Офелии — стоит куда больше, а потому… Проклятье!
Они вздрогнули одновременно, пораженные одной мыслью. Офелия, они забыли о ней!
Не сговариваясь, побежали искать. Страх снова сдавил сердце стальной рукавицей…
К счастью, Офелия, целая и невредимая, сидела там, где Кевин ее оставил — на крыше, обнимая себя за колени. Когда он протянул к девушке руки, она всхлипнула и упала в его объятия. Кевин почтительно поставил юную леди на землю. Отпустил, лишь убедившись, что она может стоять.
Филип сперва прижал сестренку к груди и поцеловал в макушку, затем встряхнул за плечи: — Ну как можно быть такой идиоткой?! Ладно, бежим, пока нас всех не сожрали по твоей милости.
Уходя, они обогнули два трупа. Однорукий бандит, выпитый тварью, — кожа да кости, запавшие щеки — и другой, похожий на обезьяну. Первый человек, чью жизнь забрал Кевин. Он взглянул на мертвеца, и не почувствовал ничего.
…Кевин шел впереди, выбирая извилистые пути, чтобы избежать столкновения с бандитами. Оставалось только надеяться, что внутренний компас ему не изменяет. Спутники, все еще ошеломленные и притихшие, послушно следовали за ним. Офелия жалась к Филипу, а он обнимал сестру за плечо.
Меч Кевин держал наголо, ни на миг не расслабляясь. За любым поворотом могла ожидать засада, каждая пустынная улица излучала угрозу, и теперь он знал, что это — не плод его воображения, разгоряченного страшными историями. Он еще вернется в Тьмутень, просто чтобы проверить себя, в темноте, один. А сейчас хотелось ускорить шаг, бежать отсюда, сломя голову. Вот только у Офелии почти не оставалось сил, а взять ее на руки значило стать беззащитным перед внезапной атакой.
