Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет - Ффорде Джаспер (лучшие книги .txt) 📗
– Ладно. Представь себе, что я дала тебе альбатроса, чтобы восполнить дефицит морских птиц. И сколько теперь у тебя альбатросов?
– Ни одного.
– Хорошо. А теперь отдохни, пока я верну своего альбатроса.
Тут меня пробрал холод, я вздрогнула, на мгновение передо мной открылась и тут же сомкнулась пустота, по форме напоминавшая силуэт альбатроса. Самое странное, что на кратчайшее мгновение мне удалось постичь этот принцип, – но осознание тут же рассеялось, как сон после пробуждения. Я заморгала и уставилась на Хэвишем.
– Это, – заявила она, – был отрицательный альбатрос. Теперь твоя очередь, только вместо альбатросов вообрази номера страниц.
Я изо всех сил попыталась представить себе отрицательный номер страницы, но у меня ничего не получилось, и мы очутились в саду Сатис-Хауса, где двое мальчишек как раз собрались подраться.
– Ты что делаешь?
– Я пробую…
– А ты не пробуй, девочка моя. В этом мире есть два типа людей: одни действуют, другие пробуют. Ты относишься к последнему типу, а я пытаюсь воспитать из тебя человека действия. Сосредоточься, девочка!
Я сделала еще одну попытку вообразить отрицательную страницу и на сей раз попала в любопытную сцену, похожую на кладбище из первой главы, но и могилы, и стены, и церковь представлялись в ней какими-то картонными декорациями. Два персонажа, Мэгвич и Пип, тоже оказались двухмерными и неподвижными, словно вырезанные из бумаги фигурки, разве что повели глазами в сторону при моем появлении.
– Ой, – прошипел Мэгвич сквозь зубы, не шевельнувшись. – Мотай отсюда.
– Извините?
– Мотай отсюда! – повторил Мэгвич более сердито.
Я только начала обдумывать ситуацию, как появилась Хэвишем, схватила меня за руку и перепрыгнула в предысторию романа.
– Что это было? – спросила я.
– Фронтиспис. Что, не выходит, а?
– Боюсь, что нет, – ответила я, чувствуя себя полной дурой.
– Ничего, – уже мягче сказала моя наставница. – Мы еще сделаем из тебя оперативника прозоресурса!
Мы двинулись по темному пирсу к стоявшей на приколе лодке мисс Хэвишем – к моему удивлению, далеко не старинной. «Рива» [51] сверкала полированным деревом и хромированными деталями. Я залезла в роскошный катер и уложила снаряжение, пока мисс Хэвишем устраивалась на капитанском месте.
Казалось, мисс Хэвишем заново рождалась, как только ей подворачивалось под руку какое-нибудь транспортное средство с мощным мотором. По ее приказу я отчалила, и лодка вспорола маслянисто-черные воды Темзы. Когда я уселась рядом с наставницей, лодка чуть покачнулась, пожилая леди запустила хрипло заурчавший двойной бензомотор «шевроле», и мы легко заскользили по темной реке. Я достала из мешка плащи, надела один и протянула другой мисс Хэвишем, стоявшей у руля. Ветер трепал ее седые волосы и ветхую вуаль.
– А это не анахронизм? – спросила я.
– Официально – да, – ответила она, вильнув, чтобы не врезаться в маленький четырехвесельный ялик, – но ведь мы в предыстории за день до начала романа, поэтому сюда можно притащить хоть эскадрилью «харриеров» и цирк братьев Ринглинг в придачу – никто и слова не скажет. Выпади нам работать внутри повествования, пришлось бы ограничиться подручными средствами, а это порой весьма неудобно.
Мы шли по реке против течения. Полночь уже миновала, и я порадовалась наличию плаща. Наползавшие с моря клочья тумана сгустились в плотную пелену, и мисс Хэвишем сбросила скорость. Через двадцать минут туман вокруг сомкнулся окончательно, и нас окутала холодная промозглая мгла. Моя наставница заглушила моторы, зажгла ходовые огни, и мы начали медленно дрейфовать вместе с приливом.
– Как насчет бутербродов с бульоном? – спросила мисс Хэвишем, заглядывая в корзинку для пикника.
– Спасибо, мэм.
– Хочешь мой «Вагонвил» [52]?
– Я как раз собиралась предложить вам свой.
Мы услышали тюремные баржи прежде, чем они показались из тумана: до нас донеслись кашель, ругань и отдельные испуганные крики. Мисс Хэвишем завела моторы и неторопливо двинулась на звук. Туман расступился, и перед нами вырос из воды черный силуэт тюремной баржи. Единственным источником света служили редкие проблески масляных ламп в орудийных портах. Старый военный корабль стоял на двух якорях – кормовом и носовом, их ржавые цепи облепил плавучий мусор. Убедившись, что судно то самое, мисс Хэвишем замедлила ход и заглушила двигатель. Отталкиваясь багром, мы поплыли вдоль борта тюремной баржи. Над головой у нас зияли провалы орудийных портов, но мы не могли до них дотянуться и беззвучно продвигались вдоль корабля, пока не наткнулись на самодельную веревку, выброшенную из окна верхней орудийной палубы. Я быстро пришвартовала катер к выступающему кольцу-рыму, и он лениво развернулся носом против течения.
– Теперь что? – шепотом спросила я.
Мисс Хэвишем показала на спасательный пояс, и я быстро привязала его к веревке.
– Все?
– Все. Не так уж и сложно, правда? Погоди-ка… Смотри!
Она махнула рукой вдоль баржи, я проследила за ее взглядом и обомлела: к орудийному порту приникло странное существо. Его большие, как у нетопыря, крылья в клочьях спутанной серой шерсти были неровно сложены вдоль спины. Морда напоминала лисью, длинный острый клюв глубоко впился в корабельное дерево. Оно не обращало на нас никакого внимания и то и дело удовлетворенно причмокивало, поедая древесину.
Мисс Хэвишем выхватила пистолет и выстрелила, но не попала. Пуля ударила в дерево рядом с тварью, та издала испуганное «гок!», расправила крылья и унеслась во мрак.
– Черт! – выругалась мисс Хэвишем, опуская пистолет и ставя его на предохранитель. – Промахнулась!
На шум поднялись по тревоге часовые на палубе.
– Кто там? – крикнул кто-то. – Если вы не по делу королевской службы, то, клянусь святым Георгием, сейчас попробуете свинца из моего мушкета!
– Это мисс Хэвишем, – раздраженно ответила моя наставница, – по делу беллетриции, сержант Уэйд.
– Простите, мисс Хэвишем, – извиняющимся тоном ответил часовой, – но мы слышали выстрел!
– Это я стреляла. У вас на борту был граммазит!
– Что? – переспросил часовой, свесившись через борт и оглядываясь по сторонам. – Я ничего не вижу.
– Да он уже улетел, соня, – пробормотала себе под нос Хэвишем и добавила: – Ладно, на будущее следите хорошенько и, если заметите еще, немедленно доложите мне!
Сержант Уэйд заверил ее, что так и сделает, пожелал нам доброй ночи и исчез.
– Что это за тварь такая – граммазит? – спросила я, нервно озираясь по сторонам на случай, если странное существо вернется.
– Паразитическая форма жизни, обитающая в книгах и питающаяся грамматикой, – объяснила Хэвишем. – Я, конечно, не специалист, но этот как-то слишком подозрительно напоминал прилагательноядного. Взгляни-ка на орудийный порт, которым он питался.
– Ну?
– Опиши его мне.
Увиденное заставило меня призадуматься. Я ожидала, что порт окажется старым, деревянным, гнилым, мокрым, – но напрасно. Вместе с тем он не был безликим, невыразительным или пустым. Просто оружейный порт – и все.
– Прилагательноядные питаются прилагательными, характеризующими существительное, – объяснила Хэвишем, – но само существительное, как правило, не трогают. У нас есть ликвидаторы, которые с ними разбираются, но в Диккенсе не так уж много граммазитов, и серьезного вреда они не приносят – пока.
– Как они перебираются из книги в книгу? – спросила я, подозревая, что книжные черви дяди Майкрофта представляют собой некую разновидность граммазитов – так сказать, граммазиты наоборот.
– Они просачиваются под обложку, используя процесс под названием «всосмос». Вот потому-то и не стоит заводить в библиотеке книжные полки длиннее шести футов. Кстати, придерживайся такого же принципа и дома, помогает. Мне доводилось видеть, как граммазиты выедали библиотеки на корню, оставляя после себя только неперевариваемые существительные и номера страниц. Читала «Тристрама Шенди» Стерна?
