Военный талант - Макдевит Джек (бесплатные книги полный формат txt) 📗
– Не знаю.
– Он что-то нашел. Он обследовал корабль и что-то нашел.
Пока мы разговаривали, Чейз развернула «Кентавр» в другую сторону, грустно улыбнулась и призналась, что ископаемый корабль действует ей на нервы.
Я никак не мог прогнать от себя образ отчаявшегося Кристофера Сима. Раньше мне не приходило в голову, что именно он, первый из всех людей мог подвергнуть сомнению исход войны. Вряд ли, конечно, он обладал даром предвидения. Как оказалось. Сим был обыкновенным человеком. В его отчаянии, в его беспокойстве о жизни товарищей и людей, которых он пытался защитить, я чувствовал разгадку тайны покинутого корабля.
«Когда-нибудь Конфедерация будет создана, но я не позволю построить ее на костях моих людей».
Чейз уже давно уснула, а я все пытался систематизировать имеющиеся факты и свои догадки об ашиурах, о Семерке, о возможном психическом состоянии Сима, о битве у Ригеля.
Трудно забыть орудия «Корсариуса», направленные в мою сторону во время просмотра той программы. Но, разумеется, все случилось не так. План Сима сработал. «Корсариус» и «Кудасай» застали-таки врасплох атакующие корабли и нанесли им значительный урон прежде, чем «Корсариус» разлетелся в пыль во время дуэли с крейсером. Таким, по крайней мере, был официальный отчет.
Но очевидно, подобная версия тоже оказалась ложной. И почему Сим изменил тактику боя у Ригеля? Во время длинной цепочки побед, он всегда лично вел деллакондцев в бой, а здесь предпочел сопровождать «Кудасай».
«Кудасай» понес уцелевшего брата навстречу смерти, которая ждала его у Нимрода. Но Тариен все же дожил до успеха своих дипломатических усилий: наконец-то Земля и Окраина взялись за руки и пообещали помощь, а Токсикон даже вступил в войну.
Это каким-то образом стыковалось с легендой о Семерке. Тогда почему их имена остались неизвестными истории? Почему единственный и самый верный источник, бортовой журнал «Корсариуса», тоже хранил молчание на этот счет и фактически умалчивал о самой великой битве? Как сказала Чейз? «Этого быть не могло!»
Да, не могло.
Где-то на границе реальности и интуиции, предшествующей сну, я вдруг понял. Понял с ясной и холодной уверенностью. И если бы мог, то выбросил бы это знание из головы и улетел домой.
Чейз проспала несколько часов. Когда она проснулась, снова было темно, и она спросила, что я собираюсь делать.
До меня уже стала доходить сложность ситуации с «Тенандромом». Кристофер Сим – больше, чем часть истории. Мы впутались в дело, ставившее под сомнение краеугольные камни нашей политики.
– Не знаю, – ответил я. – Этот мир – кладбище с тайной виной.
Чейз посмотрела вниз, на закрытый облаками ободок планеты.
– Возможно, ты прав. Тела отсутствуют. Тела отсутствуют, имена отсутствуют, записи в журнале отсутствуют. А «Корсариус», который должен отсутствовать, вращается, как часовой механизм, с периодом обращения шесть часов одиннадцать минут.
– Они собирались вернуться, – сказал я, – поэтому законсервировали корабль.
– Но не вернулись, – возразила Чейз. – Почему?
«За всю историю эллинской цивилизации я не знаю более мрачного, более бессмысленного преступления, чем ненужная жертва Леонида с его героическим отрядом при Фермопилах. Лучше бы пала Спарта, чем бесполезно погубить таких людей».
– Да, где же тела? – спросил я.
Сквозь просвет в облаках, далеко внизу, сверкало море.
Капсула «Кентавра» предназначалась для перемещения от корабля к кораблю или с орбиты на поверхность планеты и не годилась, как я думал, для длительного полета в атмосфере. Она будет неустойчивой при сильном ветре, ее маневренность ограничена, а скорость сравнительно мала. Зато она может сесть на сушу или на воду. И, кроме нее, у нас ничего не было.
Я загрузил в капсулу припасы на несколько дней.
– Зачем? – спросила Чейз. – Что там внизу?
– Не знаю наверняка. Оставлю включенными видеокамеры.
– У меня есть идея получше: давай полетим вдвоем.
Я чуть не поддался искушению, но инстинкт подсказывал мне, что кто-то должен остаться на корабле.
– Они все давно мертвы, Алекс. Какой смысл?
– Талино. И другие. Мы кое-чем им обязаны.
Чейз пришла в отчаяние.
– А что мне делать, если ты попадешь в беду? Я не смогу вытащить тебя оттуда.
– Со мной все будет в порядке. А если нет, если что-то случится, лети за помощью.
Она фыркнула, прикинув, сколько потребуется времени на обратное путешествие.
– Будь осторожен.
Мы проверили системы.
– Не переходи на ручное управление, пока не спустишься, – посоветовала Чейз. – А лучше вообще не надо. Компьютеры сами справятся со сложными ситуациями. Ты едешь в качестве пассажира.
Я было потянулся к ней, но она холодно отстранилась, покачав головой.
– Когда вернешься, – сказала она так тихо, что я едва расслышал.
Я забрался в капсулу, опустил и запер фонарь кабины. Чейз дважды постучала по нему, подняла вверх большие пальцы, повернулась и вышла из шлюза. Я следил за сменой огоньков над выходным люком, сигнализирующих, что отсек герметизирован.
На моем дисплее появилось изображение Чейз.
– Готов?
Я храбро улыбнулся и кивнул.
Красные лампочки в шлюзе загорелись пурпурным светом, потом стали зелеными. Под капсулой разошлись створки люка, и я увидел клочья облаков и жемчужно-голубой океан.
– Тридцать секунд до запуска, Алекс.
– Хорошо.
Я перевел взгляд на панель управления.
– Когда спустишься, там уже будет вечер, – напомнила Чейз. – В твоем распоряжении примерно три часа до наступления темноты.
– Хорошо.
– Сегодня переночуй в капсуле. Ты не имеешь ни малейшего представления о месте, наверное, тебе лучше оставаться в воздухе. Вообще не садись в темноте.
– Да, мамочка.
– И еще, Алекс...
– Да?
– Сделай, как обещал. Держи видеокамеры включенными.
– Ладно.
Капсула задрожала: включились магнитные двигатели. Потом я стал падать сквозь облака вниз.
Над океаном шел дождь. Капсула спустилась в серую облачность, на высоте около тысячи метров перешла в горизонтальный полет и повернула на юго-запад в соответствии с заранее заданным курсом, идущим параллельно курсу «Корсариуса».
По океану было разбросано несколько тысяч островов, поэтому я никак не мог обыскать их все. Но «Корсариус» оставили на орбите.
Теперь я уверен, что существовал заговор, и у меня не осталось сомнений в том, кто стал его основной жертвой. Но зачем же покидать корабль? Чтобы помучить его? Или показать, что они вернутся за ним? Как бы там ни было, заговорщики, имея в своем распоряжении всю планету, оставили бы его в таком месте, куда можно было попасть без особых маневров.
В кабине пилота я чувствовал себя в тепле и безопасности. Дождь стучал по фонарю крупными медленными каплями.
– Чейз?
– Я здесь.
– Впереди острова.
– Вижу. Как у тебя дела?
– Немного трясет. Не знаю, как поведет себя эта штука, если поднимется ветер.
– Капсула вообще-то довольно устойчива, но маленькая, поскольку не предназначена для увеселительных прогулок, Алекс. – Голос Чейз все еще был взволнованным. – Возможно, тебе придется сократить район поиска.
Я планировал осмотреть все в полосе шириной восемьсот километров по обе стороны от линии, проведенной прямо под орбитой «Корсариуса».
– Надеюсь, он и так уже достаточно ограничен.
– Тебе придется попотеть.
– Знаю.
– Сэндвичи у тебя кончатся гораздо раньше, чем острова. Тебе повезло, что не нужно обследовать траекторию по континенту.
– Это не имело бы смысла, – ответил я. – Там слишком холодно.
Наверное, мое замечание показалось Чейз несколько загадочным, но она не стала расспрашивать.
Первая группа остров лежала впереди по курсу. Они выглядели безжизненными, в основном песок да скалы, местами покрытые редким кустарником и немногими скрюченными деревьями.
