Исчезнувший - Нибел Флетчер (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
К счастью, хотя до репортеров сразу дошла история о стычке секретных агентов с чикагской полицией, инкогнито нашего «атомного связного» удалось сохранить. Когда мне задавали о нем вопросы, я ничего не выдумывал. Я только отвечал: «Вы видели его значок секретной службы? Видели. Имен агентов мы не разглашаем». Кстати, оглядываясь назад, можно извинить чикагскую полицию за излишнее усердие. Дело в том, что, когда кортеж президента появился на стадионе, какие-то юные паршивцы вскочили вдруг со своих мест и начали бегать по проходам между рядами с воплями: «Грир! Грир! Куда удрал? Наше пиво ты украл!» Полиция кое-кого похватала, а остальных утихомирила, прежде чем президент поднялся на трибуну.
Последний инцидент в сегодняшней драме из трех актов произошел полчаса назад уже на обратном пути из Чикаго. Самолет президента пролетал над Фронт-Ройял в штате Вирджиния и уже готовился к снижению на подходе к военной базе Эндрюс близ Вашингтона, когда наш пилот получил из Эндрюса предупреждение. Реактивный истребитель сообщил, что у него заело шасси и он будет садиться в Эндрюсе на брюхо. Поэтому аэродром был срочно закрыт примерно на час. Пилот доложил президенту, что мы можем приземлиться в Далласе на аэродроме Брендшип или же переждать в воздухе немного восточнее над побережьем Мэриленда. Поскольку существовало правило, запрещающее все полеты за пятнадцать минут до и на пятнадцать минут после взлета или посадки президентского самолета, наше приземление в Далласе привело бы к срыву многочисленных коммерческих рейсов. Не случайно неожиданное прибытие В.Г. (Высокого Гостя) всегда вызывало на аэродромах панику. Поэтому президент, который сегодня никуда уже не спешил, предпочел выжидательный вариант.
Вполне естественно, что вся эта серия инцидентов навела президента на размышления о большой бомбе и своей собственной ответственности перед страной. Сейчас, когда мы кружили высоко над Атлантикой, Шихан уверял президента, что отныне его секретная служба будет заранее инструктировать местных полицейских, чтобы не допустить повторения сегодняшней, к счастью, благополучии закончившейся истории с «атомным связным».
— Не думаю, чтобы какие-либо инструкции и репетиции могли гарантировать нас на все сто процентов, — сказал Роудбуш и покачал головой. Он сидел без пиджака, расстегнув ворот рубашки. — Скажу больше, Дон: я удивляюсь лишь тому, что это произошло впервые. Пока мы не откроем местной полиции, кто такой майор и какова его миссия, — а этого мы, разумеется, сделать не можем, — подобные ошибки почти неизбежны.
— Но мы можем свести их до минимума, — все так же мрачно возразил Шихан. — Если бы этот инспектор все время был при мне, как ему полагается, мы бы обошлись без шума.
— Это сопляки на трибунах, — сказал я, — своими идиотскими выкриками о Грире взбудоражили полицию. — Я надеялся этим замечанием навести президента на интересующую меня тему, потому что у меня голова трещала от мыслей, а карманы — от заметок о таинственном исчезновении Грира. Нужно было срочно утрясти не меньше дюжины вопросов, и желательно, до встречи с журналистами.
Но президент не захотел понять намека. Его трудно было отвлечь.
— Тысячи случайных событий могут взбудоражить полицию, — сказал он, глядя через иллюминатор вниз на далекий океан. Самолет по-прежнему описывал широкие спокойные круги. — Видите ли, — продолжал он, — весь этот день был символичен, и я не перестаю задавать себе один вопрос: возможно ли мириться с необратимым? — Он повернулся к нам. — Вся беда в том, что государственные деятели, — если таковые еще остались, — все эти дипломаты и политики тешат себя мыслью, будто можно жить рядом с атомной бомбой. Они говорят и действуют так, словно ядерные чудовища не более, чем новое оружие, конечно, страшное, но не страшнее, чем было огнестрельное по сравнению с луком и стрелами. Так сказать, еще один шаг на пути прогресса. Но в глубине души мы знаем: это неправда. Само существование огромных запасов атомных и водородных зарядов грозит неизбежными когда-нибудь «сумерками богов». Точно так же, как приход Гитлера к власти неизбежно вел к ужасам тотальной войны. Политиканы распускают слухи, противоречащие самой природе человека: будто бы никто больше не воспользуется атомной бомбой именно потому, что она так разрушительна.
Помолчав, президент продолжал:
— Сколько глупых речей мы выслушали о «вечном атомном пакте»! Сколько общих слов о том, как возрастает безопасность нации с каждой новой мегатонной, — словно каждая новая бомба это еще один кирпичик защитной стены, а не еще один шаг к преисподней. А наши бесконечные конференции по разоружению, когда каждая страна боится уступить хоть дюйм, словно от этого зависит спасение от всемирной катастрофы. Мы так любим утешительные выражения, вроде «атомного зонтика», — словно под ним нам будет сухо и покойно под градом бомб.
В кабине было очень тихо, если не считать приглушенного шипения реактивных двигателей снаружи. Шихан смотрел на президента с молчаливым угрюмым вниманием. Я тоже был под впечатлением его слов, но Дон Шихан, похоже, целиком разделял опасения Роудбуша.
— К счастью, многие люди знают правду. Они понимают! — Президент хлопнул ладонями по столу. — Многие из них, в отличие от тех, кто лишь болтает об атомной бомбе, намного опередили политиков и сейчас намного ближе к истине. Они знают, что с атомной бомбой мириться нельзя, ибо человек не может бесконечно жить рядом с огромными запасами ядерного оружия. Это конец нашей цивилизации. Они знают, что когда-нибудь — по ошибке или в припадке безумия, из-за неправильного расчета или по злому умыслу — атомные склады превратятся в огненный ад, который испепелит всю землю. Их не обманывают доводы, будто никто уже не применит атомную бомбу, раз никто не применял ее после Хиросимы и Нагасаки. Они знают, что человечеству не может везти до бесконечности. Я думаю, простые люди во всем мире это чувствуют. Дети говорят об этом. Молодежь ощущает это особенно глубоко. Они ненавидят бомбу. Мне кажется, даже неграмотные крестьяне, скребущие плугом скудную землю где-нибудь в Иордании или Пакистане, знают и помнят об этом. Кассир в нью-йоркском банке знает. И рабочий во Франции, России или Китае тоже знает. Бомба нависла над всеми как тень смерти, и не просто смерти, от которой никому из нас не уйти, а смерти всей нашей планеты со всей ее поразительной красотой.
