Обнаженное солнце (сборник) - Бирс Амброз (читать книги бесплатно .TXT) 📗

Последовала пауза, после чего робот ответил:

— Вы сами хотите установить контакт, господин?

— Вот именно.

Даниил мягко коснулся руки Бэйли.

— Минуточку, коллега Элиа.

— Что такое?

— Я полагаю, что робот произведет все необходимые операции с большей ловкостью, чем вы.

— Я не сомневаюсь в этом, — мрачно ответил детектив. — Возможно, я и напутаю что-нибудь. Но, тем не менее, я предпочитаю сделать все сам. — Он взглянул на бесстрастное лицо Даниила. — В конце концов ведь приказы отдаю я, не так ли?

— Разумеется, коллега Элиа, — не моргнув глазом, ответил робот. — И ваши приказания, если они не противоречат Первому Закону, будут неукоснительно выполняться. Но с вашего разрешения, я хочу поделиться с вами той небольшой информацией о здешних роботах, которой я располагаю. Роботы Солярии специализированы более, чем на любом другом из Миров. Хотя конструктивно они могли бы выполнять множество работ, каждый из них запрограммирован на выполнение одной-единственной функции. Выполнение незапрограммирован-ных функций может быть связано только с выполнением одного из Трех Основных Законов. Но, в свою очередь, невыполнение той единственной функции, для которой они предназначены, также связано с требованиями Трех Основных Законов. Если бы робот был человеком, то можно было бы сказать, что невозможность выполнения его обязанности неприятна для него. Обычно этого не случается, так как жители Солярии никогда не вмешиваются в операции, совершаемые роботами. Соляриане считают неприличным выполнять ту работу, которую должны делать роботы.

— Вы пытаетесь убедить меня, Даниил, что если я сделаю за робота его работу, это причинит ему боль?

— Как вы знаете, коллега Элиа, слово “боль” в человеческом смысле неприменимо к реакциям робота.

Бэйли пожал плечами.

— Тогда в чем же дело?

— Тем не менее, — методично продолжал Даниил, — ощущение, которое испытывают роботы при этом, насколько я могу судить, столь же неприятно им, как ощущение боли человеческому существу.

— О дьявол! Но я же не солярианин! — сердито воскликнул Бэйли. — Мне противно, когда роботы вертятся около меня и делают все то, что я и сам могу сделать.

— Учтите также, коллега Элиа, — продолжал Даниил, — что ваше нежелание разрешить роботам выполнять их обязанности может показаться нашим хозяевам актом невежливости, поскольку в солярианском обществе правила приличий в отношениях с роботами выполняются неукоснительно. Обидев знатных соляриан, мы вряд ли облегчим свою задачу, коллега Элиа.

— Ладно, — со вздохом согласился детектив, — пусть будет по-вашему. Установи контакт, парень.

Бэйли откинулся в кресле, полузакрыв глаза, и стал наблюдать за действиями робота. Разговор с Даниилом был для него предметным уроком. Он свидетельствовал о том, что “роботическое” общение также имело свои уязвимые места. Создав роботов и подчинив их своей воле, человек тем не менее не мог по своему усмотрению или внезапно возникшему желанию устранить их. Не мог даже временно избавиться от них. Пусть социологи на Земле приходят к тем или иным выводам, он, полицейский инспектор Бэйли, начинал формировать свои собственные суждения.

Бэйли многое отдал бы сейчас за милую его сердцу трубку. Но его еще на Земле предупредили, что курить на “некурящей планете” было бы предельным нарушением этикета. Иногда ему казалось, что одно только уютное и привычное ощущение трубки во рту и то было бы для него большой поддержкой на чужбине.

Робот двигался быстро, ловко и уверенно манипулируя различными ручками и кнопками.

— Прежде всего следует просигнализировать тому, с кем вы хотите вступить в контакт. Соответствующий робот получит сигнал, и, если его хозяин находится на месте и это не противоречит его желаниям, контакт устанавливается, — пояснил Даниил.

— А если вызываемый находится вне дома?

— Я не обладаю исчерпывающей информацией по данному вопросу, коллега Элиа, — подумав, ответил Даниил. — Но я знаю, что существуют возможности установить и мобильные контакты.

— Господа, — обратился к ним робот, — вызов сделан и принят. Как только вы будете готовы, я включу изображение.

— Мы готовы, — почти зарычал Бэйли, и в ту же секунду часть зала озарилась ярким светом.

— Я не успел предупредить робота, чтобы в изображение не попало открытое пространство, — быстро вмешался Даниил, — сейчас следует…

— Ничего не следует, — прервал его Бэйли, — не мешайте.

Взору землянина предстала большая ванная комната. Вместо стен мерцала и переливалась специальная световая завеса. Никого не было видно. Бэйли взглянул на пол. Интересно, где кончалась его комната и начиналась та, другая? Пожалуй вот тут, за этой световой линией. Он шагнул по направлению к этой линии и после секундного колебания просунул руку за нее. Он ничего не почувствовал, только пустоту, на его глазах часть руки исчезла, ее просто не было видно. А что, если он сам шагнет за эту линию? Возможно, он и сам исчезнет? Очутиться в мире полной темноты… Мысль о таком надежном укрытии была почти приятна.

Его размышления были прерваны звуками человеческого голоса. Он вздрогнул и поспешно отступил назад. Верхняя часть мерцающей световой завесы около душа потускнела, и на ее фоне четко обрисовывалась женская головка. Гладия Дельмар улыбнулась Бэйли и приветливо сказала:

— Здравствуйте… Извините, что заставила вас ждать. Сейчас я буду совсем готова.

У Гладии Дельмар было овальное лицо с несколько выступающими скулами (особенно, когда она улыбалась), с полным, изящно очерченным ртом и маленьким подбородком. Она была, видимо, небольшого роста. (Раньше Бэйли думал, что все обитательницы Внешних Миров должны быть высокими и статными.) Волосы ее были тоже отнюдь не бронзового, а скорее золотисто-белокурого оттенка, умеренно длинные, как того требовала, очевидно, солярианская мода. В общем, Гладия Дельмар производила чрезвычайно приятное впечатление.

— Если вы хотите, мы прервем контакт, пока вы не будете готовы… — смущенно начал Бэйли.

— О, нет. Вы мне нисколько не мешаете. Я слышала о вас от Ханииса Груэра. Вы с Земли, кажется? — Ее взгляд был устремлен на Бэйли, голос музыкален и мелодичен. Бэйли кивнул и сел.

— Мой коллега с Авроры, — указал он на Даниила.

Она улыбнулась, но по-прежнему не отрывала глаз от Бэйли, как будто только он один представлял для нее интерес.

Она подняла руки и стала пропускать массу своих пышных волос сквозь пальцы как бы ускоряя процесс сушки. Руки были нежные и изящные…

“Очень привлекательная”, — подумал Бэйли. И тут же у него мелькнула мысль: “Джесси это, наверное, не понравилось бы…”

— Нельзя ли было бы попросить вас, госпожа Дельмар, — послышался голос Даниила, — задрапировать окно в вашей ванной комнате. Мой коллега не выносит дневного света. На Земле, о чем, возможно, вы слышали…

Молодая женщина (Бэйли считал, что ей не больше двадцати пяти, но при этом у него мелькнула смутная мысль, что внешность жителей Внешних Миров может быть и обманчива) всплеснула руками и воскликнула:

— О, да, конечно, я знаю это: Как глупо с моей стороны забыть. Я все сделаю. — С этими словами она вышла из душевой, или, вернее, из сушилки, отгороженной от взоров посторонних лишь световыми бликами, и протянула руку к кнопке вызова, при этом продолжая беседу, как ни в чем не бывало. — Я всегда считала, что в этой комнате не хватает кнопок вызова роботов. Никуда не годится дом, если вы с любого места, где находитесь, не можете протянуть руку и… что такое, что случилось?

Она в удивлении уставилась на Бэйли, который, вскочив со стула и опрокинув его, красный до корней волос и растерянный, поспешно отвернулся от нее.

— Было бы лучше, госпожа Дельмар, — спокойно заметил Даниил, — если бы вы возвратились в сушилку или, если вам это неудобно, попробовали бы накинуть на себя какую-нибудь одежду.

Гладия, с удивлением взглянув на свою обнаженную фигуру, пробормотала:

— О да, конечно, сейчас же.