Книга таинств Деливеренс Дейн - Хоу Кэтрин (книги онлайн полные версии txt) 📗
Губернатор прибыл из Англии в мае и сразу постановил созвать в Салеме большой Гласный Окончательный суд, или суд «слушания и решения», чтобы расследовать и пресечь распространение происков дьявола. Несколько месяцев одержимые девочки, среди них и Бетти — дочь преподобного Пэрриса, — показывали на всех. До тюрьмы дошел слух, что они даже обвинили одного из бывших местных священников. В Деревне все кипело и бурлило, а напуганные девочки, бившиеся в припадках, находили виновных в более отдаленных городах, даже в Эндовере и Топсфилде, в тщетных попытках отвести от себя осуждающие взгляды соседей. Первое заседание суда прошло в самом начале июня, тогда приговорили к смертной казни Бриджет Бишоп. Не прошло и недели, как ее повесили перед огромной торжествующей толпой на одиноком холме в западной части города. Многие считали, что на том дело и завершится. Но несколько женщин еще томились в тюрьме в ожидании суда.
Несмотря на жару в камере, Деливеренс, дрожа, обхватила себя руками и согнула худые пальцы.
— Подойди сюда, достопочтенная Осборн, — сказала она изможденным голосом, — давай вместе помолимся.
Бродяжка громко фыркнула и уползла в свой угол камеры. Оттуда понеслись почти нечленораздельные звуки и бормотание, но одна фраза достигла ушей Деливеренс: «Да уж никакая молитва не поможет».
Деливеренс сидела несколько часов, сложив руки под подбородком и шевеля губами в беззвучной молитве. Маленькая Доркас все еще спала, ее веки подрагивали во сне, а цепь кандалов иногда скрежетала по полу. Сара Осборн затаилась в своем углу, перебирая солому на коленях. Деливеренс не переставала удивляться тому, как медленно течет время в тюрьме. Маленький квадратик света прополз по гниющему полу, выгнулся на стену и вытянулся в длинный размытый прямоугольник. Деливеренс наблюдала за ним и ждала.
По ту сторону тяжелой двери, в дальнем конце узкого коридора раздались негромкие женские голоса и что-то похожее на звон ключей. Звуки приближались. Ее подозрения подтвердились, когда в темноте со скрипом и лязгом открылась дверь камеры и показался надсмотрщик с сальной свечой в руке, а за ним стояли три или четыре скромно одетые женщины средних лет.
Одна из них вышла вперед, и Деливеренс узнала в ней уважаемую всеми повитуху, живущую неподалеку от Ромни-Марш, но имя вспомнить не могла. Мэри? Деливеренс вгляделась ей в лицо. Да, возможно. Но в таком мраке разве поймешь? Женщина приблизилась, стараясь сохранять маску равнодушия на лице, но ноздри подрагивали, выдавая отвращение к зловонию камеры.
— Пойдем, Ливви Дейн, — сказала она ровно, протягивая руку. — Мистер Стаутон велел осмотреть тебя перед завтрашним заседанием.
В это время надсмотрщик наклонился снять с нее кандалы, и Деливеренс напряглась, когда его пальцы бесцеремонно прошлись по ноге в чулке. Освободившись от оков, она спрятала ногу под юбку, а надсмотрщик, подняв бровь, бросил на нее похотливый взгляд. «Я б тебе помог, — сказал он ей несколько недель назад. — Только посмотри на меня поласковей, и все уладится, ага?»
Она взглянула на надсмотрщика и мысленно послала ему образ паука прямо в мозг. В то же мгновение он со сдавленным криком выронил ключи и стал чесать руки и голову.
Деливеренс взяла руку женщины — Мэри Джозефс, как она вспомнила — и поднялась на ноги. Несколько секунд она покачивалась — кровь приливала к затекшим ногам. Достопочтенная Джозефс обхватила ее рукой за талию и повела к двери.
— Мы пойдем в дом к достопочтенной Хаббард, — сказала акушерка, и они все пошли по тюремному коридору, оставив позади себя тюремщика, который, ругаясь, запирал дверь и неистово чесался.
Хотя на улицы Бостона уже спустился вечер, сумеречные отсветы ударили Деливеренс в лицо, и она осознала, как давно не выходила на улицу.
— Так суд назначен на завтра? — спросила она у достопочтенной Джозефс, словно среди рабочего дня обмениваясь последними слухами.
— Да, — кивнула та.
— Значит, припадки у девочек все еще продолжаются, — заметила Деливеренс.
Женщины промолчали.
Они подошли к простому дому, такому же, как у самой Деливеренс в Салеме, только тесно зажатому между соседними. Женщины провели ее в большую комнату, где девочка возраста Мерси возилась у очага. При виде них она, не говоря ни слова, подбросила в огонь еще два больших полена и по лестнице поднялась наверх, на чердак. Ее предупредили заранее, — подумала Деливеренс. — Или она боится меня. Она огляделась, и на нее нахлынула волна грусти. Вот уже несколько месяцев она не видела дочь. И как Мерси удается платить тюрьме за ее содержание?
— Достопочтенная Хаббард, нам нужна свеча, — сказала Мэри Джозефс, засучивая рукав сорочки до локтя. Она повернулась к Деливеренс. — Расшнуруй платье, Ливви. И поскорее. Совсем скоро наступит ночь.
Деливеренс переводила взгляд с одного лица на другое. Она знала только достопочтенную Джозефс, но и все остальные, должно быть, тоже повитухи. Скорее всего они предложили суду свои услуги, чтобы их самих ни в чем не заподозрили. Женщины всегда предают друг друга, — подумала она. Почему? Женщины представляют большую опасность друг для друга, чем для мужчин.
Она подняла руки к груди и стала развязывать шнуровку платья. Неуютно было раздеваться на виду у стольких людей. Женщины стояли и ждали, сложив руки, а одна держала свечу, прикрыв ее ладонью. Вскоре Деливеренс оказалась перед ними в чепце, нижней сорочке и чулках, осознавая, что манжеты, воротничок и подол платья за столько времени почернели от грязи. Она потерла ногой другую ногу.
— Чепец и сорочку тоже, — потребовала достопочтенная Джозефс, и в панике глаза Деливеренс на секунду широко распахнулись.
Она не могла припомнить, когда в последний раз появлялась перед кем-нибудь без сорочки. Даже в мучительные часы, когда она рожала Мерси, пропитанная потом и кровью сорочка оставалась на ней. В юности Натаниэль один раз умолил снять ее, хотя долгие недели замужества она отказывалась это сделать. И сейчас, пока она стягивала с себя хлопковую ткань, в памяти всплыла та ночь, когда она уступила его мольбам. Она тогда стояла в одних чулках, волосы свободно падали на плечи, а тепло очага приятно согревало бедра. «Ах, Ливви, какая ты красивая!» — сказал он.
Деливеренс сбросила скомканную сорочку на пол и посмотрела на свое обнаженное тело. От скудной тюремной пищи между ребер и под грудью залегли глубокие тени, а бедренные кости выдались вперед. Она отколола чепец и кинула его на горку одежды у ног, затем наклонилась и сняла чулки. Боже милостивый, Натаниэль, как я хочу снова тебя увидеть! — думала она, стоя с опущенной головой. Седеющие волосы падали на лицо и скрывали охвативший ее трепет.
Одна из незнакомых ей повитух жестом велела ей забраться на длинный стол в центре комнаты. На дрожащих ногах Деливеренс повиновалась. Цепкие руки схватили и распластали ее на столе. Она зажмурилась. Все тело горело от стыда — умелые пальцы шарили по нему в поисках предательской отметины. Она чувствовала, как роются в волосах под мышками, как пробегают вниз по бокам. Тепло от свечи переместилось сначала под коленки, а потом и в потайные глубины между ног. Другие руки прочесывали волосы на голове, медленно и скрупулезно двигаясь от лба к вискам и шее.
Деливеренс почувствовала, как свеча остановилась между ее распростертых бедер, почти обжигая нежную кожу ее самых укромных уголков. Она услышала, как женщины зашептались.
«Противоестественное разрастание плоти», — пробормотала одна из них, что-то записывая, и все согласно поддакнули, тыкая и растягивая кожу Деливеренс грубыми пальцами. Жгучие, горькие слезы покатились из глаз Деливеренс прямо в уши. Свечу убрали. Деливеренс открыла глаза и увидела лица обступивших ее женщин. Некоторые смотрели с нескрываемым осуждением.
— У тебя ведьмин сосок, Ливви Дейн, да еще и на самом лоне! — воскликнула одна из них, а другая добавила:
— Я полагаю, что через него ты выкармливала дьявольских отпрысков и духов! Сознайся!
