Все драконы любят апельсины (СИ) - Лофт Уна (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
Что же, наблюдая, как Эррнгрид, выжимает весь свой внутренний резерв сил и возможностей, не смог не заметить, что она изменилась. Чужая и незнакомая.
Она же — дракон, дракон, ползущий к пещерам своего… ммм… дальнего дядюшки, конечно, здесь, на высоте, она будет чувствовать себя по-другому. Но не только поэтому. Опять решает свои головоломки.
За ней тянулась маленькая ледяная дорожка, иногда, когда не хватало своих собственных сил, она использовала крохи своей силы, и ледяные коготки врастали в камень, который не мог противостоять ледяной магии и неохотно их принимал. Эдо, скорее всего, тоже особо не надеясь на физику тела, прибегал к…химии.
Вот Эррнгрид плотно обхватывает пальцами край выступа и в следующее мгновение ее подхватывают и поднимают. Она тяжело дышит. В ее глазах и лице проскальзывает напряжение, неудовольствие и усталость. Но она держится.
Непонимающе смотрит на Рэма и остальных, потом вперед, потом переводит взгляд снова на них и открывает рот, поднимая брови вверх.
— Что…это… такое? — тягучий голос тонет в прерывистом дыхании. Слова вылетают резко и неприятно режут по ушам.
Все только пожимают плечами. Неужели они лезли зря? Эррнгрид подносит руку к границам пространства — своего мира и сломанного, но Рэм ее перехватывает.
— Подождем Эдо.
Им было тесно втроем, затем вчетвером, затем впятером, но они все уместились. Выступ расширился.
Подтянувшемуся на руках Эдо тоже нашлось место. Все смотрели на него.
— Что скажешь, Эдо? — спросил его Рэм, когда тот сделал глоток воды, перевел дыхание и смог связно мыслить, — идем дальше?
В глазах и на кончиках пальцев Эдо плескалось золото, золотые нити пробегали и по границам пространства, проводя черты между привычным и невозможным.
«— Что же, как выяснилось, эта черта не так уж и недостижима».
— Йа-аа сма-агу сдела-ать неба-аальшой раа- азрыв в шва-аах, но не на-аадолго. Паа-адержу швы, но вы да-аалжны бу-удее-те успеть верну-ууться до темна-аа-ты.
При создании Обители каа-либу и лейдены прошили границы между мирами своими магическими нитями, как шовным материалом. Правда, вынося части Ран-Тарра и изгоняя Обитель в отдельный мир, они не уследили, за тем, чтобы привычные верх и низ частей были соблюдены, поэтому в Обители встречалось и такое — накромсанное беспорядочное нечто. Лоскутное одеяло.
То, что предлагал Эдо, было рискованным. Он разошьет пространства, снимет швы своей магией, в небольшую дыру проникнут Рэм, Эррнгрид и Лирн, доберутся до драконьей пещеры и возьмут все, что смогут. Затем Эдо снова наложит швы.
Но они должны будут вернуться до наступления темноты, иначе вместе с темнотой, проникнет и зараза, не зря же драконья пещера была вырезана целиком со скалой, значит, совсем рядом с ней могут находиться и…
— Отверженные? — Эррнгрид нахмурилась и вопросительно посмотрела на Рэма, ища отрицательный ответ. Но тот кивнул.
Конечно, она слышала истории о блестящих подвигах своих предков, но сама она никогда, и это само собой разумеется, не встречала ни одного из тех, кого не называют по имени и не говорят в обществе.
Их не обсуждают и не пересказывают детали. Не пугают маленьких детей сказками. Ибо знают, что с разговорами могут прийти совсем-совсем недобрые силы, а бесплотные духи обретут власть.
— Если это так, вам может понадобиться помощь, — Пирс предложил себя.
— Я не смогу всех взять, в силу… обстоятельств. Но Эдо действительно может потребоваться помощь. — Эдо, кто из каа-либу может тебе помочь? Я отправляю назад в Замок… — Рэм на секунду заколебался, но выбор был сделан, — Дэя.
Дэй кивнул. Пирса Рэм хотел оставить здесь, на всякий случай. Оба раайэнне были равны по силам, но почему-то, несмотря на внешность повесы и разгильдяя, Пирсу, или его роду, он доверял чуть больше, чем Дэю.
Дэй, серьезный, собранный, но в случае непредвиденной ситуации, менее гибкий. Пирс сможет сориентироваться правильно, и потом, Пирс, благодаря древним корням, должен был уже получить рекан, а Дэй еще — нет.
— Мэ-эдо, — проблеял Эдо.
— Оставьте все оружие, какое у вас есть, — неожиданно сказала Эррнгрид, максимум — один нож. Пойдем налегке. Чем больше вы вооружены, тем сильнее качнется маятник, так у нас будет шанс вернуться без потерь. И Мээ-эдо, — протянула Эррнгрид имя еще одного мага, наподобие Эдо, — полезет наверх один, без…Дэя. Здесь уже достаточно раайэнне. Возьмите близнецов.
***
Эдо напрягся и запел, то была протяжная заунывная песня, от которой закладывало уши, сводило скулы, возникали совсем неприличные желания огреть певца чем-то тяжелым.
Вой волка на жизнь, на Луны, на других волков продолжался долго. Дэй осторожно спускался, а оставшиеся члены группы, сжав зубы и кулаки, смотрели, как граница вспыхивала всеми возможными оттенками золотого цвета и дрожала в унисон вою-песни. Эдо ответили, со всех сторон слышался вой.
В какой-то момент стало совсем непонятно: поет стена или Эдо, или они. Все стали воем, физические тела разложились на молекулы, атомы, мельчайшие частицы — в начале было Слово? Нет, вначале был звук. Звук стал Словом. Так занялся Новый Мир.
Одинаково незнакомая ни роунгаррам, ни раайэнне сила раскачивала границы привычного мира, колыхала его, стирая грани, выстраивая новые, под тонкой кожей каа-либу скользили золотистые змеи, глаза полностью заволокло туманом, Эдо был в трансе.
Раздавшийся оглушительный звук лопнувшей стены и разошедшихся швов перебил всем перепонки, от боли и силы звука из глаз, носа и ушей стекали красные бусины крови.
Лирн и Пирс удивленно рассматривали красные пятна на руках, размазывая бурую жидкость по щекам, впрочем, никто из них даже не дрогнул.
Рэм прижал к себе Эррнгрид, ее мотало, она зажимала уши, сквозь побелевшие пальцы текли густые темно-синие?! Кровь роунгарров — синяя?! струйки.
Заметно похолодало, вырывавшееся дыхание в виде облачков пара подсказало им, насколько; она едва удерживало его — своего стража, и тут все закончилось.
Вздох облегчения никто не услышал, они не способны теперь слышать. Лопнувшие перепонки потом заживут: у роунгарров потрясающая регенерация тканей, у раайэнне — у них свои методы. Их просто звуком не возьмешь.
И, тем не менее, Эдо удалась древняя магия его предков, вот она — брешь в стене: небольшое отверстие, не стянутое эльфийскими заклятиями, ширилось. В образовавшуюся щель первым полез Рэм.
Неспешно подойдя к краям миров, он пристально всматривался в окружающий его теперь слом: из дыры потянуло смрадом и вонью, как будто там жил не дракон, а целая стая. Целая стая не-драконов.
Перелез, он ожидал смещения пространства — головокружения, невесомости, вакуума, пустоты, полета, но ничего не было.
Сняв с пояса оставшиеся крюки, прибил их в подходящую по размерам трещину ледорубом, продел веревку в заушину, поставил ногу, руку и скользнул — для всех вниз, но для него восхождение продолжилось.
Первая мысль — пары часов им хватит — затем сменилась неуверенностью. Драконья пещера не приближалась. Ползущие за ним Эррнгрид и Лирн все больше отдалялись от дыры.
Эдо все так же стоял, покачиваясь, удерживая дыру силой своего рода, умения, мастерства, правда, теперь уже вниз головой. Подвешенный пространством и собственной магией, он пел свою песню, но они ее не слышали, лишь ощущали колыхание силы.
Пирс, увидев брошенный Рэмом взгляд, кивнул, то есть вздернул голову. Он их видит и напряженно следит за маршрутом.
Спроси Рэма, устал ли он, он бы затруднился ответить. Потому что усталость очень хорошо чувствуется в первые часы физического напряжения. Потом тело впадает в оцепенение, такое непонятное состояние, и здесь сложно внятно ответить на вопрос, устал, да, пожалуй.
Пещера, к которой они ползли, показалась очень неожиданно, как если бы она была живым существом. Она на них выпрыгнула, или они выпрыгнули на нее, то есть впрыгнули в разверзнутую пасть какого-то доисторического окаменелого зверя.
