Касэлона. Особенный рейс (СИ) - Гриб Елена Григорьевна (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— Уходи!
Сэм не поверил своим глазам, когда железная махина поддалась, позволив ему выскользнуть в проход.
— Что, черт побери, происходит? — С «Касэлоной» случалось всякое, однако подобных неполадок в открытом космосе он не припоминал.
Сана мертвой хваткой вцепилась в его предплечье и потащила к лестнице, не замечая, что на другой руке Райса болтается лимонно-желтый шар с, судя по ощущениям, миллионом зубов.
— Полагаю, мы падаем, капитан, — просипела, тяжело дыша. — Держись!
— Падаем? Это невозможно!
— У тебя есть другое объяснение?
— Столкновение?
— Можем поспорить, если выживем.
— Но как?!
— Спроси лучше: «Куда?». — И пол с потолком поменялись местами.
Пол был наклонен под углом, который позволял перемещаться более-менее приемлемо, однако заставлял это делать с поистине медвежьей грацией. В вентиляционной системе что-то душераздирающе скрипело, навевая мысли о древних замках и привидениях. Режим освещения сбился, лампы на пассажирском ярусе мигали, а в трюме царил неуютный полумрак.
Впрочем, мелочи жизни волновали Сэма меньше всего. С недавних пор любые события для него делились на «Хорошо, что не хуже!» и «Ничего, переживем!», что позволяло сохранять здравый смысл, несмотря на творившийся вокруг абсурд.
К первому пункту относился тот факт, что «Касэлона» не взорвалась, не распалась на куски, не шлепнулась посреди океана и не превратилась в смятую груду металлолома с человеческой начинкой.
Радовало и то, что почти все пассажиры отделались синяками. Не повезло лишь Матиасу Антэсу, который начал приходить в себя, но из-за головокружительного крушения получил сотрясение мозга и трещину в ребре.
Не исключено, что и Торн с Касом пострадали сильнее, чем показывал биоконтроллер, однако их состояние было на совести Саны и информации из галанета.
Ну а пункт «Ничего, переживем!» имел намного больше подпунктов, и главный из них заключался в том, что никто ничего не понимал.
«Зарница» уверяла: корабль преодолел треть пути до Оникса-10, продолжает полет в обычных условиях и прибудет в космопорт с опережением графика на двадцать часов. С внешних камер на экраны транслировалась картинка открытого космоса, датчики показывали, что за бортом — бесконечная Вселенная.
Вроде бы все шло по плану. Какофония, сопровождавшая падение, прекратилась в тот миг, когда судно врезалось во что-то не настолько твердое, чтобы расколотить корабль, как орех. Показатели приборов мигом вернулись к привычным значениям, автоматическое определение местоположения орало, что «Касэлона» пару часов как разминулась с Ониксом-12 и движется в направлении Оникса-11.
Проблема заключалась в том, что никто никуда не двигался.
«Прилетели», — как сказала Мира, лежа в россыпи конфет в дальнем углу трюма.
«Касэлона» стояла неподвижно, пусть и накренившись. Двигатели молчали, за открытыми створками иллюминаторов синело небо, вдали проносились ослепительно белые облака.
Если бы не цифры на приборах, Райс мог бы решить, что на корабле разлился «Ониксидрол» и все отключились до приземления на Ониксе-10. Правда, угол, под которым наклонилось судно, совсем не сочетался с идеально ровной площадкой космопорта. С другой стороны, корявая посадка вполне соответствовала стилю автопилота.
— «Зара», очисти экран! — Сэм находился в рубке, и вместе с яростно щелкавшим всеми подряд тумблерами Аристэем пытался понять, что же произошло. — Убери все!
Без уверений компьютера в том, что полет проходит нормально, думать стало легче. По крайней мере, исчезло ощущение раздвоения личности, которым страдала «Касэлона».
— Что тут у вас?
Волк прекратил терзать приборную панель и открыл до упора створки иллюминаторов. Солнце, находившееся в зените, осветило его повседневную белую рубашку и коснулось ботинок Райса. Второе с этого ракурса было почти скрыто за первым и терялось на его фоне.
— То, что вы и сами знаете. Мы в абсолютном дерьме.
Таких слов от донельзя сдержанного Аристэя Сэм не ожидал, хотя они и не стали для него сюрпризом. Если приборы говорят одно, а глаза видят другое, проблемы уже случились.
— Это настоящий взлом?
— Думаю, полная подмена системы. Кораблем управляли из вне, а нам транслировали стандартные данные. Можно сказать, мы игрались с симулятором полета.
— И доигрались.
Волк с усмешкой указал на мигавшую в уголке экрана иконку включенного автопилота.
— Профессор Торн хакнул симулятор. То ли боялся, что кто-то начнет оптимизировать курс и поймет, что что-то неладно, то ли и сам попался на уловку.
— Может, он хотел заблокировать доступ к управлению не для нас, а для третьей стороны, но его опередили? — предположил Райс, разглядывая пылинки на переключателях. — Потому Торн и появился в последний момент. Что-то затевалось, он спешил это пресечь.
— И вместо того, чтобы объяснить ситуацию, как делают цивилизованные люди, профессор полез к «Зарнице»? — в голосе Аристэя слышался скептицизм. — Хватило бы одного анонимного звонка, и «Касэлону» не выпустили бы с Оникса-6 несмотря на покровительство Толстяка Ника.
— Покровительство Никала?.. А, это подождет. Согласен, законопослушные граждане сообщают о подозрениях куда надо, а не спешат геройствовать.
Волк отодвинулся в тень, спасаясь от лучей двойного солнца.
— Не факт, что Торн был законопослушным, — пробормотал, щурясь.
— И не факт, что это не его рук дело, — откликнулся Сэм. — А вот Каса я бы исключил из списка подозреваемых. Пусть Торн и мог нарочно уколоть себе «Ониксидрол», но Даниал Кас — нет. Я видел его лицо в тот момент. Он по-настоящему удивился. И испугался.
Динамик ожил. «Зарница» неодобрительным тоном требовала, чтобы закрыли створки иллюминаторов, поскольку корабль приближается к небольшому скоплению астероидов. Райс приказал ей заткнуться и отключил звук. Напоминания о том, что кто-то где-то дергал за ниточки, здорово выводили из себя.
— В галанете Торна называют «поклонником заговоров», — припомнил Аристэй. — Он не раз резко высказывался против политики нынешнего правительства. Не удивлюсь, если он не доверяет властям.
— Не доверяет настолько, что вообразил себя супергероем и ринулся в одиночку спасать корабль? По такому герою психушка плачет. Разве что наш профессор считает, что за всем стоит именно Оникс… Но это еще хуже.
— Почему?
— Такое бывает только в шпионских фильмах и в карточках психиатров.
Волк недобро усмехнулся.
— И на Ониксе, Райс. Привыкайте к местным реалиям.
— По-вашему, на неведомую планету нас забросил сам президент? Похоже, Кас приложил вас сильнее, чем мы думали, — ответил кривой ухмылкой Сэм.
— Ониксу это по силам. — На этот раз Аристэй не улыбался.
Набежавшая туча бросила на иллюминаторы тень. Далеко в выси мелькнула птица — или же какое-то существо, способное летать. Райс по привычке глянул на экран, рассчитывая увидеть подробную сводку от бортового компьютера, и скрипнул зубами, наткнувшись на сплошную черноту.
Сейчас всеведущая «Зарница» была абсолютно бесполезна. Она выдавала чушь, а не показания внешних датчиков. Сэму пришло на ум, что он в ней серьезно разочаровался. Как и любой искусственный интеллект, «Зара» покорялась тому, кто лучше разбирался в ее коде.
«Точнее, как любая жестянка, и не важно, создан ее корпус из металла и пластика или из органики», — перед внутренним взором промелькнул образ Саны. Казалось бы, ситуация для размышлений о ней совсем неподходящая, однако ее лицо настойчиво лезло в мысли.
— Мне уже не столь интересно, кто нас сюда привел, — внезапно выдал Аристэй, наблюдая за полетом неведомой птицы. — Главное — зачем? Хоть убейте, Райс, а я ума не приложу, на кой черт кому-то понадобилось тратить столько усилий, чтобы изменить наш маршрут.
— Именно наш маршрут, — поддакнул Сэм. — Разве мало кораблей курсирует в этом направлении?
Волк задумчиво смахнул пылинку с панели управления и забарабанил пальцами по подлокотнику своего кресла.
