Ржавый меч царя Гороха - Белянин Андрей Олегович (мир бесплатных книг txt) 📗
– И набаловались вы грамм на триста, кажется, да?
– Да тьфу на тебя, Никитка! Я ить уже извинилась, – надулась Яга. – А вот про то, как информация секретная из отделения на весь город просочилась, про то лучше Митеньку своего спроси!
– Он такой же мой, как и ваш, – буркнул я, но не признать бабкиной правоты не мог. – Митя, а ну признавайся, кому ты чего наплёл, что за нами народное ополчение шествует, как за Мининым и Пожарским?
– Не-э, – преспокойно откликнулся он, поигрывая вожжами. – Никому я ничё не говорил. Окромя приказа вашего личного азиату толстому и кавказцу горбоносому.
– Так… а где ты им это передал? – начал прозревать я.
– Как где? В кабаке! Где ж их ещё найдёшь-то? Я ж вам докладывался: захожу к «Вениаминычу», а там дым коромыслом – свадьба третий день гуляет! А за соседним столиком…
– Убью… – с запоздалой тоской простонал я, оборачиваясь назад, где к общему шествию присоединилась пьянючая невеста в белом и счастливый жених с лопатой наперевес. И это при условии, что Кощей Бессмертный непременно требовал передачи заложницы без свидетелей, один на один?!
Ну что ж, потом сюрприз будет…
– Бабуль, я так понимаю, что сейчас мы всё равно ни от кого не отвяжемся? Но там, поближе к реке, вы как-нибудь сумеете сдержать гневный порыв народных масс? А то он просто уйдёт и не выдаст нам Марьяну.
– Попробую, Никитушка, – углубясь в свои мысли, протянула Яга довольно уверенным тоном. Даже слишком уверенным, как мне показалось.
А на выходе из города, у ворот, нас торжественно дожидались ещё два всадника – толстый и тощий. Эти куда лезут? Я же вроде их по домам отпустил…
– Уй-юй-юй, мы сами Марьянка-ханум спасать будем! – широко осклабившись, помахал мне с седла узкоглазый сын хана Бухатура. – Кто её от шайтан-бабая избавит, за тот её и… – он вытянул губы трубочкой, сладко причмокивая, – и замуж… бар, бар, бар!
Я громко хлопнул себя ладонью по лбу.
– Э-э, зачэм так себя бьёшь? – удивился молодой князь Павлиношвили. – За царевну пэреживаешь, да? Не пэреживай, генацвале, я её сам спасу, да! Кто против, зарэжу! Прямо сейчас зарэжу, да?
Мне хотелось сию же минуту вызвать наряд милиции и попросить стрельцов сунуть этих клоунов в поруб дня на два, мозги провентилировать. От этого благоразумного поступка меня удержала подленькая мысль: а может, попробовать их предложить Кощею? Ну как бесплатный бонус к мечу?
– Пусть идут, – махнул рукой я, обращаясь больше к Яге. – Хуже не будет, у нас и так вон какая толпень на хвосте…
– И то верно, – согласилась моя домохозяйка. – Чё ж раньше времени обижать детишек? Пущай попрыгают перед Кощеюшкой, сабельками помашут, друг перед дружкой покрасуются. Потом он их съест, конечно…
Эта концовка меня не очень устраивала, но разберёмся на месте. В конце концов, все рискуем, чем они лучше?
Пока добрались до речки Смородины, количество идущих за нами добровольцев уменьшилось примерно на треть. Кому-то стало скучно, кто-то вспомнил о срочных делах, но большинство было полно решимости идти с опергруппой до конца и своими глазами хоть разок глянуть на легендарного злодея. Автограф они у него, что ли, просить собирались, не знаю…
Когда добрались до реки Смородины, я дал Мите приказ отвести возбуждённый народ шагов на пятьдесят в сторону и укрыть в засаде за поворотом. Кое-кто роптал, что из-за кустов им ничего не видно, но Баба-яга, придя на помощь, быстро навела порядок, пригрозив, что у первого же, кто без разрешения высунется, «сморчок отпадёт». Бабы хихикнули, а мужички, почесав в затылке, дали задний ход. Разумеется, глава экспертного отдела блефовала, но рисковать «сморчком» всё равно никто не посмел. И правильно. Тот же Митяй не раз так нарывался, думая, что бабка шутит, а она всерьёз…
Я же прошёл вперёд, шагнул на мост, пару минут медитируя на быстрое течение тёмных волн. Тишина. Ничто не предвещало скорого приближения гражданина Бессмертного. Может, мы всё-таки ошиблись с датой и временем? По идее надо было дождаться уточняющих указаний этого коварного террориста и уж тогда действовать наверняка.
– Никитушка, – позвала меня с берега бабка, – иди сюды. Вместе встанем, час пришёл…
Я прислушался. Птичье пение действительно стихло, но так всегда бывает на закате. Однако через минуту издалека донёсся стук копыт, и на той стороне моста появился всадник на взмыленном коне. Эстляндский рыцарь фон Паулюсус всё ещё продолжал служить своему чёрному господину. А я-то полагал, что после того перелёта он грохнется и одумается, но нет, увы…
– Мой господинн приближжается! Фсё ли готофо для обмена, сыскной фоеводда? – высокомерным тоном начал он, пристально вглядываясь в наш берег. – О! Да ты тутт не один. И старая женщщина здесь, и большой дерефенский парень. Ну что ж, фозможно, этто и к лучшему. Мой хозяинн любит сфидетелей…
Он поднёс к губам медный охотничий рог и хрипло протрубил что-то вроде пионерской зорьки. Причём играл так фальшиво, что Митя, не спросив разрешения, одним махом, от бедра зашвырнул в него оглоблю на манер городошной биты. Очень удачно, потому как попал как раз в грудь и просто смёл предателя с лошади куда-то за дальний поворот. Оттуда мигом взлетели доселе молчаливые вороны, раздался тяжёлый звонкий удар металла о металл, и через полминуты мерзавец прилетел назад, удачно плюхнувшись прямо на свою лошадь!
– Хм, ну насчёт «удачно» это я поспешил, – тихо отметил я, потому что благородное животное, естественно, взвилось на дыбы и дало дёру обратно по тропинке. Рыцарь, сидя задом наперёд и смешно стукаясь забралом о конский круп, проклинал нас затейливо, по-прибалтийски.
– Чё энто было, Никитушка?
– Я так понимаю, сначала Митя попал в фон Паулюсуса, потом фон Паулюсус попал в Кощея, а Кощей попал фоном Паулюсусом в его же лошадь, и сейчас…
Конский топот возвестил о возвращении бумеранга, и уже нормально сидящий герой дня, подняв над головой меч, нёсся на нас с боевым кличем:
– Вира-а-ай!
За нашими спинами раздался ответный визг, и два горячих всадника устремились навстречу третьему.
– Шайтан тибе под хвост целовать, а не Марьянка-ханум! – орал храбрый Бельдым-бек.
– Пачему я весь в черкеске? Патаму что я черкес! Пачему кинжал на пузе? Патаму что галаварэз! – песенно вторил ему храбрый джигит Сосо, как бешеный махая над головой тонкой шашкой в серебре.
– Чудо, ежели себе самому ухи не отрубит, – прокомментировала Яга, а Митя смотрел на схватку трёх отважных воителей как заворожённый.
Мгновением позже на мосту произошла безобразнейшая драка, в завершение которой три свободные лошадки процокали мимо нас в город, а три булька возвестили о том, что борьба за титул «жених номер один» будет продолжаться уже на дне речки Смородины.
Я снял фуражку, скорбно склонив голову. Баба-яга сдержанно перекрестилась и сплюнула через левое плечо, попав на Митю. Наш младший сотрудник так же сдержанно выругался, но не довёл эмоциональную реплику до конца, потому что на противоположный берег наконец-то выехал главный злодей наших мест, криминальный авторитет Кощей Кирдыкбабаевич Бессмертный!
Не хватало какой-нибудь мрачной музыки в стиле фашистов, марширующих через сожжённые русские деревни на Москву. Огромный вороной конь в чёрных латах с шипастыми подковами и коротко, по-собачьи обрезанным хвостом. На нём сплошной горой такого же воронёного железа восседал Кощей в дорогущих латах, за обладание которыми задушился бы директор Эрмитажа, с длинным волнообразным клинком почти до земли и в роскошном рыцарском шлеме… шлеме… э-э?..
– Собачья морда, – подсказала всезнающая бабка. – Навидалася я таких псов-рыцарей, ещё и почуднее доспехи были, и кони покрасивше, и щиты с крестами. Лет десять назад избушку мою зимнюю в Финляндии пожечь хотели. Ну я им тоже, не сдержалась, по угольку в кирасу за шиворот. Так уж смешно прыгали, помереть не встать…
– Смотрите, а ить он за собой царевну на верёвке волочит, – возмущённо прервал нас Митя. – Да грубо-то как, ровно собачонку какую!
