Тайна заброшенного маяка (СИ) - Хараборкина Ольга (книги TXT, FB2) 📗

— Будучи женой священника, вы сразу же выйдете отсюда. Церковь всегда сама разбиралась с преступниками.

— То есть правильно ли поняла, что выйдя за вас замуж, я официально признаю вину за те два тела в море.

— Нет, вы просто попадёте под крыло Церкви. Слабой женщине простительно искать защиты.

Глядя на такого Александра, меня поразила самая страшная догадка. А что если он сам рассказал Палмеру о мертвецах? Судя по его словам, Церковь внимательно наблюдала за маяком, и они могли знать, как спрятал покойных бандитов механоид. Так почему же я виню во всех бедах промышленника? Преподобному Бейли выгодно стравить Блэкхарда и Палмера, как двух ярких представителей магов и прогрессистов, а после захватить древнюю машину.

— Почему бы мне не поискать защиты у лорда?

— Аннета, вам простительно незнание. Но у Блэкхарда сейчас очень тяжёлые времена. Десять дуэлей — восемь на холодном оружие, и две магических.

— Откуда вы знаете?

— Я отпускал грехи его противникам. Его сиятельство не посчитал нужным перед боем очистить душу. Гордыня… — осуждающе покачал головой Бейли.

Я слабо улыбнулась, это было очень похоже на Себастиана.

— Неужели у них имелись разрешения? — мне уже был известен ответ.

— Деньги, Аннета. Кто-то купил бретёрам лицензию, где не указали имя противника. Конечно, это афера, но… если случается нечто подобное, то градоначальник вправе вписать его.

Всё это время я подсознательно злилась на Блэкхарда за то, что он запер меня на маяке, а оказалось Себастиана пытались убить.

— Знаете, Александр, не пойму одного, — задумчиво проговорила я.

— Чего же?

— Зачем же здесь строить верфи? Ведь маяк и аномалию можно было захватить и другим образом.

— Вы правы, — согласился Александр. — Тоже не совсем понимаю, зачем это Палмеру, и даже если Церкви или Блэкхарду удастся остановить его, уже ничего не изменить. В строительство вложилась Корона, и при любом исходе начатое завершат, разница лишь в том, кто встанет во главе будущего дирижаблей в Блэкстоуне.

Я понимала, о чем говорил Бейли. Уже сейчас город походил на растревоженный улей. А рабочие посёлки в окрестностях? Куда пойдут все эти люди?

— Мне кажется, Палмера ведёт сама алчность, толкая его душу в пекло, — тихо произнёс Александр.

Я даже знала, кто подкидывает дрова в это пламя. Чужак. Он так искусно манипулировал всем городом, что ему можно было аплодировать.

— Преподобный Бейли, вы понимаете, что … — я снова перешла на официальный тон.

— Конечно, вам нужно все обдумать, Аннета. К Богу, хоть и приходят в час нужды, но всегда осознано.

Такое высказывание не делало чести преподобному. Сравнить себя с Судьёй человеческим!

— Спасибо. — Простое слово вызвало на губах Александра снисходительную улыбку.

— Думаю, вам помогут принять решение беседы с инспектором Капебеллом и констеблем Пейнхелом. Их уполномочили расследовать эти загадочные смерти.

— Не сомневаюсь, — согласилась я, уже предвкушая неотвратимое.

— Да, чуть не забыл. Ко мне подходил Бендер и просил передать письмо его хозяина, — Александр взял Слово, лежащее на столе, и достал из него белый конверт. — Интересный договор у вас с мистером Энджелстоуном.

— О чём вы? — принимая послание, спросила я.

— Когда человека арестовывают то, те вещи, которые могли бы хранить нужные сведения, ломают. Так вашему механоиду хотели вскрыть память, но не рискнули узнав кому он принадлежит. После чего Бендер забаррикадировался на маяке, никого не пуская внутрь.

— На маяк никто не входил, после моего… отъезда? — удивленно спросила я.

— Нет, дураков не нашлось, — усмехнулся Александр. — Ситуация патовая. Его могли бы взять штурмом, но Купер не хочет портить отношения со стариком и боится Блэкхарда. Они сели за стол переговоров.

— Неужели у нашего градоначальника хватило ума не лезть напролом?

— Здесь вы ошибаетесь. Это заслуга его секретаря. Джингалз посоветовал не нагнетать обстановку и дождаться результатов вашего допроса, а потом уже обыскивать маяк, тем более который является собственностью Блэкхарда. Лорд же разрешения на подобные действия не давал.

— Александр, вы наслаждаетесь ситуацией? — в моем голосе прозвучала горечь.

— Аннета, я всего лишь человек, и потому мне тоже свойственно злорадство. Конечно, сегодня я замолю свой грех.

За дверью раздался перезвон ключей, а значит время отведенное нам для беседы истекло. Я быстро спрятала письмо, чтобы мисс Лендер не отобрала, но себе врать глупо — с её приходом мне стало легче. Такой Александр, честно говоря, пугал до дрожи. Тем временем Бейли убрал артефакт и произнёс:

— Вы обещаете подумать, Аннета?

— Конечно, здесь, — я обвела взглядом комнату, — чудесное место для размышлений.

Александр, понимающе кивнул, а в следующий момент дверь распахнулась, и в комнату вошла ключница.

— Время вышло, преподобный Бейли, — мисс Лендер поражала своей официальностью. Для себя она решила не дразнить служителя Равновесия.

— Я ухожу, — кивнул он и, не прощаясь, вышел.

Мы с толстухой проводили его взглядом, и она сказала:

— Не повезло тебе, Верлен.

Я криво улыбнулась. Александр не самое страшное зло в моей жизни и его предложение лишь вершина айсберга.

Глава 23

Беседа с Александром заставила по-новому взглянуть не только на этого человека, но и на происходящее вокруг. Теперь преподобный не казался мне юным семинаристом, только что выпущенным на волю. Нет, это был матёрый хищник, скрывающий свое истинное лицо за маской благодушия и сострадания к прихожанам. Значит, я оказалась права, когда скептически относилась к Церкви и обходила её стороной. Пусть здесь не полыхали костры инквизиции, но сама организация существовала уже много веков. Как её назвал Бейли? Длань Господня, карающая и защищающая сынов и дочерей Его.

Мне известно, что Александр появился в Блэкстоуне почти в одно время со смертью мисс Райн. А если… Вдруг это не замысел чужака, а некая многоходовая комбинация Церкви, чтобы получить власть над опасным артефактом, заодно испортить репутацию Блэкхарда и убрать с поста Купера. Двух зайцев одним ударом. Что если чужак работает на Длань Господа? Но зачем? И существует ли этот подселенец?

От всех вопросов жутко болела голова, хотелось лечь и забыться, хотя бы тяжёлым сном. Но он из-за обилия дум не шёл, да и место не располагало, даже чтобы подремать. Для себя я уже решила, что предложение Александра приму только в том случае, если меня точно будут судить. Пока же я своим рвением могу загнать себя в другую клетку, и пусть она будет выглядеть лучше, но итог останется прежним. Свадьба с Бейли это все равно что продажа души. Александр не любит меня, хотя и утверждает обратное, вполне возможно он просто путает это чувство с обыкновенным влечением. Судя по всему, он фанатик и хранит множество обетов.

Еще меня посетила странная и страшная мысль. Вдруг Александр и есть тот самый чужак. Предположим, он привязан к какой-то небольшой вещи, а значит может свободно передвигаться по Тетису. Что если человек с Земли вселился в него уже после того, как Бейли пошёл по дороге веры? А теперь он пытается вернуться домой, как и я. Не сходится только одно, он появился в городе после смерти Маргарет, если конечно сам не погубил бедную женщину. Хотя нет. Он упомянул, что его происхождение не менее благородно, чем Блэкхарда, да и поток подчинялся его воле. Накопители не могут так управлять энергией, только делиться ей с людьми и предметами, а значит он точно не чужак, а маг.

Существует ещё один безумный вариант. Александр может оказаться сыном Маргарет. Достаточно часто у женщин накопителей рождается ребенок с даром. На своём посту ему несложно было уничтожить записи. Но, по словам Элоизы Манчестер — женщины, приговоренной к повешенью, мальчишка был рыжим. Конечно, краска не проблема…

Я повернулась на другой бок. Солома, которой был набит матрас, больно впивалась в тело. Или же это меня укусил один из обитателей моей лежанки? Несмотря на пронизывающий холод, это место кишило клопами. Если я отсюда выйду, то самолично убью чужака, по чьей вине здесь очутилась. Даже крысы не так пугали меня, как эти мелкие кровососущие твари. Казалось будто они досаждали только мне потому что из остальных камер слышалось сопение вперемешку с храпом. Они привыкли, а я нет. Сейчас я чувствовала себя принцессой на горошине, которой не нравилось все.