Зловещий доктор Фу Манчи - Ромер Сакс (читаем книги .txt) 📗
Найланд Смит вытащил из кармана спутанный клубок шелковых ниток с латунным кольцом и несколько необычайно крупных свинцовых дробинок.
— Моя теория доказана, — вновь заговорил он. — Они не ждали, что будут обыскивать крышу, и поэтому допустили промах. Грузила служили отвесами, чтобы нитка шла вертикально и эта тварь не зацепилась за стенки дымохода. Полагаю, что сразу после того, как ее посредством этого кольца сбросили в камин, веревочку с грузилами вынули и тварь держали только одной тонкой ниткой, которая была достаточно крепкой, чтобы вытянуть ее обратно, как только она сделает свое дело. Конечно, она могла запутаться, но они рассчитывали, что тварь прямо полезет по резной ножке письменного стола вверх к надушенному конверту. Оттуда до руки сэра Криктона — которая, дотронувшись до конверта, стала обладать тем же запахом — был всего лишь один прыжок.
— Боже мой! Какой ужас! — воскликнул я, опасливо вглядываясь в сумеречные тени комнаты. — А какова твоя теория относительно этого существа? Какова его форма, цвет?..
— Оно движется быстро и бесшумно. Пока я не скажу больше ничего, но думаю, что оно действует в темноте. Помнишь, в кабинете было темно, за исключением яркого пятна света под настольной лампой? Я заметил, что задняя стена твоего дома увита плющом до самых окон спальни и выше. Давай с тобой вести себя так, как будто готовимся идти спать, и можно надеяться, что слуги Фу Манчи попытаются убрать по крайней мере меня, если не тебя.
— Но, дорогой мой, им придется карабкаться самое малое на высоту тридцать пять футов.
— Ты помнишь тот крик в переулке? Он мне кое-что подсказал, и я проверил мою мысль, сымитировав его для дворецкого. И действительно, это был крик дакойта. Это бандитское племя, хотя оно и не показывает себя, ни в коем случае не вымерло. Фу Манчи имеет дакойтов в своей свите, и, возможно, как раз один из них орудует «поцелуем зайята», поскольку за окном в кабинете этим вечером наблюдал именно дакойт. Для такого человека стена, увитая плющом, все равно что парадная лестница.
Страшные события, последовавшие за этим, отмечены в моей памяти боем отдаленных часов. Это в высшей степени странно, но такие тривиальные вещи врезаются в мозг в моменты, когда напряжение достигает пика.
Поэтому на них я буду строить мой дальнейший рассказ об ужасах, которые нам суждено было пережить.
Часы за пустырем пробили два.
Смыв нашатырным спиртом все следы запаха орхидеи с рук, Смит и я начали действовать согласно разработанной нами программе. Подобраться к задней стене дома было нетрудно: достаточно было перелезть через забор. Мы не сомневались, что тот, кто наблюдал за нами, отправится туда, как только увидит, что в окнах фасада погас свет.
Комната была большая. Мы соорудили что-то вроде куклы на моей раскладушке из тряпок и простынь, придав этому вид спящего человека. Тот же трюк мы проделали и с большой кроватью. Надушенный конверт лежал на маленьком низком столике в центре комнаты, а Смит с электрическим карманным фонарем, револьвером и тяжелой клюшкой для гольфа, лежавшей около него, сидел на подушках в тени гардероба. Я занимал место между окнами.
Никакой необычный звук пока не нарушал спокойствия ночи. Если не считать резкого урчания ночных машин, проезжавших по дороге перед домом, наша вахта проходила в полной тишине. В свете полной луны появились причудливые тени, отбрасываемые переплетениями плюща; постепенно замысловатый рисунок распространялся от двери через всю комнату мимо маленького стола, где лежал конверт, и до самого подножия кровати.
Часы пробили четверть третьего.
Легкий ветерок заколебал заросли плюща, и к краю рисунка, нарисованного луной, добавилась новая тень.
Что-то поднималось дюйм за дюймом над подоконником западного окна. Я видел только тень, но резкое свистящее дыхание Смита говорило мне, что он со своего места мог видеть то, что эту тень отбрасывало. Каждый нерв моего тела напрягся. Я был холоден как лед и ждал, готовый к любому ужасному повороту событий.
Тень остановилась. Дакойт изучал внутренний вид комнаты.
Затем тень вдруг удлинилась, и, вытянув шею влево, я увидел гибкую фигуру, одетую в черное; неясная в лунном свете, она прижалась к оконному стеклу желтым лицом.
Сначала, уцепившись за оконный переплет, появилась одна тонкая смуглая рука, затем другая. При этом не раздалось ни единого звука. Вторая рука исчезла — и появилась вновь, держа маленький квадратный ящик.
Послышался очень слабый щелчок.
Дакойт с обезьяньей ловкостью полез вниз, а на ковер с глухим стуком что-то упало.
— Не двигайся, если хочешь жить! — услышал я высокий голос Смита.
Пучок света прорезал темноту комнаты и осветил центр столика. Как я ни готовился к чему-то ужасному, тем не менее я побледнел при виде существа, бежавшего вдоль края конверта.
Это было насекомое длиной целых шесть дюймов яркого, ядовито-красного цвета! Чем-то оно напоминало огромного муравья с длинными дрожащими усиками и лихорадочной непоседливой живостью, внушавшей ужас и отвращение; но его тело было непропорционально длинное для муравья, голова слишком маленькая, а бесчисленные ноги быстро передвигались. Короче, это была гигантская многоножка из семейства сколопендр, но его форма была мне совершенно незнакомой.
Все это я осознал в одно мгновение; в следующее мгновение Смит прикончил ядовитое чудовище одним точным, сокрушительным ударом клюшки для гольфа!
Я прыгнул к окну и распахнул его, почувствовав, как моя рука задела шелковую нитку. Черная фигура с невероятной ловкостью спускалась вниз с ветки на ветку и, так ни разу и не подставив себя под выстрел, слилась с тенями под деревьями сада.
Когда я повернулся и включил свет, Найланд Смит, обмякнув, свалился в кресло, закрыв лицо руками. Даже для этого закаленного, мужественного человека происшедшее оказалось суровым испытанием.
— Черт с ним, с этим дакойтом, Петри, — сказал он. — Богиня мести Немезида сумеет найти его. Теперь мы знаем, откуда эта метка — «поцелуй зайята». Значит, наука стала богаче при нашей первой стычке с врагом, а враг — беднее, если только у него нет других неизвестных науке многоножек. Теперь я понимаю то, чего не мог понять раньше, — сдавленный крик сэра Криктона. Если мы вспомним, что он уже почти лишился способности говорить, то разумно предположить, что он крикнул не «красная рука», а «красный муравей»! Петри, подумать только, что я опоздал меньше чем на полчаса и не смог спасти его от такого конца.
ГЛАВА IV
ЗАГАДКА КИТАЙСКОЙ КОСИЧКИ
«Сегодня в шесть утра в Темзе напротив Тилбери речной патрульной службой было обнаружено тело моряка-индийца, одетое в обычной манере, принятой на кораблях. Полагают, что несчастный утонул, покидая свой корабль».
Найланд Смит передал мне вечернюю газету и указал на этот абзац.
— «Матрос-индиец» — читай: дакойт, — сказал он. — Наш гость, залезший по ветвям плюща, к счастью для нас, не сумел выполнить свои инструкции полностью. Он потерял многоножку и тем оставил за собой след. Доктор Фу Манчи таких огрехов не прощает.
Это проливало дополнительный свет на характер монстра, с которым нам предстояло иметь дело. Все мое существо отпрянуло в страхе при одной только мысли о той судьбе, которая нас ожидала, попади мы в его руки.
Зазвонил телефон. Я вышел. Звонил инспектор Джон Веймаут из Скотланд-Ярда.
— Прошу мистера Найланда Смита немедленно прибыть в отдел речной полиции в Уоппинге.
Спокойные промежутки были поистине редкими в этой безумной гонке.
— Должно быть, что-то важное, — сказал мой друг, — и если это опять связано с Фу Манчи — а наверняка так оно и есть, — то и нечто ужасное.
Быстро просмотрев железнодорожное расписание, мы обнаружили, что нам не подходит ни один поезд. Мы спешили, поэтому взяли такси.
В течение всей поездки Смит оживленно рассказывал о своей работе в Бирме. Я думаю, он намеренно избегал касаться обстоятельств, которые заставили его впервые узнать о зловещем гении желтого движения. Он больше говорил о солнечном свете Востока, чем о его теневой стороне.
