Кот в ужасе - Мерфи Ширли Руссо (читать книги .TXT) 📗
Вильма и Кора Ли представляли собой интересный цветовой контраст. Обе были высокие и стройные, обеим — за шестьдесят. Длинные седые волосы Вильмы, заплетенные в толстую косу, были уложены вокруг головы. Она была в джинсах, красной водолазке и красном блейзере. Кора Ли надела, как обычно, светлые хлопчатобумажные брюки и кофейный свитер, почти в тон своей смуглой коже. Она никогда не могла понять, почему женщины её цвета кожи любят одеваться в бордовые и фиолетовые тона, которые лишь подчеркивают имеющиеся недостатки. Кора Ли провела гостью к лестнице. Ей не терпелось увидеть реакцию Вильмы на убранство комнаты. Четыре дамы тянули жребий, чтобы распределение комнат было справедливым, но Кора Ли подозревала, что исход предрешён. Только рядом с комнатой на верхнем этаже имелась просторная ниша, которую Кора Ли могла использовать как студию.
Этот дом частично принадлежал Вильме. Вместе с четырьмя другими дамами из Клуба старожилов она приобрела эту недвижимость, чтобы поселиться здесь на старости лет. Здание было достаточно большим, чтобы каждой из его обитательниц досталась просторная комната с ванной. Здесь было предусмотрено помещение для домработницы и, возможно, медсестры или сиделки, когда таковые понадобятся. Пока ни одна из дам в этом не нуждалась. Комната каждой из женщин была обустроена в соответствии со вкусом владелицы, а общая территория — гостиная, столовая и кухня — представляла собой торжество компромисса, очаровательную эклектику, которую дамы устроили сообща, обойдясь без пререканий и обид. Столь разумное сотрудничество приободрило Вильму, поскольку когда-нибудь она тоже продаст свой дом и поселится в этом пансионе.
Большая гостиная с высоким камином и длинными широкими подоконниками была обставлена плетёной мебелью с кожаными сиденьями и спинками. Убранство дополняли современные индийские ковры и белые ставни, а на полках встроенных книжных шкафов между книгами прятались керамические изделия местных мастеров. Кто бы ни проектировал этот дом, он явно был неравнодушен к каминам, которые присутствовали почти в каждой комнате. Вильма последовала за Корой Ли по лестнице. То, что она увидела в спальне приятельницы, стало для неё настоящей неожиданностью.
В той квартире, которую до последнего времени занимала Кора Ли, преобладали светлые тона — белый, кремовый, кофе с молоком. Вильма полагала, что и просторная солнечная комната в пансионе будет выдержана в том же стиле.
Но её глазам открылось настоящее буйство красок, жизнерадостных и ярких, как джазовые мелодии в стиле диксиленд, которые так любили они обе. Стены приглушенного красного цвета. Длинная мягкая банкетка занимает весь проём громадного эркера. На плетёных креслах и такой же кровати громоздились пёстрые подушки, ещё более яркие, чем картины любимых художников Коры Ли. Комната казалась мозаикой, где смешались красный, зелёный, синий — и вообще все возможные цвета, которые присутствовали даже в самых маленьких и причудливых узорах. Подушки напоминали россыпь драгоценных камней или цветущий сад, и работы Коры Ли на стенах были столь же яркими.
Кисуля, сидевшая на плече у Коры Ли долго рассматривала обстановку, а затем соскочила в груду лежавших на банкетке подушек и принялась, громко мурлыча, кататься среди них.
— Мне кажется, ей понравилось, сказала Вильма. — А я просто в восторге.
Кора Ли стояла посередине комнаты и с улыбкой смотрела на маленькую кошку.
— Подушки явно пришлись ей по вкусу. Кошки любит запах новых вещей, но… Ты посмотри, она трогает лапой самые яркие рисунки! Разве кошки различают цвета?
— Может быть, — сказала Вильма с некоторой опаской. — Учёные пока не выяснили.
Она взглянула на Дульси, которая стояла за спиной Коры Ли, с восхищением разглядывая каждую деталь. Хозяйка и кошка переглянулись, делясь впечатлениями. Комната напоминала россыпь самоцветов, бархатную поляну, усыпанную яркими цветами. Как только Кора Ли присела у окна, малютка забралась к ней на колени и устроилась в гнездышке из её сомкнутых рук. При этом Кисуля посмотрела на Вильму так, словно собиралась принять участие в беседе. Вильма в ужасе застыла, а Дульси запрыгнула на подушки, чтобы разрядить обстановку.
Отвлечь внимание чересчур сообразительной малышки удалось, лишь когда Кора Ли подала чай на маленький кофейный столик, установленный перед пылающим камином. Пока дамы рассаживались, кошки с интересом разглядывали пирожные с лимонной глазурью и песочное печенье.
Вильма остановила взгляд на котёнке:
— Некоторое время ты поживешь здесь, Кисуля. Ты должна вести себя прилично и не забывать о хороших манерах.
Кора Ли усмехнулась, услышав строгий тон Вильмы, но та смотрела на маленькую кошку серьезно и предостерегающе, будто говорила: «Не вздумай болтать. Не ляпни что-нибудь впопыхах в ответ. Не разговаривай с Корой Ли. Не открывай запертые двери и окна. Не забывайся ни при каких обстоятельствах. Не разговаривай ни с кем, держи свою маленькую пасть на замке».
Кисуля прекрасно её поняла. Она улыбнулась, замурлыкала и принялась вылизывать лапы. Конечно, она с удовольствием будет паинькой, по крайней мере до поздней ночи. До того момента, когда жажда приключений станет нестерпимой, но кто об этом узнает? Если она приподнимет задвижку на окне и немного прогуляется, пока Кора Ли спит, кто её увидит?
Между тем поджаренный хлеб с сухофруктами и маслом, кусочки которого Кора Ли разложила на блюдечки, оказался просто отменным. Кисуля первой расправилась со своим куском и поглядывала на порцию Дульси, однако претендовать на неё не осмелилась и, чтобы отвлечься, прислушалась к полуправдивому рассказу Вильмы о том, как её, Кисулю, пытались похитить из-за удивительных артистических способностей и хорошей дрессировки; Вильма страшно беспокоится о малышке и считает, что кошечке лучше на время сменить адрес.
В начале лета, когда неожиданное появление малютки на сцене вместе с Корой Ли стало настоящей сенсацией в городе, Вильма с трудом убедила общественность, что таланты четвероногой артистки — результат долгой и упорной дрессировки. Но ведь и дрессированные кошки представляют немалую ценность.
— Я позабочусь о её безопасности, — сказала Кора Ли. —Мы все знаем, что необходимо запирать двери. В театре я не занята почти до Рождества. Большую часть времени я буду здесь — у нас ещё много работы по дому. Нам нужно покрасить две нижние комнаты и заменить там ковры. Малышка будет наверху, через два этажа запах краски не ощущается. Можно даже приоткрыть окна, она всё равно не сможет пролезть через тяжелые ставни. А в комнате я припрятала для неё кое-какие игрушки, так что скучать ей не придется. Смотри, она уже начала искать их.
Исследуя комнату, Кисуля нашла хитрую картонную коробку со множеством небольших дырочек. Засовывая в них лапу, можно было гонять лежащий в коробке шарик от пинг-понга.
Рядом с коробкой стояло высокое, многоярусное кошачье дерево, которое вело к маленькому окошку. Его не надо было прятать, так как оно прекрасно вписывалось в интерьер. Под креслом Коры Ли обнаружился теннисный мячик, а под кроватью — игрушечная мышь с ароматом кошачьей мяты.
— Ты будешь вести себя прилично, — строго сказала Вильма кошке. — Будешь слушаться Кору Ли и сидеть в комнате, даже когда тебе захочется совершить ночную экскурсию.
Кора Ли засмеялась:
— Я пригляжу за ней.
Кисуля посмотрела на Вильму совершенно невинным взглядом — мол, нужно развеять все надуманные страхи. Это напомнило Вильме прежнюю работу в полиции, когда ей приходилось оценивать искренность такого же невинного взгляда очередного поднадзорного и слушать его сладко-лживые уверения.
Шериф подкатил к пикапу Макса, подняв настоящую пыльную бурю. Это был рослый, под два метра, мужчина с орлиным носом, высокими скулами и, по мнению Чарли, чересчур дружелюбной улыбкой. Он усадил Горли за решетчатый барьер, отделявший заднее сиденье.
— В чём вы его обвиняете?
— В сопротивлении офицеру полиции при исполнении служебных обязанностей, — сказал Макс. — В укрывании преступника.
