Проклятие пикси (СИ) - Берестова Елизавета (книги полностью txt, fb2) 📗
— Прошу меня простить, — проговорил Вил, — но служба Кленовой короне требует нашего присутствия в ином месте, — он ухватил чародейку за локоть и потащил к выходу. – Что вы творите? – прошипел он, глядя, как побледневшие посетители «Дома шоколадных грёз» начали потихонечку приходить в себя, — меня из-за вас перестанут пускать в приличные заведения!
Они быстро вышли на улицу.
— Объяснитесь, что за представление вы устроили для бедных сестричек? – потребовал коррехидор уже в магомобиле.
— На мне, как на посвящённой богу смерти, лежит его отпечаток, — уныло ответила Рика. Её недавняя выходка перестала ей казаться забавной, — вы вот наверняка почувствовали некий дискомфорт, когда впервые встретили меня: безотчётный страх, отвращение.
— Когда я впервые увидел вас, Эрика, я подумал, что его величеству Элиасу не помешало бы издать специальный эдикт, запрещающий красивым женщинам намеренно уродовать себя, чем лишать нас, мужчин, естественного удовольствия наслаждаться красотой. А зловещее чувство я ощутил только в кафе, когда сестрёнки вас основательно разозлили.
— Видимо вы от природы мало восприимчивы к ауре смерти, — задумчиво проговорила чародейка, — либо мои возможности по сокрытию её возросли в последнее время. В детстве было сложно: когда я включалась в игру, никто не хотел садиться рядом или играть со мной в паре. Веселье гасло само собой. Я злилась, но от этого становилось только хуже. В школе магии мне одна учительница объяснила причину и научила прятать ауру бога смерти.
— Никогда бы не подумал! – воскликнул Вил, — я и правда ничего не чувствовал. Хотя я, по честности сказать, — магическая бездарь. Родители надеялись, что у меня откроется талант по части чародейства. В роду Окку бывали чародеи, и всегда это были самые младшие сыновья. Но я оказался не из этих счастливцев. Отец и братья традиционно для клана нашли себя в армии, меня же подобный образ жизни не привлекал никогда. А как вам удаётся скрывать ауру бога смерти?
Рика смутилась.
— Глупо, конечно, но действенно. Учитель Орибу посоветовала сочинить стишок, что-то похожее на детскую считалку, и представить, как вокруг меня образуется рой из светлячков.
— Считалку вы мне, понятное дело, не расскажете?
— Нет, — чародейка замотала головой так энергично, что чёлка упала на газа.
— Из-за того, что ваше заклятие после этого утратит силу? – Вил активировал амулет, и его магомобиль мягко тронулся с места.
— Ослабление заклятия из-за того, что кто-то о нём узнает, — обывательское заблуждение, — авторитетно заявила чародейка, — просто четверостишье очень детское и примитивное. После вашего: «Был бы я лёгким ветром…» просто язык не поворачивается прочесть. Но, если говорить образно, я представляю, как рой светлячков кружится вокруг меня и одевает призрачные доспехи. А в кафе я позволила доспехам разлететься на куски.
— Понятно, — коррехидор свернул на улицу Шелестящих папоротников, где жила чародейка, — трудно, наверное, удерживать на себе светлячковые доспехи?
— Поначалу, да, а сейчас – нет. Это – как перестать горбиться: сначала помнишь об этом всё время и прикладываешь усилия, чтобы держать спину прямо, потом уже на автомате. Откуда вы знаете, где я живу?
Магомобиль остановился возле особнячка за кованными воротами.
— Вы сами назвали адрес официантке в «Грёзах», — подмигнул коррехидор, — а мне по должности полагается подмечать все детали. Давайте, до завтра. Очень хочется пообщаться с квартирной хозяйкой госпожи Такеру.
— Это, если с утра покойников на вскрытие не привезут, — заметила чародейка, — тогда только к обеду освобожусь. Писанины много.
Вилохэд кивнул и уехал.
В прихожей Рику уже поджидала подруга.
— Рассказывай, рассказывай! – потребовала она, едва чародейка успела повесить куртку.
— О чём я должна тебе поведать? – не поняла Рика. Она расшнуровывала ботинки.
— О мужчине, дорогая. О мужчине, который привёз тебя на магомобиле. А в «Доме шоколадных грёз» ты тоже с ним была?
— Откуда… — осеклась Рика, увидев на комоде рядом с зеркалом большой бумажный пакет с маркой кафе, запечатанный защёлкой в виде шоколадного котика. Пакет выдавал её с головой.
— Именно, именно, ты теперь сама понимаешь, что отпираться бесполезно! – Эни шутливо нахмурила брови и простёрла руку в обвиняющем жесте, — госпожа обвиняемая некромантка, любые запирательства бесполезны. Правосудию известно всё! И всё же, Рикочка, — она обняла чародейку, — кто тот счастливец, кого ты одариваешь своим вниманием? Уж не Вилохэд ли Окку владеет бежевым чудом, остановившемся на нашей скромной папортниковой улице?
Эни Вада видела достаточно, чтобы любая попытка объяснить пакет из «Шоколадных грёз» и магомобиль простым совпадением либо служебными делами была обречена на неудачу. Но и давать повод для очередных романтических фантазий чародейка не собиралась, поэтому сказала как можно более будничным тоном:
— По работе нам пришлось съездить в одно место на окраине Кленфилда, а после этого господин Окку оказал мне любезность и подбросил до дома. Ему всё одно нужно было ехать в нашу сторону.
— Так я и поверила! – Эни, как бы невзначай, взяла в руки пакет со сладостями и задумчиво повертела в руках, — а это «одно место» — случаем не самое модное кафе в столице, где вы пили горячий шоколад по чисто служебной необходимости? Эх, где бы мне найти работу, чтобы меня тоже водили в кафе и катали на магомобиле!
Рика молча выхватила у подруги пакет со сладостями и пошла на кухню. Там матушка Призм уже пристраивала чайник на плиту. Если не считать допроса с пристрастьем, какой учинили чародейке обе женщины, вечер прошёл спокойно и мирно. Положительной стороной этого была возможность отвлечься от мыслей о компаньонке графини Сакэда. А мысли эти так и лезли: невозмутимая, сдержанная и открытая Мия Такеру – убийца. Может, они ошибаются? Или упустили что-то важное? Засыпая, она ещё раз попыталась представить, как убийство совершает кто-то другой, например, садовник. Но сам факт обнаружения в кармане пальто Сэры ключа от входной двери напрочь перечёркивал эту версию. Даже, если бы Сэра сама впустила мужа, выйти из дому и оставить ключ внутри он не сумел бы в принципе. Дверь чёрного хода запиралась изнутри на самый что ни на есть надёжный, примитивный засов. Выходит, всё-таки – Мия. Но ради чего? С какой целью компаньонке изощрённо издеваться над своей хозяйкой, которая прекрасно к ней относится и жалование платит немаленькое? В чём резон Мии? Рика ворочалась с боку на бок, откидывала одеяло, переворачивала подушку, но сон не шёл. В итоге задремала она лишь под утро с ощущением, что разгадка где-то совсем близко, только она никак не может её ухватить.
Бессонная ночь отозвалась головной болью, разбитостью во всём теле и отвратительным настроением. Хорошо, что Рика встала раньше, и успела спокойно позавтракать без намёков и шуточек надоедливой подруги по поводу первого красавца Кленфилда. Квартирная хозяйка тоже включалась в дискуссию, снабжая чародейку самыми свежими газетными сплетнями по поводу её начальника. Сегодняшним утром некромантка меньше, чем когда либо, была склонна разводить политесы, поэтому обеим мало бы не показалось. Она напрямую высказала бы им всё, что она думает о людях, имеющих нехорошую привычку совать свой нос, куда их не просят.
На улице было пасмурно, с моря набежали тучи, а с крыш нудно подкапывало. У входа в коррехидорию стоял знакомый бежевый магомобиль, а сам его владелец обсуждал что-то с осанистым главой городского уличного патруля. Завидев Рику, он махнул ей рукой, быстро свернул разговор, поздоровался и сказал:
— Ну что, поехали?
— Куда? – насуплено буркнула чародейка, — сейчас только восемь утра. Может, госпожа Рокборн и не встала ещё. Давайте хотя бы часов до десяти подождёт. И я ещё не знаю, есть ли для меня работа по вскрытиям.
— Лады, — согласился Вил, — как раз успею с утренней почтой разобраться. Договорились, в половине десятого жду вас здесь.
