Карлики - Дегтярев Максим Владимирович (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
— И правильно сделала, — похвалил я ее, — он тебя видел?
Татьяна троекратно ответила «нет», но, на всякий случай, я ей не поверил. Народ настойчиво тянулся на Оркус: Шлаффер, Абметов, мы с Татьяной, а теперь еще и Йохан, которого вообще непонятно куда приткнуть. Собирается целая научная конференция, но не по планетарной археологии, а по фаонским гомоидам, и не на Земле, а на Оркусе. Не удивлюсь, если и Лесли Джонс бродит где-то рядом. Что же касается нападения на Бланцетти, я все больше и больше склонялся к мысли, что истинной целью преступника было вовсе не похищение чего-либо. Никаких ценностей я с собою не прихватил. Единственным, что могло бы заинтересовать преступников, была трехкрылая пирамидка, но приобрел я ее только этим утром. Скорее всего, нападавший хотел не украсть, а, наоборот, установить какое-либо устройство — подслушивающее или подсматривающее. Но кого, кроме меня, он собирался подслушивать? Сам с собою я пока еще на служебные темы не разговариваю, с Татьяной — тоже. Остается Абметов. Подслушать нас, когда мы находимся где-нибудь в общественном месте — пара пустяков. Поэтому Абметов не стал говорить в ресторане о делах. Следовательно, он подозревает, что за нами могут следить. Автоматически снимается подозрение с самого Абметова, но только если все вышесказанное — верно.
Поразмыслив таким образом, я позвонил Бруцу и велел ему, как только появятся реальные подозреваемые, не предпринимать никаких дальнейших шагов, не поставив меня в известность. Так ему и сказал: сначала сообщить мне, а уже потом — управляющему и всем остальным, включая подозреваемых. Бруц обещал все исполнить точь-в-точь.
4
Снова звонок в дверь.
— Ну кто на этот раз, — проворчала Татьяна и пошла открывать. Кого-кого, а Абметова мы никак не ожидали. Он был здорово смущен и прямо с порога залепетал:
— Я пришел просить прощения. Феодор, вы знаете, я вынужден был сказать Бруцу, что вы выходили тогда, за завтраком. Пожалуйста, не поймите меня превратно, но у меня не было другого выхода — рано или поздно он все равно бы узнал… Вы не сердитесь?
— Да ладно, дело житейское, на вашем месте я поступил бы так же. Ничего страшного, правда, Татьяна?
— Правда что? Что ты поступил бы так же? Это, безусловно, правда, — согласилась Татьяна, но не с тем, о чем я ее спрашивал.
Абметов все еще стоял на пороге, сконфуженно переминаясь с ноги на ногу. Не было другого выхода, как в очередной раз принять извинения и предложить ему сесть. Он так и сделал. Я подумал, что теперь, после того как он прощен, по всем правилам бытовой психологии, он должен проявить живейшее участие в моей судьбе и, заодно предложить свою помощь. Так оно и произошло:
— Я думаю, Бруц вам порядком надоел. Невыносимый тип — абсолютно невыносимый. Я ваш должник, поэтому располагайте мной как вам заблагорассудится, — любезно предложил он, — кстати, я живу в четыреста тринадцатом номере, так что дьявольское число нас больше не связывает…
— В самом деле, какая жалость! — Татьяна разыграла удивление лучше, чем Абметов — раскаяние.
— В таком случае, вам следует получше присмотреться к нашей соседке, госпоже Бланцетти. Теперь дьявольское число связывает вас с ней, — заметил я.
— Увы, это так — с грустью согласился Абметов и вдруг шутливо добавил: — Но я на нее не нападал!
— Охотно верим, — согласилась Татьяна, — к чему это вам!
— Не к чему… но кому-то она понадобилась… или что-то из ее вещей. Странно, я думал, что таким способом уже давно никого не грабят, — наморщив лоб бормотал Абметов, — хотя, постойте, может тот тип вовсе не был грабителем, а как раз наоборот… Я имею в виду — он хотел что-то подложить ей. Что она из себя представляет? Вы с ней знакомы?
Трудно разобрать, пришла ли эта мысль ему в голову только сейчас или он явился к нам специально, чтобы ее высказать. Я пересказал вчерашнюю историю с ключом.
— Поначалу она не заметила, что Федр не один, вот и решила подцепить симпатичного молодого человека, — безапелляционно заявила Татьяна.
Абметов сказал, что у Бланцетти нет никаких шансов, по той простой причине, о которой «вы сами, Татьяна, несомненно, догадываетесь» — так он объяснил и… покраснел.
Пока преступник не установил в наш номер ничего подслушивающего, мне следовало, не теряя ни минуты, поговорить с Абметовым о том, ради чего, собственно, я прилетел на Оркус.
— Господин Абметов, в своем письме вы проявили большую осведомленность… даже слишком большую осведомленность о моих научных интересах. Так не пора ли нам поговорить об этом?
— Ну зачем же так официально, — насупился Абметов, — просто Семен, или вы все еще на меня сердитесь?.. — Абметов проводил глазами Татьяну — она вышла из комнаты, тактично оставив нас одних.
— Сержусь я на вас, или нет — значения не имеет, — отрезал я.
— Как знаете… Я надеюсь, что встреча со мной не является единственной причиной вашего приезда — иначе, может статься, что вы потратили время впустую.
— Ближе к делу, — Абметова приходилось подгонять. Он еще больше возмутился:
— Зря вы так давите. Я думаю, вам этот разговор нужен еще больше чем мне, — заявил он.
Я понял в чем дело: никто из нас не хотел подступать к теме создания гомоидов прежде, чем станет ясно, чтo именно известно другому. Ситуация становилась патовой.
— Хорошо, я сам угадаю. Вы прочитали опубликованное в «Секторе Фаониссимо» письмо некоего Джона Смита, в котором тот утверждает, что будто бы созданы некие человекоподобные существа, назовем их гомоидами, и вы прилетели на Оркус, чтобы разыскать этого Смита и поговорить с ним лично. Я прав?
— А разве вы не за этим сюда прибыли? Ах, простите, я забыл, что сам вас сюда вызвал…
— Не ерничайте — я же перестал, — попросил я вполне миролюбиво.
— Ладно, больше не буду, — согласился он, — скажите, только серьезно, сами-то вы верите в этих, как вы их назвали, гомоидов?
— Я верю только фактам.
Мое неудачное заявление очень повеселило Абметова:
— Я читал ваши статьи… не похоже, чтобы вы верили фактам. Скорее уж — слухам…
— Покупай на слухах, продавай на новостях — кажется так говорят у вас на Земле?
— Да, что-то в этом роде, — он рассмеялся, — в конце концов, слухи — это те же факты, только непроверенные. Но на вопрос вы не ответили.
— Не очень-то я в них верю, но проверить никогда не мешает — в этом и заключается моя работа. А вы верите в гомоидов?
— Буду с вами откровенен. Я тоже в них не верю.
Теперь настал мой черед рассмеяться:
— Забавная ситуация сложилась: два скептика прилетели за тридевять земель только для того, чтобы сообщить друг другу о том, что оба они не верят какому-то Джону Смиту. Абсурдно, не правда ли?
— Согласен. Поэтому возьмем в качестве основной гипотезы, что оба мы не то чтоб слишком верим, но и окончательно не отвергаем… Идет? — с улыбкой предложил Абметов
— Идет! В таком случае, мы должны подозревать, что у гипотетических гомоидов есть гипотетический создатель. Какие у вас версии на этот счет?
— А у вас?
— Вы меня пригласили, а не я вас, поэтому, вам первому и отвечать.
— Логично, — признал Абметов, — но вот, что любопытно: вы заинтересовались работами по моделированию человеческого разума раньше, чем появилось письмо Джона Смита. Только не спрашивайте меня, откуда я это узнал.
— Не буду, хотя стоило бы спросить. Объяснение тому простое: я журналист, и мое дело интересоваться всякой такой ерундой.
— Не такая уж и ерунда, — возразил Абметов, — очень даже не ерунда. Многие, на этой, как вы сказали, ерунде, сломали голову…
— Кто например? — быстро спросил я, — уж не Франакеберг ли, с которым вы встречались двадцать пять лет назад на конференции по фундаментальной антропологии?
Конечно, не стоило мне раньше времени хвастать своею осведомленностью, но в тот момент я не видел другого способа его разговорить. Абметов воспринял вопрос неожиданно хладнокровно:
