Илоты безумия - Чергинец Николай Иванович (бесплатная регистрация книга txt) 📗
— Как продал?! Кто позволил? Я же запретил это делать без моего разрешения! А ты куда смотрел?
— Не сердитесь, саиб. Он обманул меня. Сказал, что тот солдат умер от ран. Я, когда узнал об обмане, сразу же разжаловал его в рядовые и направил в группу для боевых действий на дороге Кабул-Шиндант. Аллах его покарал за ослушание. Он вчера погиб.
— Сколько он денег получил за советского солдата?
— Триста пятьдесят тысяч афгани. Я забрал их, они находятся в штабе.
— Правильно сделал.
После этого разговор зашел о текущих делах, и Рахматулло, заметив, что уже вечереет и Майер засыпает, прервался и приказал:
— Покажите комнату для моего друга. Пойдемте, господин Майер, мы вас проводим. Сегодня отдыхайте, а завтра займемся делами.
Майер действительно уже не мог бороться со сном. Его провели в просторную, богато убранную комнату, где он, отказавшись от застеленной чистым бельем кровати, взял подушку и, не раздеваясь, завалился спать на мягкий диван. Он успел подумать: «Черт возьми, где они достают в этой глуши такие удобные диваны?» И тут же уснул.
Ночью его разбудили взрывы и пулеметные очереди. Майер подошел к окну, но оно выходило во двор, а звуки неслись со стороны гор.
«Может, правительственные войска решили атаковать отряд Рахматулло? Не хватало, чтобы и меня сцапали. Пикантней ситуации, пожалуй, и не придумаешь», — Майер грустно улыбнулся, понимая свое бессилие, и решил, что лучшее, что можно предпринять, — это снова лечь в постель. Так он и сделал.
Чтобы успокоить себя, подумал: «Надо заснуть. В конце концов, есть здесь хозяин — Рахматулло, пусть и думает о своей и моей безопасности».
Утром узнал: волнения были напрасными. Дозорным показалось, что по горной тропе приближается противник. Ну, а так как почти каждый метр подступов к долине был заранее пристрелян, по приказу командира мелкого отряда по этой тропе ударили пулеметы и минометы. Поняв, что тревога ложная, душманы прекратили огонь и успокоились.
После завтрака Майер попросил Рахматулло разрешить встретиться с пленными советскими солдатами. Рахматулло не возражал, только поинтересовался, доставить ли пленных в дом, где они находятся, или же Майер хочет пройти к ним сам.
Майер пожелал идти к пленным, тем более, что они находились в этом же кишлаке, через два дома. Рахматулло приказал Мирзокариму сопроводить господина к русским.
Пленники содержались в сарае для скота. Их было четверо. Одеты в штатскую старую, всю в дырах одежду. Двое парней действительно были больны. И болезнь эта наверняка связана с их долго не заживающими ранами.
Раненые лежали на голой земле, а их друзья в момент появления Майера сидели рядом с ними. Никто из них не обратил внимания на пришедших. Майер велел Мирзокариму подождать за дверью. Тот сделал легкий поклон и удалился.
Майер стал так, чтобы была возможность наблюдать за входом, и тихо сказал:
— Привет, ребята. Я знаю, что вы мне не поверите, если я буду вас в чем-то убеждать. Но у меня очень мало времени, поэтому я вас попрошу об одном: не болтайте, что я разговаривал с вами по-русски. Думаю, нам удастся вырвать вас из рук духов в ближайшее время. Вам надо немного подождать. Ответьте мне только на один вопрос: есть ли среди вас Гулям Азизов?
— А зачем он вам? — хмуро спросил заросший рыжими волосами парень с давно не мытыми руками и лицом.
— Мне? Мне он нужен только для того, чтобы помочь ему выбраться отсюда, так же как и вам.
Майер оглянулся на дверь и вынул из накладного кармана небольшую фотографию:
— Вот этого парня среди вас не было?
Парни по очереди посмотрели на фотографию, что послужило Майеру добрым признаком, свидетельствовавшим об установлении контакта.
— Отвечая на мой вопрос, вы ничем не рискуете. Ваши фамилии тем, у кого вы в плену, известны, ведь у каждого из вас они забрали военные билеты. Этого парня на Родине ждет мать.
— Каждого из нас ждет мать, — хмуро отреагировал все тот же парень. — Он похож на Гуляма, который действительно был с нами, но около двух недель назад его увели, и больше мы его не видели. С ним говорить было невозможно. Он попал в плен контуженным, перестал говорить и ничего не слышал.
— А как же вы узнали, что он Гулям?
— У него под рубашкой был спрятан военный билет. Мы и прочли, что он Азизов Гулям.
— А где он сейчас?
— Кто его знает. Может, его уже и в живых нет, — ответил лежавший на боку парень, возвращая Майеру фотографию.
— Почему вас так долго держат в плену?
— Откуда нам знать, — глухо ответил раненый, похожий на узбека или таджика. — Вам виднее.
— Я, браток, не знаю. Моя задача состоит в том, чтобы вырвать вас отсюда.
— И выгодно продать… — добавил второй парень. Ему было двадцать два — двадцать три года. Обнаженная грудь, плечи и руки покрыты болячками, многие кровоточат. Майер увидел на нем не менее десятка гнойных нарывов.
«Ребятки, бедные, вы же заживо гниете!» — сжалось от боли сердце полковника. Вид парней придал ему решительности.
— Вот что я вам скажу, дети! — такое обращение удивило парней, и они недоуменно повернули к нему головы. — Я — ваш соотечественник и сделаю все, чтобы вас увезти с собой из этого логова.
— Куда? — глаза парня, сидевшего рядом с полуобнаженным раненым, прожигали Майера. И такая тоска была в них, такая безнадежность, что Николай Платонович забыл об осторожности и прямо заявил:
— Ребятки, сынки, я свой. Они, конечно, не знают об этом. И приехал сюда, для того чтобы убедиться, что вы живы и что вы здесь. Я все сделаю, чтобы вы уехали со мной. Но запомните, здесь я — иностранец, и конечно не советский. Потерпите немного.
Кустов достал из кармана четыре плитки шоколада и, положив их около раненых, направился к выходу.
Мирзокарим стоял с двумя охранниками и курил. Увидел Майера, бросился к нему:
— Господину что-нибудь нужно?
— Нет, уважаемый Мирзокарим, пока нет. Пойдемте.
Они вышли из крепости и направились к штабу. Майер попросил:
— Посоветуйте, как мне забрать русских солдат?
Мирзокарим некоторое время молчал. Он даже замедлил, шаг. Наконец ответил:
— Господин, я слышал, как Рахматулло отдавал команду подготовить для вашего осмотра лазурит и рубины. Он очень рассчитывает на вашу помощь. Вы пообещайте ему оказать содействие в продаже и попросите, чтобы он отдал вам солдат.
— А если он не согласится?
— Тогда уговорите его взять их с собой, а в Пакистане что-нибудь придумаем.
Они уже приближались к огромному дувалу, за которым размещался штаб, и Мирзокарим заторопился:
— Я не успел вам сказать. Мой родственник на следующий день после встречи с вами виделся с инженером Муслимом. Тот пообещал, что если Саид сможет достать схему ядерного центра, узнает, где хранятся готовые заряды, а также подготовленные для них… как это… да, вспомнил — компоненты, то Муслим заплатит ему двадцать тысяч долларов.
— Что еще спрашивал Муслим?
Чтобы немного задержаться перед воротами и успеть выслушать ответ, Майер приостановился и сделал вид, что заинтересовался расположенным недалеко домом.
— Он спросил, умеет ли Саид минировать и есть ли у него в центре и на других заводах, занятых производством этого оружия, надежные люди. И еще, просил выяснить, сколько человек охраняет центр, как они расставлены, кто у них командир, где он живет, какая у него семья. Он даже дал залог тысячу долларов, остальные деньги — после выполнения задания.
— Ясно. Спасибо, друг. Если вы и ваш родственник сделаете все, что я прошу, мое вознаграждение будет вам обоим не меньшим.
— О, саиб, спасибо вам. Я для вас готов на все!
— Рахматулло на месте?
— Да. Он приказал доставить к нему одного старика. Тот живет в горах, и за ним еще утром направили людей.
— А зачем ему этот старик?
— Говорят, что он не земной, что он давно прилетел на Землю на межпланетном корабле и умеет лечить людей взглядом и прикосновениями к телу.
