Дни Стужи (СИ) - Макаренков Максим "bort1412" (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
Шапку потерял.
Даже и не заметил, что поседел.
___***____
Наваливались со всех пяти ворот. Те, что не удалось открыть сразу, вынесли таранами. Первыми шли тяжело одоспешенные десятки из полицейских и порубежников, обученых бою в стесненных пространствах.
Десяток вычищал проход во двор — там и нашли убитых пластунов, павших в схватках у ворот — за ними пятерками во дворы прорывались прикрытые щитами бойцы. На каждую пятерку обязательно один — с огнестрельным оружием. Сноровисто расходились, быстро и безжалостно срубая защитников.
Засевшие в усадьбах отбивались яростно, кидались на клинки порубежников, старались унести врага с собой, даже захлёбываясь кровью.
Снег во дворах быстро превращался в красно-чёрную, чавкающую под ногами жижу.
Вязальщики, мерно раскачиваясь, сидели в кругу, лишь изредка кто-то из них шмыгал носом, подбирая потянувшуюся из ноздри каплю крови.
У них шел свой бой. Центральная усадьба превратилась в черный провал, вокруг которого распустились фиолетово-гнилостные лепестки, в которых вязли, будто в топи духи-союзники, исчезали созданные вязальщиками образы.
Лепестки тяжело безмолвно колыхались, порождая кошмарных существ, стремящихся проникнуть в явь морозного вечера. Пока их удавалось сдерживать, но поток нечисти был нескончаем.
Вязальщикам все никак не удавалось нащупать логово, убежище, источник, найти и уничтожить тех, кто призывал и порождал всю эту нечисть.
И постоянно увлекал, заставлял огладываться набухающий хобот иномирного прорыва, готовый разродиться чем-то настолько жутким, что для него не было определения.
Стас и Иван прорубались к крыльцу сразу за штурмовой десяткой. Судя по плану, который они так и этак крутили на столе у Сергия, задняя стена дома, через который им надо было пройти, стояла стык в стык со стеной центральной усадьбы.
Оскальзываясь, пробежали по двору, не встревая в схватки. Да и не дали бы им особо. Порубежники прикрывали напарников и Якута с Ниулой, отсекая любого, кто пытался на них броситься.
Один, правда, проскочил, пронзительно воя, прыгнул, не обращая внимания на распоротый бок, высоко занося тяжелый короткий меч. Незаметным движением Ниула коротко рубанула наискосок, и прыгун споткнулся в воздухе. Тяжело грохнулся на колени, с недоумением глядя на вываливающиеся кишки. Недобро глядя по сторонам, девушка вытерла о его грязную рубаху чуть изогнутую изящную саблю.
Стас только моргнул. Он даже не увидел, как клинок появился в её руке.
Сам он еще утром взял боевой топор на короткой рукояти — верхняя часть лезвия топора уходила вверх, образуя сужающийся клинок, а нижняя доходила почти до конца рукояти.
Рубить с размаху этим приспособлением было не очень удобно, зато в тесном прлоходе действовать — самое то, что надо.
Дверь вынесли с одного удара, и тут же шедший первым крепыш с двуручным тараном в руках завалился на товарищей. Стрела вошла в глаз с такой силой, что пробила череп и высунула чёрное жало из шлема.
Штурмовики присели, ударили выстрелы, в тёмном коридоре закричали, кто-то упал.
Вскинув щиты, забежала в сени первая пятерка, зазвенело, скрежетнуло, крикнули — Чисто!
Иван в два прыжка перемахнул ступени, исчез в доме. Стас даже не успел броситься за другом. Якут кивнул Ниуле:
— За ним иди!
Ступени были скользкими и Стасу пришлось осторожничать, чертова нога некстати онемела. Такое бывало и раньше, и всегда не вовремя. Нервы что ль так шалят?!
Пес с ними, не до того.
В сенях тёмные груды по углам, мертвецов отбросили с прохода, чтоб не мешали, пол тоже скользит, сумерки заползают с улицы и ничерта не видно.
— Глаза беречь, — крикнул Стас, сам прикрыл глаза, вывязывая из воздуха светящуюся каплю.
Отправил ее легким касанием вперед, чтоб шла над головами первой пятерки.
Тут же всплыл в воздух второй светлячок, Ваня постарался.
Длинный коридор — к счастью, широкий, можно идти по двое.
Впереди звенело оружие, кричали, черные спины закрывали коридор, задние упирались в передних, совали руки с клинками через головы друзей, гортанно кричали чужие голоса.
Четверо порубежников проверяли двери, вышибали ногой, отскакивали, осторожно осматривали.
Стас шел последним, Якут обогнал его в сенях, и сейчас двигался вместе с основной группой, держась поближе к Ивану и Ниуле.
Захрустело внутри стены, Стас отпрянул. Полетело дерево, из незамеченного схорона вылетел в коридор человек в тряпье, тяжёлый молот глухо ударил порубежника, человек отлетел, словно его дернули на резинках, ударился о стену, затих.
Нападающий гнилозубо ощерился, с неожиланной ловкостью выбросил вперед руку с молотом, целя Стасу в грудь.
Хромой с трудом увернулся, разворачиваясь на здоровой ноге, пропустил молот мимо себя, и коротко, без замаха, рубанул по руке.
Лезвие скрежетнуло по кости, но человек в тряпье даже не обралил внимания на рану. Перехватил молот двумя руками и снова обрушил его на Стаса.
Но залитая кровью рукоять уже скользила в руках, удар вышел смазанным, ведун увернулся. Молот ударил в пол, проламывая доски, человека дёрнуло вперед, и Стас ударил снизу вверх, вогнав верхушку лезвия в грязную толстую шею.
Плеснул тёмный фонтанчик, мертвец рухнул, загораживая проход.
Стас перешагнул мертвеца и поспешил за штурмовой группой.
Те мерно выдавливали защитников дома из коридора. Шли в ногу, в такт ухая, налегая щитами, не давая противнику размахнуться и ударить.
___***___
Иван держался рядом с Якутом, безмолвно матеря старого упрямца. Он думал, что Якут встанет в середину круга, завертит коло посолонь, настроит остальных и тогда можно будет ударить всем разом, проломить защиту в Верхнем, или Нижнем мирах и остановить надвигающуюся из Запределья воронку, от одного вида которой ему делалось нехорошо.
Но Якут только покачал головой,
— Не здесь наше место. Тут люди сильные, сдюжат. нам с тобой туда идти надо, всеми глазами разом смотреть.
И Иван послушал учителя. Даже уточнять ничего не стал. Шаман просто коснулся его лба тонким сухим пальцем и п о к а з а л, зачем надо идти, почему надо смотреть разом и в явном, и в тонких мирах. Делать то, что умели лишь немногие — те, кто и становился истинными вязальщиками, в отличие от большинства, которым всегда нужны были напарники, чтобы прикрывали их в явном мире.
Иван раздваивать себя хоть и умел, но не любил. Сейчас страшно не хватало за спиной Стаса, но Хромой еще на входе рявкнул, — Вперед идите, — и остался прикрывать вместе с арьергардом порубежников. Так тоже было спокойнее, теперь Иван был уверен, что с тыла не нападут, что Стас проследит, чтобы зачистили каждый закоулок.
Теперь спину прикрывала Ниула. Скользила, ни на миг не выпуская их с Шаманом из поля зрения, постоянно держа наготове тонкий клинок, и — не давала лезть вперед. Один раз просто дёрнула Шамана за ворот, рявкнула что-то злое на незнакомом языке и толкнула к Ивану.
Тому все меньше нравилось происходящее.
Порубежники давили вдоль широкого темного коридора, слаженно теснили противника, шаг за шагом отвоёвывая пространство. В первом ряду шли шитоносцы, прикрывавшие остальных здоровенными, в рост человека, щитами.
Коротко жалили противников мечами, снова смыкали щиты, не давали прорваться, смять стальную стену. Над кромками щитов из задних рядов просовывали копья, и каждое находило себе добычу.
Защитники бились яростно, даже умирая, бросались на щиты и клинки, на смену павшим вставали все новые и новые люди с чёрными, заполняющими чуть не всю глазницу, зрачками, в которых билась кроваво-огненная тьма.
Иван держал картину и в тонком мире, видел, что над стеной черноглазых людей кружат черные тени, клубятся вокруг, заполняют их сознания, толкают вперед.
Похожие вещи делали чёрные вдовы, если их гнездо приволокли сюда, значит, где-то в глубине усадьбы должен быть заполненный скользкой паутиной подвал с коконами и утоптанным голыми пятками полом, где сейчас кружат, завывая, тощие фигуры в черных балахонах.
