Дело Джен, или Эйра немилосердия - Ффорде Джаспер (книги .txt) 📗

– Это Дэррмо. Аид вышел на связь. Мы должны быть в кабинете Пшикса через полчаса.

23. СБРОС ВЫКУПА

Брэкстон Пшикc не замедлил ознакомить нас с разработанным планом – ровно за час до назначенной встречи. Таким способом Джек Дэррмо решил обезопасить себя от того, чтобы кто-нибудь из нас, не дай бог, не придумал собственный план действий. Это была, по сути дела, операция «Голиафа» – я, Безотказэн и Виктор потребовались только для достоверности, на случай слежки со стороны Аида. Встречу назначили на резервном железнодорожном мосту. Попасть туда можно было только по двум автодорогам и одной заброшенной железнодорожной ветке, по которой лучше всего было бы передвигаться без машины и на четвереньках. Сотрудники «Голиафа» перекрыли все три пути. Им было приказано пропустить преступника к месту встречи, а назад не выпускать. На бумаге все получилось прекрасно.

Путешествие по заброшенной ветке обошлось без происшествий, вот только поддельный Гейнсборо занял в «спидстере» куда больше места, чем я думала. Люди Дэррмо попрятались, мы с Безотказэном по дороге не заметили ни души.

Мост был все еще в хорошем состоянии, хотя уже давно не использовался. Я припарковала машину неподалеку от места встречи и пошла дальше одна. День был прекрасен, стояла полная тишина. Я посмотрела через парапет, но не увидела ничего подозрительного – только большую сборную кровать, которую выбросили много лет назад. Меж камней росли маленькие кустики, рядом с рельсами стоял пустой корпус светофора. Еще я заметила верхушку перископа – за мной вели наблюдение. Я решила, что это один из людей Дэррмо, и посмотрела на часы. Уже пора.

Мое внимание привлек приглушенный писк рации. Наклонив голову, я попыталась понять, откуда он идет.

– Слышу сигнал беспроводной рации, – сказала я в микрофон своего уоки-токи.

– Это не наша, – ответил Дэррмо из опорной пункта – заброшенного сельского дома в полутора милях отсюда. – Предлагаю найти источник.

Рация Аида, завернутая в пластик, была спрятана в ветвях дерева по другую сторону дороги. Связь была плохая – похоже, он ехал в машине.

– Четверг?

– Да.

– Ты одна?

– Да.

– Как здоровье? Жаль, что пришлось так поступить, но ты же сама знаешь, как порой заносит нас, психопатов.

– Мой дядя жив?

– Более чем, девочка. Я от него в восторге – такой интеллект, но так рассеян… Используя его мозг, я мог бы править миром, а не заниматься жалкими вымогательствами.

– Ну так и завязывайте с ними прямо сейчас, – предложила я.

Аид пропустил мои слова мимо ушей и продолжал:

– Не геройствуй, Четверг. Как ты, наверное, уже догадалась, рукопись «Чезлвита» у меня, и я легко ее уничтожу.

– Где вы?

– Ну-ну, Четверг, ты же понимаешь, с кем говоришь. Мы обсудим условия освобождения твоего дядюшки сразу же, как только я получу мои деньги. Найдешь на парапете карабин на проводе. Положишь Гейнсборо и деньги на парапет, прищелкнешь их карабином. Как только ты это сделаешь, я приду и все заберу. До встречи, мисс Нонетот!

Я повторила его слова для начальства. Мне велели делать, как сказано.

Так я и поступила. Защелкнув карабин, я отошла назад к машине и присела на капот, не спуская глаз с будущего трофея Аида. Прошло десять минут, полчаса. Попросила совета у Виктора, но он просто предложил мне оставаться на месте.

Стало припекать солнце, в кустах весело зажужжали мушки. Обоняние дразнил запах свежесрезанной травы. С автотрассы доносился далекий шум машин. Похоже, Аид испытывал нас – это нередко бывает в таком тонком деле, как передача выкупа. Когда пять лет назад был похищен Поэт и Великий Писатель, выкуп удалось передать только с девятой попытки. ПВП вернулся целым и невредимым. Оказалось, он сам устроил похищение, чтобы подстегнуть вялую продажу своей, мягко говоря, заурядной биографии.

Я устала и снова подошла к парапету, плюнув на распоряжение Дэррмо держаться подальше. Повертела в руках карабин, подумала и рассеянно побрела вдоль тонкого провода, который был упрятан в щели кирпичной кладки. Проследила, как он идет – до самой земли у основания парапета, оттуда провод тянулся дальше, прочь от моста. Я осторожно потянула его и увидела, что он прикреплен к свернувшемуся, как змея в сухой траве, тросику. Заинтригованная, я пошла по тросику и обнаружила еще один прикрепленный к нему провод. Он был аккуратно переброшен через перемычку телеграфного столба и тянулся к другому столбу на дальнем конце моста, образуя большую двойную петлю в десяти футах над головой. Я нахмурилась, и тут послышалось низкое рычание мотора, которое заставило меня обернуться. Я ничего не увидела, но машина явно приближалась, причем очень быстро. Я посмотрела на засыпанные гравием шпалы старой железной дороги, ожидая увидеть что-нибудь четырехколесное, но там ничего не было. Рычание мотора стало угрожающим, и тут над ограждением появился небольшой самолет. Он летел очень низко очевидно, чтобы не засекли.

– Самолет! – крикнула я по уоки-токи. – У них самолет!

И сразу началась стрельба. Кто выстрелил первым – не знаю, но в одно мгновение спокойную тишину сельского пейзажа разорвал резкий треск. Несколько пуль ударили в парапет, выбив красную кирпичную пыль, я инстинктивно пригнулась, выхватила пистолет и сняла с предохранителя. Самолет шел точно на меня. Я узнала наблюдательный высокоплан – такие использовались в Крыму для корректировки артиллерийского огня. Боковая дверь отсутствовала; Ахерон, опираясь ногой о крыло, радостно расстреливал из пулемета все, что видел. Обстрелял и полуразрушенную будку – голиафовцы так же радостно открыли ответный огонь. Я заметила в корпусе самолета несколько дырок. За ним во взвихренном винтом воздушном потоке болталась «кошка». Когда он прошел надо мной, крюк подцепил провод, протянувшийся между телеграфными столбами, и саквояж с картиной взвились в воздух. Я вскочила и принялась палить вслед удаляющемуся самолету, но он нырнул под мост, волоча добычу на проволоке. Сообразив, что с ним улетает последняя надежда поймать Аида, я прыгнула в машину и развернула ее на месте, взметнув тучу пыли и гравия. Безотказэн мрачно потянулся к ремню безопасности.

Но аэроплан еще не закончил свое выступление. Самолет вошел в крутое пике, набрал скорость и почти вертикально вышел с левой стороны моста. Пилот повернулся в нашу сторону, зацепив кончиком крыла верхушку березы. «Студебеккер», набитый голиафовцами, рванулся было за самолетом, но резко затормозил, когда самолет скользнул навстречу. Пилот накренил самолет влево, чтобы Ахерон лучше видел цель. Вскоре черная машина превратилась в решето и ухнула в кювет. Я резко нажала тормоз – передо мной вынырнул еще один «студебеккер». Ахерон расстрелял и его, этот врезался в низкую стену у моста. Самолет еще раз прошел точно надо мной. Гейнсборо болтался так низко, что ударился о капот машины. Люди Дэррмо вяло отстреливались.

Я вдавила газ и рванула в преследование, мимо расстрелянных машин, через мост. Перед нами была прямая дорога, а самолет Аида летел против слабого ветра; если повезет, мы его перехватим. В конце дороги была развилка и ворота. Самолет летел к ним. Безотказэн нервно покосился на меня.

– Как мы проедем?

Вместо ответа я выхватила пистолет и прицелилась в ворота. Два выстрела прошли мимо, три попали в цель. Петли рассыпались, ворота упали. Я направила машину в поле. Гулявшие там коровы просто обалдели. Самолет по-прежнему летел впереди, и хотя мы и не догоняли его, но и не отставали.