Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Они чокнулись и осушили бокалы, скрепляя договор красным, как кровь, вином.
III.
15/10/665
Кевин выпустил плечо мальчишки, которое сжимал железной хваткой, и толкнул щуплую фигурку в лапы Крысоеду. Шепнул напоследок: — Наврал — шею сверну. Их проводник испуганно помотал головой. Оборвыш с голодными глазами, щека раздута, словно у него флюс — за нее он засунул два медяка, плату за наводку. Без помощи мальчишки, им бы ни за что не найти Зайца в этом муравейнике. Дом — коли можно так назвать шесть этажей, держащихся вместе на молитве и честном слове, — кишел бедняками, как подстилка нищего — вшами. В каждой комнате ютилось по семейству, и пока они допросили бы всех, подбадривая пинками и зуботычинами, Заяц бы уже что-то заподозрил и дал деру с той прытью, какую подразумевала его кличка.
Зато в такой трущобе было проще простого найти человека, готового за гроши стать крысой. Мальчишка, ошивавшийся у входа, не только знал, где живет вор-тихушник, но и заверил, что тот-де не так давно поднялся наверх по лестнице. А коли мальчишка наврал, у Кевина будет хоть одно утешение — пробить его головой хлипкую стену.
Кевин прислушался у двери, на которую указал щенок, пытаясь понять, там ли их добыча. Уловить стук, шорох шагов, или лязг оружия. Но звуки неслись отовсюду, оглушая, отупляя, — визг и плач детей, ругань, крики наслаждения и крики боли, — и подо всем этим, стоны гнилых перекрытий, дряхлеющих костей дома-развалюхи. Уже скоро здание обрушится вниз в облаке пыли, переселяя часть жильцов в настоящий ад из этой земной преисподней. А на его месте отгрохают другой, не лучше.
Пора действовать. Он мягко нажал на дверь, — не поддается. Кивнул Крысоеду, который вытянул кинжал из ножен да покрепче зажал сгибом локтя горло мальчишки. Кому выбивать дверь, вопрос не стоял, — секрет их успешного партнерства заключался в том, что Кевин делал всю мало-мальски сложную и опасную работу, а Крысоед терпел от него тычки и оскорбления.
Он ударил ногой, но трухлявые доски были прочнее, чем казались. Кевин выругался про себя, — угробив несколько дней, чтобы обшарить все клоповники, какие указал Старик, упустить теперь добычу стало бы верхом тупости.
Шагнул назад, и — пистолет в руке, плечо вперед, — обрушился на трухлявые доски всем своим весом. На второй раз старые петли поддались, и дверь с грохотом рухнула внутрь.
Кевин ожидал увидеть Зайца протискивающимся в окно, даром, что четвертый этаж, — вор-тихушник должен быть ловок. Но вот он стоял, посреди своей конуры: расставленные ноги твердо упираются в грязный пол, одна рука привычно сжимает рукоять кривого кинжала, другая — защищает шею и грудь. Колени присогнуты, узкие плечи напряжены. Поза говорила о том, что он готов к схватке, а капли пота на лбу и затравленный взгляд — что мысленно он ее уже проиграл.
— Это он, — процедил Кевин. Зайца он видел первый раз в жизни, но сколько может быть в Сюляпарре бандитов с уродливо раздвоенною верхнею губою?
— Сам вижу, — весело откликнулся Крысоед, отпуская мальчишку. Раз — и того и след простыл, лишь топот ног еще гремел в воздухе.
Теперь у Кевина была другая башка для пробивания ею стен. — Опусти оружие, — бросил он, переступая порог вместе с соратником.
Бандит медленно и тоскливо оглядел коренастую фигуру Крысоеда, одетого в вареную кожу, задержался взглядом на кинжале в его руке и втором — на поясе, снизу вверх посмотрел на Кевина, защищенного металлом кирасы и горжета, при мече, с баклером у бедра, поигрывавшего огромным кавалерийским пистолем, который держал как дубинку.
— Поганые шавки, — прошептал Заяц, разжимая пальцы.
Крысоед в три неспешных шага приблизился к бандиту и сбил на пол сильным, беззлобным ударом в лицо. Кевин опустился на единственный, не считая ночного горшка, предмет обстановки, что был в этой норе, — огромный старый сундук. Дверь Кевин выбил, а суставы пусть выбивает Крысоед.
И тут Заяц взлетел на ноги и отчаянно рванул к двери.
Кевин не ожидал, что тот предпримет попытку столь безнадежную — хотя, коли подумать, терять мужику было нечего. Не вставая, выбросил вбок левую руку и снова отправил Зайца на пол, где тот и застыл.
К упавшему подлетел Крысоед. Принялся молотить сапогами по животу и ребрам, вымещая на щуплом теле вора злость за собственную неосторожность.
— Ты бей, да не забывай, что нам его еще в Красный Дом тащить, — напомнил Кевин, заметив, что Крысоед готов размозжить Зайцу ступню. Лениво поднялся.
Они навалились на вора, связали и обыскали, не забывая о тумаках. Потом пришлось ждать, пока очухается. — Думаешь, он его прикончил? — спросил Крысоед без особого интереса.
Кевин окинул скептическим взглядом невысокого, худого человечка, валявшегося у его ног без сознания. Вспомнил бычью шею и широкую спину убиенного, замученного на Плеши.
— Коли и он, то уж точно не в одиночку, — Кевин пожал плечами, снова усаживаясь на сундук. — Куда ему до Нечестивца.
Он вел охоту, не особо и надеясь, что от Зайца будет толк. Оскверненные храмы, надписи на слярве — разве свяжется с таким вор, промышляющий тем, что вскрывает запертые ставни и вытаскивает крюком на палке то, что плохо лежит. Вот только выбора у Кевина не было — имя Зайца оставалось единственной зацепкой в деле об убийстве на Плеши.
Не считая того, что разузнал Красавчик, опрашивая местных жителей: сторож, шедший затемно на службу, будто бы видел три фигуры в масках и плащах на узкой улочке рядом с пустырем. Трое — как Кевин и думал. Интересные сведения, и все же — тупик.
Тем хуже — что для Ищейки, что для Зайца.
Бандит наконец заворочался, перевалился на бок, и поднял на них глаза: на поверхности — вызов, в глубине — безнадега. У него было усталое, очень усталое лицо, уже исчерченное морщинами, седеющие волосы.
— Зачем ты его убил?! — завопил Крысоед, нависая над стянутой веревками жертвой. Заяц сплюнул. — Кого — его? — Слюна текла по подбородку, окрашиваясь в розовый цвет.
— Тут я задаю вопросы! — Крысоед врезал ему по ноге, и Заяц втянул воздух, сдерживая крик.
Кевин покачал головой. Ну и тупица… — Дружка твоего. Нечестивца.
— Барта? — Заяц изумленно уставился на них с пола. — Да не я его, вы чего!
Иногда можно было сразу понять, лжет человек или нет. И теперь шестое чувство подсказывало Кевину, что Заяц — не талантливый актер, а просто говорит правду.
— Ага, — отметил Кевин. — Вижу, ты знал, что он мертв. А значит… Обвинять, чтобы оправдывались — обычный прием Ищейки.
— Да весь город об этом говорит… — Некрасивое лицо омрачилось новым оттенком страха. — Что его разделали, как тушу на бойне… Болтают, что убийца носит его голову с собой повсюду, и заставляет всех ее целовать. Вот его б и ловили!
— Ежели не скажешь то, что нам надо, с тобой еще не то сделают! — пообещал Крысоед.
— А что вам надо-то?! Я ничего не знаю, убирайтесь из моего дома!
Крысоед нависал над ним с кинжалом в руках, но взгляд вора все скользил в сторону Кевина.
— Признавайся, а то пожалеешь! — Еще несколько ударов. Заяц стонал и кусал губы, чтобы не вопить — видно, решил из себя героя строить.
— Спроси его, где он был, — подсказал Кевин.
Крысоед сгреб редкие волосы на макушке Зайца и вздернул голову вверх. — Выкладывай, что ты делал четвертого числа? — Ищейка освежил знания анатомии, пересчитав бандиту ребра. — В день Святого Урсона? На Снисхождение?
Послушать ответы Зайца, так его просто в святые можно было записывать. А меж тем, они уже знали, что на Святого Урсона Заяц с Нечестивцем залезли в дом на Петушьей улице.
— Ты у нас упрямый… — протянул в конце концов Крысоед, вытирая пот со лба. Он тяжело дышал. — Чую, придется отдать тебя ему, — он кивнул на Кевина. — Сам напросился.
Это был способ допроса, придуманный Роули. Капитан прозывал его "Плохой Ищейка и Ужасный Ищейка". Кевину в их с Крысоедом паре доставалась "ужасная" роль — молчать и выглядеть грозно. И то, и другое относилось к числу его талантов. Во время допроса он стоял в стороне, но на виду, встревая лишь тогда, когда жертва упрямилась — или тянуло поразвлечься.
