В поле зрения (СИ) - Айдарин Николай (книга регистрации txt) 📗
— «Большие сиськи»? — удивился я и посмотрел на Анну.
Похоже, что она удивилась не меньше, её лицо даже залила краска. Чтобы больше её не смущать, я деликатно убрал журнал обратно в бардачок.
— Так значит, ты — из «этих»? — подмигнул ей я.
— Не из каких я из «этих»! — возмутилась она, но её лицо продолжала заливать краска. — Сам ты… из «этих».
— Не надо на меня гнать! Журнал твой!
— Нет! Я даже не знаю, чья это машина.
Я опешил. Оглянулся, осмотрел салон автомобиля внимательно, но ничего толком не заметил. Ни хитрых ковриков под ногами, ни каких-нибудь болтающихся кубиков на зеркале заднего вида, ни древних игрушечных собак с качающейся головой. Просто никакой салон, если не считать порножурнала в бардачке, то ни за что не догадаешься, чья это машина. Я привык, что каждый водитель оставляет в своём салоне частичку себя, и внезапно мне стало противно сидеть в этой машине, едва я представил, что же в ней творил её прошлый владелец.
— Так ты её угнала? — поразился я.
Но вместо ответа она шикнула на меня, указав на вход в кафе, из которого как раз выходил Алексей. Не узнать его было невозможно — высокий, худой, с торчащими скулами и глубоко посаженными глазами, опять в своём длинном, почти до земли плаще, хотя, вроде бы, теперь другого цвета.
Закапал дождь. Именно дождь, а не растаявший снег — капли были крупные, тяжёлые, они громко забарабанили по крыше нашей машины, заструились по стёклам, размазывая силуэты автомобилей и Алексея. Немногочисленные прохожие заметались как тараканы от дихлофоса, но Лёша даже не обратил внимания на начавшийся дождь. Задул слабый ветер, поднявший тяжёлые полы его плаща, отчего мне на краткий миг показалось, что у телохранителя Наумова выросли крылья.
— Немного пропустим его вперёд, — сказала Анна, включая дворники. — Дождь нам на руку будет — так нас сложнее заметить.
— Как и нам его, — ответил я.
Алексей сел внутрь своей машины, завёл двигатель и быстро тронулся с места. Мы подождали, пока он отъедет метров на пятьдесят, и поехали за ним, вклинившись в редкий поток машин. Дождь обильно лил сверху, на дорогах уже успели появиться быстро увеличивающиеся лужи, в которых отражался блестящий неоновым светом город.
Я не знаю, в первый ли раз Анна следила за кем-то на машине, или нет, но вела она уверенно, не металась в панике по сторонам и не спрашивала у меня, что ей делать. Мы просто ехали, стараясь не упускать надолго из виду машину Лёши, то приближаясь к нему на перекрёстках до расстояния в два корпуса, то отдаляясь немного, когда тот давал по газам сразу после светофора.
— А он не очень-то и торопится, — заметил я. — По крайней мере, не превышает скорость.
— На месте он тоже не стоит, — ответила Анна. — Я еле за ним успеваю.
Лёша петлял на перекрёстках, сворачивал то вправо, то влево, однако сохраняя при этом скорость, и не потерять его действительно было сложно. Один раз мы его даже упустили из виду и благодаря большой удаче обнаружили на параллельной улице, когда проезжали очередной перекрёсток. Создавалось впечатление, что он догадывался о возможном хвосте и пытался его сбросить своим петлянием между кварталами, но через полчаса напряжённой езды мы поняли, что это не так — двигался он строго на восток, почему-то не используя широких и удобных дорог, предпочитая ломиться напрямик по узким межквартальным улочкам.
— Куда он едет? — пытался сообразить я.
Анна не ответила.
Трафик с улиц почти совсем исчез, за несколько минут встречалось от силы пара автомобилей, большей частью — такси, автобусов, трамваев и прочего общественного транспорта было вообще не видать, так что я начал опасаться, что мы выглядим очень подозрительно. Согласитесь: если за вами в течение получаса едет один и тот же автомобиль, но при этом улицы вообще пусты, то подозрения рано или поздно должны возникнуть в вашей голове. Однако люди настолько привыкли смотреть на такие вещи по телевизору, что никак не замечали их, когда они творились с ними в реальной жизни. Например, сейчас Лёша думал, что наше ржавое ведро тупо едет с ним в одном направлении — и ничего более. Я знал это точно, так как в один момент не выдержал, когда мы подобрались к нему совсем уж близко благодаря случайности, и прочёл его мысли.
Вскоре мы выбрались из старой части города и поехали по территории, которую прицепили к Питеру уже после всех махинаций социал-демократов насчёт многонационализации города. Здесь повсюду что-то строилось, ну, готовилось строиться — множество заборов, куча различной техники для ковыряния в земле, рытья траншей и котлованов, кое-где даже готовые строительные леса и высотные краны. Средства выделили и уже частично освоили, наняли строительные бригады и уже готовились к очередной волне прибывающей иммиграции. Учитывая темпы современного строительства с учётом всех непредвиденных обстоятельств, этот район через год будет выглядеть совершенно по-другому. Если бы не зимние морозы и обильные снегопады, явно не способствующие быстрой постройке, то уже к концу весны здесь был бы спальный квартал.
— Всё, похоже, приехали, — сказала, наконец, Анна.
Лёша действительно сворачивал к чёрному силуэту старого склада времён Великой Отечественной, мы же для конспирации поехали немного дальше. Возле склада, на автомобильной стоянке, уже стояло несколько автомобилей — сквозь плотный дождь я разглядел парочку спортивного вида машин и три джипа различной крутости. Когда Лёша подъехал к ним, из них вылезли самые что ни на есть братки.
— Он встречается с бандами? — удивился я.
Анна не ответила — свернула с трассы на следующем повороте, ведущем к очередной начавшейся стройке, и выключила свет фар, чтобы нас не было видно со стороны склада. Спустя метров десять остановила машину, припарковав возле земляной кучи из вырытого котлована. Пришлось вылезать наружу.
Когда я вылез из машины и встал на землю, я почувствовал, что зачерпнул ботинками немного уличной грязи — ноги основательно погрузились в неё. Дождь лил как из ведра, усилившись за последние полчаса и вплотную подобравшись к границе, за которой я бы назвал его уже ливнем. Хорошо хоть у меня капюшон есть, чего не скажешь об Анне.
Я вылез из грязевой лужи и зашёл за машину, чтобы посмотреть, как там она — у неё ни одежда, ни обувь не подходили для подобных увеселительных прогулок.
— Это ещё что? — поразился я, когда увидел её.
Она как раз вылезала из машины, и едва её голова оказалась под открытым небом, как от неё пошли мелкие и короткие струйки пара. Все капли, что попадали на неё саму или на её одежду, тут же испарялись, отчего её быстро окружило бледноватое облако обжигающего пара.
— Где? — не поняла она и оглянулась.
— Удобно, — оценил я. — Это из-за твоих способностей? С тебя вода испаряется.
Она тоже заметила.
— А, ну да, я и забыла об этом, — улыбнулась она. — Так я и зимой не мёрзну.
Мы пошли обратно на трассу, внимательно смотря под ноги и стараясь не оступиться и не поскользнуться — на мокрой грунтовой дороге было хуже, чем на катке (я не умею кататься на коньках).
— Лучше убери этот пар, — посоветовал ей я. — Тебя издали, наверно, за километр из-за него видно.
Она пробормотала что-то про простуду, но я не расслышал, и спустя секунду дождь уже медленно, но неотвратимо стал мочить её волосы.
— Идём вон туда, — сказала она, указав на груду строительных блоков, из-за которых виднелась стоянка возле склада.
Мы подошли к этой груде и засели в какой-то бетонной трубе. В ней свистел ветер, но зато не было дождя, и территория перед складом хорошо обозревалась.
Пока мы подбирались к этой наблюдательной точке, на стоянке произошли некоторые изменения: количество автомобилей увеличилось вдвое, из некоторых вышли криминальные боссы, которых прикрывали зонтами их помощники и телохранители. Каждый такой босс прибыл вместе с эскортом из двух-трёх автомобилей. Алексей каждого из них приветствовал рукопожатием, похоже, нисколько не опасаясь ни боссов, ни их подчинённых, а он был один. Я бы давно наложил в штаны на его месте. Я насчитал четверых главарей.
