Детектив Марк Вентура (СИ) - Фиреон Михаил (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Все втроем, вместе с Ингой, они поднялись обратно на вершину холма, где поверху вдоль реки шла удобная, расхоженная тропинка. Пошли на запад, вниз по течению. По левую руку светлела гладь Керны. По правую темнел непроходимый, черный ночной лес. Где-то правее и позади и внизу горела покинутая полицейскими лесная церковь.
Редкие сосны, что росли на вершине холма почти не давали тени. Лесистый склон и плоские камни хорошо просматривались далеко в обе стороны от тропы.
Где-то внизу, в километре от того места, где отчалили Вертура и доктор, горел огонь. У берега, на спокойной воде, стояла какая-то темная ладья. Снизу не доносилось ни звука, но проверять кто такие не стали: торговые и грузовые лодки и галиоты часто останавливались у берега, чтобы не идти в темноте. Экипажи разбивали палатки, готовили ужин, проводили ночь на твердой земле.
Прошли еще полкилометра, пока лейтенант Турко не выругался, схватился за дерево и не принялся тереть о траву сапоги.
— Лошадиное дерьмо — коротко сообщил он причину остановки — свежее.
Терпкий аромат тянулся по лесу. Фанкиль достал спичку и чиркнул ей, прикрывая рукой, пригляделся к следам от копыт.
— Похоже это наши знакомые, впрочем, на следах номера не пишут — присел рядом на корточки лейтенант и подцепил пальцем еще свежую глину — земля сырая, только что прошли. Человек десять.
— Значит не зря прятались — заключил рыцарь — пойдем по следам, поглядим.
И они продолжили свой путь в темноте. Еще какое-то время дорожка вела по берегу, потом пошла под уклон и начала сворачивать в лес. Узкая плохо расчищенная просека уходила во мглу, в сторону от реки. Тут было совсем темно. На часах Фанкиля было уже два часа ночи — самое глухое время. В конце просеки теплился огонь. На краю поля посреди которого стояли деревня и туберкулезный карантин был разложен костер. На фоне рыжего пламени отчетливо выделялись несколько стоящих вокруг костра сумрачных теней. Агенты свернули в лес и обошли заставу по широкой дуге. Вышли на край свекольного поля. Присели, пригляделись с опушки, прячась за деревьями. Фанкиль указал пальцем. Лейтенант Турко и Инга молча кивнули в ответ. Люди у костра стояли и не двигались, как пугала, и сколько бы полицейские не всматривались в их тени, ни один из них не пошевелил ни рукой ни ногой, только слегка полоскали на легком ночном ветру светлые, из небеленого льна, крестьянские одежды.
Полицейские переглянулись, пожали плечами в недоумении и молча пошли по полю в сторону построек, пригибаясь как можно ниже к свекольной ботве. Впереди горел холодный, похожий на электрический или газовый свет. Серая стена отчетливо вырисовывалась в темноте. Окна были все также занавешены белыми тряпками, но комнаты за ними были ярко освещены пронзительным светом каких-то холодных и очень ярких светильников или огней. Вход во двор дома был с противоположной стороны от той, с которой заходили полицейские, и было неясно, дежурит ли кто-то у ворот или на крыльце или нет. Вокруг не было ни души — на дороге рядом и между домов было пустынно. Огни в избах и окнах землянок не горели. Тихими были и сарайчики для свиней и птиц, ни сонное хрюканье, ни воркование куриц не нарушало ночной тишины. Фанкиль поднял руку, насторожился.
Приблизившись к одной из землянок, рыцарь припал к углу и задумчиво уставился на фасад двухэтажного дома, где располагался карантин. Так, наблюдая за крыльцом, прождали несколько минут, но никто так и не появился.
— Заглянем в окна, если что, разбегаемся по одному — прошептал рыцарь, все трое быстрой перебежкой пересекли улицу и оказались у высокой кирпичной, местами покосившейся, укрепленной крутыми контрфорсами изгороди. Распластались по ней, дошли до конца и выглянули за угол. Яркий электрический фонарь освещал двор, но в пределах его света никого не было. Одна из створок ворот была снята, видимо на ремонт. Рядом стояла распряженная телега, тут же, прислоненный к колесу, расположился какой-то старый, с твердыми каучуковыми шинами велосипед. Рыцарь и лейтенант проверили дорогу — тут снова были свежие лошадиные следы, и, кивнув друг другу, быстро пробежали в ворота и оказались во дворе. Припали на колени, огляделись. У коновязи у крыльца стояло несколько снаряженных к поездке лошадей, что недоверчиво зафыркали, начали опасливо коситься на пришельцев, спрятавшихся за колодцем в темноте. Над входной дверью горел неприятного бело-зеленовато-голубого оттенка яркий, отбрасывающий резкие черные тени свет. Какой-то трупный смрад вперемежку с запахом формалина разливался в воздухе вокруг строения. Где-то в доме слышались шаги, хлопнула дверь. Полицейские аккуратно зашли за угол. Кто-то зацепился за ушат с водой в темноте. Громыхнуло ржавое железо, кони у крыльца встрепенулись и захрапели.
Загремели шаги. Дверь распахнулась, на крыльцо вышел весь замотанный по самые глаза какой-то кисейной длиннополой одеждой человек. Он обернулся в одну сторону, в другую, посмотрел туда, где за углом притаились лейтенант Турко, Инга и Фанкиль. Тяжело задышал и подошел к деревянным перилам крыльца, положил на них темные, казалось-бы покрытые струпьями ладони. Его глаза на темном лице словно бы отливали алым огнем, постоянно меняя свой цвет. Он принюхивался, или обозревал двор каким-то своим, словно бы внутренним зрением и, кажется, он мог бы делать это достаточно долго и, быть может, и не заметил бы разведчиков, или заметил бы и поднял тревогу, если бы не Фанкиль.
Выскочив из-за угла, он бросился в атаку, резко провел на бегу фосфорной свечой о стену, поджигая ее и, подбежав к крыльцу, схватил за одежду на груди так и не успевшего отреагировать, словно бы ослепленного этим резким, химическим пламенем внезапно вспыхнувшим в руках рыцаря, часового, притянул его к себе вниз одной рукой, а второй вонзил толстый, картонный факел в его темное лицо, выжигая его реактивной струей шипящего огня и дыма.
Остальные полицейские были уже рядом. Лейтенант Турко запрыгнул на крыльцо и со всей силы ударил топором по шее засвистевшего, захрипевшего противника, а Инга бросилась отвязывать лошадей.
— Скорее в дом! — бросил своего беспомощно упавшего, еще корчащегося от боли врага Фанкиль и они с лейтенантом, держа наготове оружие, распахнули дверь. Свежий ночной воздух наполнился трупным смрадом и запахом формальдегида — перед полицейскими открылась прихожая с грязными белыми стенами и лестница на второй этаж. В обе стороны вел ярко освещенный все тем же мертвенным светом, отделанный белыми рассохшимися деревянными, крашенными масляной краской панелями коридор и еще одна лестница в подвал, вниз.
— Помогите! — отчаянно и печально застонал кто-то и полицейские инстинктивно бросились на крик к ближайшей двери.
— Назад! — запоздало предупредил что это ловушка Фанкиль, и едва успел захлопнуть, было распахнутую лейтенантом Турко дверь. В последний миг он успел заметить, что за ней была ярко освещенная специальной хирургической лампой операционная и трое огромных и горбатых, закутанных во все в те же похоронные белые саваны людей в повязках на лицах и с острыми скальпелями в огромных ручищах хирургов-мясников, уже направляются к ним.
Инга бросилась к другой двери. Там, на грязных серых кушетках под таким же ярким светом, лежали люди с почерневшей бугристой кожей и валиками деформированных лимфатических узлов на шеях. Увидев ее, они рывками попадали на пол со своих мест и, с силой подтягиваясь руками, с грохотом и звоном опрокидывая капельницы и приборы, таща за собой провода и силиконовые трубки, через которые подавались препараты в их вены, поползли к ней. Но Инга не растерялась — тут же захлопнула перед ними дверь, и с легкостью опрокинув на бок стоящий рядом шкаф, привалила им ее так, чтобы они не смогли ее открыть.
Как раз в это время черные хирурги выскочили в коридор, но лейтенант Турко зажег осветительную ракету и бросил ее на пол прямо перед ними. Пропитанный селитрой шнур прогорел, помещение наполнилось едким пороховым дымом. Снаряд полыхнул и, закрутившись, пошел рикошетить по коридору, отскакивая от стен. Хирурги схватились за обожженные лица, а лейтенант бросился, наскочил на них, ударил одного по голове секирой, а второго начал бить по рукам, которыми тот попытался заслониться от его внезапного нападения.
