Хороший, Плохой, Сверхъестественный (ЛП) - Грин Саймон (читать книги полные .txt) 📗
Болезненно худой человек, весь в пятнах и грязи, в рваных остатках футуристического скафандра, съежился от холода под самым примитивным навесом. Он собственнически схватил свою бутылку и прижал её к груди, глядя на Уокера с угрюмым вызовом.
— Это был знаменитый реактивный Ас Брэнниган, — сказал Уокер. — Воздушный герой из какой-то альтернативной временной линии. Летал на сверхзвуковом реактивном самолёте собственной разработки, борясь с преступностью в небе. Затем он пролетел через временной сдвиг и оказался здесь. Ты ведь тоже когда-то работал на меня, Эйс? Охотиться на драконов в ночном небе? Пока выпивка не добралась до тебя и ты не разбил свой самолёт на главной улице, убив сто двадцать семь человек. Ты ушёл почти без единой царапины, но после этого я не мог позволить тебе снова летать.
— Я никогда не пил, — сказал Эйс. — Пока не встретил тебя.
Меньше всего Уокер хотел, чтобы я увидел дрожащую развалину, пытающуюся укрыться от холода и сырости единственным тонким одеялом. Он выглядел лет на сто, его лицо было цвета выбеленной кости, черты скрывались за тяжёлыми морщинами. Он отвернулся, не желая, чтобы его заметили. Уокер долго смотрел на него.
— Эта жалкая развалина была когда-то Сомерсетом Смитом, джентльменом — искателем приключений, — сказал он наконец. — Работал на Хэдли, потом на меня, разбираясь со всеми этими важными, необходимыми, но очень неприятными ситуациями, с которыми иногда приходится мирно разбираться таким людям, как ты, Джон.
— В своё время его имя было довольно известным, у него была чертовски хорошая репутация. Но потом он попытался сбить меня с ног и я сломал его. Многие мои враги оказываются в таких местах. Гораздо приятнее, чем просто убить их.
— Ты меня предупреждаешь, — или угрожаешь мне?
— А ты как думаешь, Джон? — спросил Уокер.
Куда бы мы ни пошли, люди замечали Уокера. Они улыбались и кланялись, сверкали глазами и отворачивались… но никто никогда не игнорировал его. Это был Уокер. Все знали, кто он такой и чем занимается. Но единственное, что их всех объединяло, если смотреть сквозь улыбки и приятные слова, было то, что никто никогда не был искренне рад его видеть.
Многие из них очень хорошо притворялись, так хорошо, что, возможно, только такой опытный и искушённый глаз, как мой, мог бы заметить фальшь, но я знал и я был почти уверен, что Уокер тоже знает. Мне оставалось только гадать, есть ли у Уокера ещё настоящие друзья, или он просто видит в этом слабость, которой воспользуются другие. Он держал свою жену и своих сыновей вне Тёмной Стороны, в совершенно отдельной жизни.
Но я знал, что у него были друзья. Хорошие друзья. Их было трое, крепкие, как братья и крепкие, как грабители, трое молодых парней, решивших преуспеть в этом мире и изменить его к лучшему. Генри, который стал Уокером. Марк, ставший Коллекционером. И Чарльз, мой отец. Я сказал об этом Уокеру, но он только пожал плечами.
— У меня нет времени на семью, не говоря уже о друзьях. Работа — это всё — моя жизнь, моя жена, моя любовница… Это большая ответственность.
— Дело в долге и ответственности в том, что они похожи на Морского Старца. Как только ты их поднимешь, ты не сможешь их снова отпустить. Никогда.
Вы несете их тяжесть до тех пор, пока не упадете и лучшее, на что вы можете надеяться, — это то, что найдется кто-то, кто возьмет на себя эту ношу вместо вас. Когда я начинал, мне казалось, что я знаю, на что иду, но я не знал.
Вы не можете знать, вы не можете понять, насколько велика работа, пока не примете всю её тяжесть на свои плечи.
Ты думаешь, это та жизнь, которую я хотел, Джон? Жизнь, которую я бы выбрал для себя? Я не управляю Тёмной Стороной — она управляет мной.
— Это верно. — А как же Хэдли? Он был главным до тебя. Как он справлялся?
— Возможно, он этого не делал, сказал Уокер. — Он всё бросил и сбежал в Тайную Школу, а теперь он детектив — инспектор. Как бы то ни было. Никто не уходит с этой работы, Джон. Мы сходим с ума, или нас убивают, или нас настигает наше прошлое. Однако это единственная работа, которую стоит делать. Другой такой работы нет.
Мы шли через Верхний город, элита и отбросы приходили, чтобы выпить и перекусить, чтобы посмотреть и показать себя. Уокер легко перемещался среди знаменитостей и главных игроков, приветствуя их всех по имени и ставя на свои места, если они становились слишком фамильярными. Всё, что ему нужно было сделать, это высказать свои желания и люди повиновались. Я никогда не получал такого почитания, несмотря на всю мою с трудом завоёванную репутацию.
— Видишь, Джон? — Наконец сказал Уокер. — Моя работа не в том, чтобы наказывать виновных, или уничтожать нечестивых, или даже спасать и сохранять мир. Всё дело в сохранении статус-кво.
— Справляясь со всеми стрессами по мере их возникновения, играя одну фракцию против другой, поощряя того, или иного индивида, или прихлопывая его. Я держу котёл закрытым, поддерживаю устойчивый баланс, чтобы шестерёнки бизнеса могли вращаться плавно. Каждый, кто приходит сюда, может получить всё, о чём он думает, о чём мечтает.
Тёмная Сторона существует, чтобы обслуживать и поглощать всё зло мира, все негативные элементы и это моя ответственность — предотвратить любой их выброс в ничего не подозревающий повседневный мир.
— Если бы это зависело от меня, я бы взорвал всё это безумное шоу уродов и покончил с ним. Но, так как власть имущие не позволяют мне, я хожу по ночам и делаю всё возможное, чтобы держать уродов в клетках.
Я остановился и Уокер остановился со мной. Я внимательно посмотрел на него.
— Достаточно. Хватит, Уокер. Мне больше не нужно ничего слышать и я увидел всё, что мне нужно.
Он коротко улыбнулся.
— Ты ещё ничего не видел. Тёмная Сторона больше, чем вы думаете, больше, чем вы когда-либо подозревали, как и мои обязанности и ответственность. Я не могу передать это кому попало.
— Сколько раз мне нужно повторять это, Уокер? Мне не нужна твоя работа! Я не хочу её, она мне не нужна и если бы я это сделал, не было бы ничего хорошего. Пусть новые Власти выбирают себе преемника.
— Ты бы доверил им это сделать?
— Больше, чем я тебе доверяю, — сказал я.
Он снова улыбнулся. — Очень хорошо, Джон. Ты учишься.
— Я не пойду дальше. У меня есть дело, помнишь? И ты кое-что знаешь о Томми Забвение. Расскажи об этом мне.
— Хорошо, — сказал Уокер. — Это был Марк. Коллекционер. Он перешёл от коллекционирования вещей к коллекционированию людей.
— Знаменитые, важные, или интересные люди — все они теперь для него трофеи.
— Найдите его нынешнее логово, где бы оно ни было и там вы найдёте Томми Забвение и всех прочих пропавших людей. Но будь осторожен, Джон. Сейчас я не могу оценить душевное состояние Марка. Желаю удачи. Поговорим позже.
Он ушёл, ничуть не уставший и не встревоженный, весело, но с достоинством помахивая свёрнутым зонтиком. Я смотрел ему вслед, обдумывая всё, что он сказал и всё, чего не сказал. Во-первых и это самое очевидное, он не знал, где в эти дни скрывается Коллекционер, иначе он рассказал бы мне. И это само по себе… необычно.
Где мог спрятаться Коллекционер со своей обширной коллекцией, так, чтобы даже люди Уокера не смогли его найти? И во-вторых, почему Уокер чувствовал необходимость торговаться со мной, обменивая свои личные знания на прогулку по Тёмной Стороне? Ладно, человек умирал и время истекало, но я никогда не видел, чтобы Уокер на переговорах действовал с позиции силы.
Но с этим придётся подождать. У меня было дело. Я дал своё слово. Я должен был найти Коллекционера. Я вздрогнул, когда образ Томми заполнил мою голову, приколотый к гигантской карте дисплея, как пойманная бабочка.
Уокер и Коллекционер работали вместе с моим отцом во время войны Лилит. Тогда Коллекционер, казалось, шёл на поправку, он уже не так явно сходил с ума.
Что же произошло с тех пор, что довело его до крайности? И почему Уокер хочет, чтобы я пустил стрелу в Коллекционера, после того, как он терпел гнусные подвиги своего старого друга в течение стольких лет? Может быть, это связано с новым аппаратом для путешествий во времени, украденным Коллекционером? Устройство которое могло бы перенести его сознание в другое тело… Такое устройство было бы идеальным путем к бегству, так что Коллекционер никогда не мог быть пойман, или наказан, независимо от того, что он делает. Уокер не мог этого допустить.
