Та сторона мира - Дембский Еугениуш (Евгений) (книги серии онлайн .txt) 📗
— Ну-у так что-о да-ать?
— Собственно, я сам еще точно не знаю…
— Здесь есть все. — Он начал говорить быстро и не растягивая слова. — Парики, оружие разных видов, пуленепробиваемая одежда, медицинские наборы для извлечения и блокировки информации, средства связи, и так далее, и тому подобное. Можем ампутировать палец и на его место вставить маленький пистолет. Надежность гарантирована! — Он облизнулся.
— Мой палец пока что тоже достаточно надежен, а лучшее — враг хорошего. Я хотел бы просто посмотреть. — Я ткнул пальцем в сторону склада, но быстро его убрал, опасаясь, как бы моему собеседнику не пришло в голову сразу его отрезать. — Может, что-нибудь выберу.
Я провел на складе час, потом забрал Саркисяна, и мы на моей машине поехали к Пиме. Из сообщений сопровождавшего нас автомобиля следовало, что никто за нами не едет, нас не подслушивают и никто не тратит зря энергию, чтобы следить за нами радаром с самолета. Весь путь прошел в полном молчании. Когда мы доехали до лесной дороги, я дал Саркисяну пустую пачку от «Дромадера». Он вытащил из багажника какую-то солидных размеров коробку.
— Что это? — не выдержал я.
— Телевизор. От шефа. — Ему удалось сверкнуть глазами, хотя, клянусь, я никогда не видел, чтобы кому-то удавалось это сделать, имея голубые глаза. Видимо, дело было в его армянском происхождении.
В город я вернулся на рассвете. Сняв комнату на два часа в пригородном мотеле, я вздремнул, выпил две чашки кофе, проглотил таблетку фортенина и с юго-запада въехал в город.
Остановившись у ближайшего газетного автомата, я раскрыл утреннюю газету на предпоследней странице и почти сразу же увидел объявление, обрамленное большим восклицательными знаками:
Сандра! Вернись! Не перечеркивай того, что мы уже пережили вместе. Жду звонка по телефону 134-8788-5710. Фил Т. Т.
Самым важным было последнее число. До десяти оставалось еще несколько часов, и я совершенно не знал, что делать. Я чувствовал, что начало происходить нечто действительно важное, и пытался защититься от этого предчувствия, боялся сделать что-то не так, а может, к тому же несколько опасался, что дело чересчур серьезное для ничем не выдающегося и притом уже не очень молодого детектива. Два из четырех часов я провел в машине на стоянке. Стекла в машине были двойные, я затемнил их и, невидимый снаружи, курил и думал. Я курил все быстрее, думал все медленнее, но эти действия никак друг от друга не зависели — когда я начал курить медленно и спокойно, мои мыслительные способности отнюдь не улучшились. Мозг работал тяжело и со скрежетом, словно механизм старых часов на башне в Тотомаке. Хорошо еще, что он не отбивал часы.
Потом я позвонил Карлу, но разговор не клеился. Карл был расстроен и сказал мне, что узнал о смерти профессора Огдена, «отца» Груки. Я понял, что Карл все это время в глубине души верил, что у его питомца будет подруга. Его постигло разочарование. Слишком мрачные были у нас обоих чувства, чтобы мы могли хоть как-то договориться.
Я позвонил Пиме. Очередная неудача. Она забросала меня вопросами, на которые я или не мог, или не хотел ответить. Повесив трубку, я подозвал торговый автомат и забрал у него весь запас сигарет и пива. В благодарность он угостил меня кофе, но вкус оказался обратно пропорциональным доброжелательности автомата. Вылив кофе на асфальт, я выпил три бутылки пива и медленно двинулся в сторону парка. Я объехал весь город, но времени оставалось еще много. Обогнув парк, я вышел из машины на стоянке в ста метрах от пруда. Цветной зонтик над тележкой с корном медленно вращался, из расположенного под прилавком динамика доносилась веселая музыка. Подготовив пять десятидолларовых бумажек, я подошел к продавцу.
— Добрый день, — с улыбкой приветствовал я его. — Два пакета. — Я подтолкнул к нему плотно свернутые банкноты.
Он не протянул руку, не ответил улыбкой.
— Дик умер, — сказал он и, взяв пачку пакетов, ударил ими о прилавок, чтобы разошлись края. Громкий треск завяз в воздухе и в моих ушах и медленно возвращался, равномерно ударяя в барабанные перепонки. Лишь несколько мгновений спустя я понял, что это мой пульс.
— Что случилось? — Я бросил деньги на груду пакетов.
— Утонул в этой луже! Сердце. — Он все время возился со своим оборудованием, не глядя мне в глаза.
— Он был… под дозой?
— Нет. После вашего визита он ничего не принимал.
— Вчера… — тихо сказал я. Значит, это случилось вчера, если он успел дать объявление в сегодняшнюю газету.
— У меня кое-что есть. — Он наконец поднял глаза и посмотрел на меня. Сунув левую руку куда-то под прилавок, он протянул мне небольшую табличку. На ней были выгравированы четыре цифры. — Прибавь к ним год, в котором познакомился с Лэнгом. Западный вокзал.
Я положил табличку в карман и собрался уже уходить, но что-то меня остановило.
— Ты что-нибудь видел?
— Ничего конкретного. Но в этом городе можно без особых хлопот найти специалистов по сердечным приступам.
— Можно, — согласился я. — Я их поищу, — пообещал я продавцу, сам не зная почему.
Он снова посмотрел на меня, на этот раз прямо в глаза.
— Надеюсь, — сказал он. — Это твое дело прикончило Лэнга. Ты отобрал у него месяца три жизни.
Я вернулся к машине, по дороге выбросив табличку в сточную канаву. До вокзала я доехал целым и невредимым, хотя в этом не было моей заслуги — я жил в городе прирожденных водителей. Найдя ячейку с номером, указанным на табличке, я прибавил 2027 и открыл. На дне лежал тонкий конверт. Вынув его, я захлопнул дверцу, бегло окинул взглядом огромный ангар, в котором находился, и пошел в аптеку. Даже там было не слишком пусто, пришлось подождать, пока освободится какая-нибудь кабина; я вскочил в нее и разорвал конверт. Нужно было еще каким-то образом заткнуть автомат, я дунул в трубку анализатора и велел найти что-нибудь от кашля. Наконец, я достал письмо Дика.
Дональд Инглхардт. Никакого компромата в его биографии или деятельности я найти не смог. А поскольку это уже последняя моя услуга, я очень старался. Контакты Инглхардт — Гордениус: ноль. Гордениуса с Инглхардтом ничто не связывает. Единственная не вполне понятная фигура в этом наборе — друг и отчасти компаньон Инглхардта, Фаррел. У меня на него ничего нет, но он слишком богат, обладает слишком большой властью и к тому же слишком уверен в себе. Три года назад он купил большой участок земли на побережье, недалеко от Корка. До этого там была лаборатория некоего одиночки, Алана Уэста. Физик-экспериментатор. Случившийся взрыв его полностью разорил, он продал землю и испарился. Фаррел вновь отстроил здания, а его владения охраняются не хуже Форт-Нокса II. И еще одно: что-то нехорошее начало твориться вокруг меня, когда я зацепил Фаррела. Будь очень, очень осторожен. Привет.
Я едва не задохнулся воздухом, состоявшим на восемьдесят процентов из мяты. Мне удалось перевести дух, лишь оплатив счет за ингаляцию и выскочив в холл. Письмо я сразу же бросил в ближайшую пепельницу и выбежал на стоянку. Выехав на автостраду и убедившись, что могу спокойно мчаться со скоростью почти двести в час, я проглотил еще одну таблетку фортенина и почистил оба ствола. Этим я занимался полтора часа, всю дорогу до Корка. В пригороде, уже съехав с автострады, я остановился у желтой телефонной будки и набрал номер, который на прощание дал мне провожатый по королевству ЦБР.
— Говорит Йитс. Соедините меня с кем-нибудь осведомленным, — сказал я, услышав какое-то бурчание в трубке.
— Да? — ответил кто-то несколько секунд спустя.
— Мне нужна связь с кем-то от вас в Корке. Быстро. — Я постукивал пальцами по корпусу телефона, отбивая ногой ритм на полу.
— Пасифик Роуд, восемьдесят шесть. Флора Кеннеди, ответит на пароль «Бабатча». Что-нибудь еще?
— А мужчины у вас нет?
