Голос моей души - Куно Ольга (читать книги регистрация txt) 📗
Не спеша поверить на слово, я быстро пробежала глазами последние строки.
– Все, можешь переворачивать, – разрешила я. И заодно пожаловалась: – Ну что это такое! Он уже сто пятьдесят страниц, глядя на нее, чувствует боль в паху! Ну пусть уже переспит с ней – или, на худой конец, с кем-нибудь еще – и успокоится!
– Он не может с ней переспать, потому что она замужем, – с усмешкой просветил меня Андре.
– А с какой-нибудь другой женщиной? – настаивала я. – Жалко же мальчонку!
– С какой-нибудь другой тоже не может, потому что он сам женат, – напомнил мне Андре.
– Неприятность какая, – вздохнула я. – Подожди, – меня вдруг осенило, – а с женой?!
Андре ненадолго задумался.
– Такой неожиданный поворот сюжета автору в голову не пришел, – признал он. – Послушай, – Андре полуобернулся, теперь представляя, где я нахожусь, – если ты тоже читаешь, зачем нам делать это наперегонки? Давай читать вслух.
– По очереди? – с азартом уточнила я.
– Ну да. Я буду переворачивать страницы.
– Годится!
Вот так начались наши совместные чтения. Правда, боюсь, что поначалу соседей немного тревожил доносящийся из номера хохот. Выяснилось, что некоторые повороты сюжета при совместном прочтении оказываются невероятно смешными. А уж когда их при этом обсуждаешь, даже призрак может с легкостью дойти до состояния истерики. Правда, его истерику никто из посторонних и не услышит.
Этих трех книг, конечно, не могло бы хватить до бесконечности. Но вскоре у Андре со временем в любом случае стало существенно хуже. Работы прибавилось, и он пополнил ряды тех служащих мэрии, что ходили туда шесть дней в неделю, а не пять. Так что выходной остался только один, воскресенье. К тому же в будние дни, равно как и по субботам, Андре возвращался теперь в гостиницу позже. Приходил очень уставший и почти сразу же ложился спать. Чтобы на следующее утро вновь уйти на работу.
Так прошел следующий месяц. Раз в неделю ко мне наведывался лекарь, проверял мое состояние и снова уходил, повторяя, что Андре должен уведомить его в случае любых изменений. Изменений однако же не было. Андре уходил на работу, а я гуляла по городу, и вскоре уже могла без малейшего беспокойства отправиться в любую его часть. Получше исследовав Мелридж, я поняла, что не таким уж он был серым и безликим. Все действительно зависело от того, где именно концентрировать свое внимание, в какой части города, равно как и от погоды. Мне больше всего полюбилась одна мощеная улочка с вереницей лавок и чайных, находившаяся в престижном районе и при этом почти на самой окраине, где через проемы между домами можно было увидеть красноватые очертания близких гор.
Как сейчас помню, это была пятница. Андре возвращался около девяти вечера, и я решила встретить его снаружи. Вылетела из номера сквозь закрытую дверь, и сразу же услышала звук отпирающегося замка. Через мгновение распахнулась дверь, ведущая в коридор из другой комнаты, той, что располагалась наискосок от нашей. Я задержалась просто так, из чистого любопытства, но каково же было мое удивление, когда из номера вышел Андре. Он нес сюртук, перекинув через локоть, и застегивал на ходу верхние пуговицы рубашки. Вместе с ним в коридор вышла хозяйка комнаты, Белла Линк, тридцатилетняя вдова, портниха, с немалым трудом зарабатывавшая себе на жизнь.
С непреходящим изумлением я смотрела, как Андре улыбнулся Белле и мягко коснулся ее руки, как она улыбнулась ему в ответ, и, наконец, как он, оглядевшись, словно опасался быть застигнутым, пересек коридор и принялся отпирать нашу собственную дверь. Белла все еще стояла на пороге. Домашний халат был запахнут и перехвачен поясом. Песочного цвета волосы собраны в хвост. Однако они были пышными и тяжелыми, и потому непослушная прядь, как обычно, выбивалась из прически и падала на лицо.
Вид у нее конечно же усталый, даже измотанный. И все-таки Белла не утратила определенной привлекательности. Надо только суметь ее разглядеть. И, кажется, один мой знакомый это сумел.
Затворилась дверь; соседка ушла к себе в номер. Выйдя из состояния оцепенения, я поспешила возвратиться в нашу собственную комнату. И что теперь делать? Как себя вести? Сообщить Андре о том, что я видела? Или не стоит?
Помня прошлый урок, я не стала спешить с откровениями. В конце концов, это его жизнь, и он имеет на нее полное право. Но честное слово… Что ему стоило просто мне сказать?! От этой мысли делалось очень больно. Пускай встречается, с кем хочет, но зачем меня обманывать? Зачем рассказывать сказки, что он допоздна задерживается на работе, будто я – ревнивая жена? На работе… Я горько усмехнулась. Да мэрия к девяти часам вечера давным-давно закрыта. Там не светится ни одного окошка. До чего же глупо с моей стороны… Интересно, а по субботам он тоже не работает? Наверняка. Скорее всего, просто проводит время с соседкой.
Обидно до слез. Почему? Почему он так мне не доверяет? Зачем так поступил? И эта портниха… Что такого он в ней нашел? Хотя о чем это я? Как раз это-то не имеет ровным счетом никакого значения. Дело не в ней, дело в Андре.
Всю ночь я промучилась, мечась туда-сюда по комнате. А наутро впервые за все время нарушила данное Андре обещание. И когда он, собравшись якобы на работу, попрощался со мной и вышел из номера, бесшумно проследовала за ним.
Все упало внутри, когда Андре, невзирая на ранний час, сразу же прошел к двери Беллы и тихонько постучал. Значит, все-таки я была права. По субботам он ходит вовсе не на работу. Портниха открыла почти сразу же, как будто его ждала. Приветливо улыбнулась, пригласила Андре войти. Я без приглашения последовала за ним.
Андре практически сразу же прошел в ванную и закрыл за собой дверь. Надо же. Ни тебе чаю попить, ни поговорить о погоде. Сразу к делу. Даже отношения с Ребеккой выглядели как-то приличнее. Портниха и вовсе меня удивляла. Она села за свой рабочий стол и принялась чертить мелом по заранее заготовленной зеленой ткани. Потом взялась за иголку с ниткой и стала натренированными движениями накладывать стежки. Она что же, и вовсе никак готовиться к свиданию не считает нужным?
А между тем Андре вышел из ванной. Быстро же он. Не успела я так подумать, как почувствовала, что окончательно запуталась в происходящем. В ванной Андре не разделся, а лишь сменил одежду. Вместо темно-серых брюк, такого же сюртука и белой рубашки, предназначенных для службы в мэрии, на нем был бесформенный темный свитер и помятые брюки непонятного пыльно-землистого оттенка.
Поблагодарив Беллу (знать бы еще, за что!), Андре пожелал ей хорошего дня и вышел из номера. Портниха тепло попрощалась с ним, не отрываясь от своего занятия. Полностью сбитая с толку, я в очередной раз последовала за Андре.
На этот раз он не стал задерживаться в гостинице. Быстро сбежал по ступенькам, вышел на улицу и сел в почти сразу же подъехавшую повозку. Это становилось все более и более загадочным. Речь шла не о случайных попутчиках; повозка совершенно точно приехала за ним. Внутри уже сидело несколько человек, одетых примерно так же, как и Андре. Они, видимо, были знакомы, поскольку коротко поздоровались, но дальше ехали по большей части в молчании. Повозка заворачивала еще по нескольким адресам, а затем, когда внутри практически не осталось свободного места, кучер направил лошадь на дорогу, ведущую за город.
Да, сомнений быть не могло – мы миновали окраину Мелриджа и выехали в прилегающие к городу луга, после чего продолжали путь в направлении ближайшей горной гряды.
Минут через двадцать стало понятно, куда мы едем; впереди показалась каменоломня. Вспомнилось, что в свое время мы слышали о существовании магических каменоломен в окрестностях Мелриджа. Здесь добывался розовый карфат, камень, использующийся при изготовлении многих магических предметов. Когда мы подъехали совсем близко, я разглядела помимо многочисленных крупных булыжников и выбитых в скале уступов изображенные на камнях руны, призванные ограничить магические свойства карфата, а также проинформировать рабочих о степени опасности того или иного участка залежей. В большинстве случаев добывать карфат не легче и не тяжелее, чем любую другую породу. Но на определенных участках особенно высокое содержание геродиевой пыли, как раз и придававшей камню столь приятный розовый оттенок, делало его взрывоопасным. Здесь следовало соблюдать особые меры предосторожности.
