Смена климата (СИ) - Игнатова Наталья Владимировна (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
К которым Блэкинга нельзя было отнести даже с натяжкой.
Ну да Аллах с ним со всем. Покончив с фотографированием, Блэкинг уселся на коврик в опасной близости к краю скалы, в высоко взлетающих брызгах прибоя, затянул было свою литанию, настраивающую духов на контакт, и почти сразу оборвал ее. Посидел, приходя в себя, возвращаясь в материальный мир, а после, перекрикивая грохот волн и шум ветра доложил:
— В гроте нет духов, господин, но там часто бывают демоны. Из грота Спэйта есть выход в их мир.
Отличная новость! Заноза отправлял венаторов прямиком в лапы демонам. Венаторов было не жаль, демонов — тоже, но нельзя забывать, что демоны враждебны всему, что есть на Земле живого и мертвого, и людям, и вампирам, и духам. Осознанно или нет, Заноза оказывал им услуги. А за сотрудничество с демонами наказание для вампира было страшнее, чем за любые другие преступления, включая связь с венаторами.
Парой дней спустя Арни предоставил данные об английских инженерах, работавших в Египте с Джоном Фоулером. Увидев в списке фамилию Спэйт, Хасан даже слегка удивился, настолько это было… предсказуемо. В окрестностях Столфорда стоял замок Доуз, принадлежавший семье Спэйт со времен нормандского завоевания. Или, возможно, это город Столфорд располагался в окрестностях замка Доуз. А нынешний владелец замка, Уильям Чарльз Спэйт граф Доуз проживал в Соединенных Штатах Америки, в Хайронтире, или, если по-человечески — в Нью-Йорке.
Предыдущий лорд Доуз, носивший имя Уильям Чарльз, был убит в Мюнхене одиннадцатого ноября тысяча восемьсот девяносто второго года на семнадцатую годовщину своего рождения. Впоследствии выяснилось, что известие о его смерти — ошибка, убили кого-то другого, а, может, никакого убийства и не было…
Мысль о том, что за афат, навязанный ребенку, должен карать Аллах, постепенно сменялась мыслью о том, что Аллах, возможно, возложил право исполнения приговора на кого-нибудь из своих мертвых последователей.
Когда Хасан выяснил, что семья Спэйтов, вся, за исключением упомянутого Уильяма — его мать, замужняя сестра, муж сестры и двое малолетних племянников — пропали без вести через неделю после неподтвержденной смерти лорда, и так никогда и не были найдены, предположения о намерениях Аллаха превратились в уверенность.
А шестнадцатого ноября в тийр вернулся Рейвен.
Возвращение тийрмастера, так же, как отъезд, прошло почти незамеченным. Рейвен покинул тийр без объяснений, без объяснений же вернулся, и свои миграции не афишировал. Сбежал он три недели назад, предположив, что о сотрудничестве с венаторами стало известно другим вампирам и испугавшись за свое существование. Вернулся — получив подтверждение того, что о сотрудничестве известно и, одновременно с тем — своеобразную гарантию того, что эта информация не попадет не в те руки.
С точки зрения Рейвена не теми были любые руки, но его возвращение в тийр означало, что гарантии приняты, а с венаторами начнется война на уничтожение. И это было куда естественней, чем любые договоренности с ними.
Две ночи спустя — в годовщину пожара на станции Кинг-Кросс по версии опиумных галлюцинаций Занозы — Хасан получил приглашение от комеса. Вежливое, деловое, строгое — составленное по всем правилам, предваряющим заключение контракта. У власть имущих Рейвентира снова было к нему дело. Понятно какое. Хасан знал, что увидит знакомый список из тринадцати — по числу тийров Британии — имен ординариев «Мюррей». К кому обращаться тийрмастеру, когда нужно быстро и эффективно устранить опасного противника? К комесу. Но комес не всесилен и не удивительно, что он стал искать союзников. А в таких делах, как устранение — эффективное и быстрое — никого нет лучше «Турецкой крепости».
— Наш предыдущий контракт был сформулирован недостаточно четко, — сказал комес, когда после предписанных церемониалом вежливых фраз, необходимых для убеждения друг друга в отсутствии злого умысла, они, наконец, перешли к делу. — Уильям Сплиттер не должен был уцелеть. Мастер Рейвен выразил свои пожелания по этому поводу… — выражение его лица говорило именно о том отношении к «пожеланиям», которого придерживался сам Хасан, — вместо того, чтобы оговорить этот пункт отдельно, предусмотрев за его выполнение отдельную плату. Для тийрмастера, как для любого администратора, естественно стремление убить двух птиц одним камнем.
Контракт на Занозу. Не так предсказуемо, как контракт на ординариев «Мюррей», но ожидаемо. Хасан не стал помогать комесу вопросами или комментариями. Ждал продолжения. Четких формулировок, ясных указаний. Оговорки, неосторожного слова, необдуманной мысли, которые помогут определиться с тем, что сказать здесь и сейчас, и как действовать дальше.
Умение Занозы читать мысли по выражению лица, жестам и взглядам пришлось бы очень кстати, но чего нет, того нет. А вот комес не чужд. Данные не подтверждены, но и не опровергнуты, и исходить нужно из худшего.
— Мистер Ясаки близок с ним, — продолжал тот, не дождавшись поддержки, — и намерен защищать. Это создает дополнительные сложности. Мы недооценили Сплиттера, и, возможно, недооцениваем мистера Ясаки, а вы знаете обоих лучше, чем кто бы то ни было, поэтому мистер Рейвен предлагает вам назвать свою цену. Беспрецедентные обстоятельства, учитывая его инстинктивное стремление экономить на всем.
Успели, значит, сделать предложение Ясаки. И смогли вывести японца из себя настолько, что он выдал намерение защищать Занозу. Ясаки, правда, мог этих намерений и не скрывать. Азиатская сдержанность не совсем миф, но азиаты пользуются ею по необходимости, и вполне возможно, комес Рейвентира, да и сам тийрмастер, в глазах Ясаки — не те фигуры, с которыми надо соблюдать осторожность.
— Моя цена — ваша кровь, — сказал Хасан.
Похоже, что только вежливость — обязательное условие выживания, когда имеешь дело с такими, как Хасан, Ясаки, или он сам — не позволила комесу сказать что-нибудь экспрессивное. Взгляд его был выразительным, но взгляд еще не повод для конфликта.
Комес не так давно миновал пятисотлетний рубеж. И его кровь стоила дорого. Очень.
— Сколько? — произнес он после короткой паузы.
— Вся. Мальчик стоит еще дороже, но больше у вас ничего нет.
Хасан не был склонен к опрометчивым поступком. Сейчас он тоже не сделал ничего, о чем пожалел бы впоследствии. Из Рейвентира просто пора было уезжать. Рано или поздно уезжать приходится отовсюду.
Или начинать войну. Но он действительно устал от войн.
Блэкинг открыл для него дверцу автомобиля, обошел машину и уселся за руль.
— Свяжи меня с Занозой, — приказал Хасан.
План действий на ближайшее время вырисовывался ясно. Единственным вопросом было подключать или нет Минамото, но и этот вопрос Хасан обдумывал недолго. Ровно столько времени, сколько потребовалось Блэкингу, чтобы дозвониться до Занозы.
Услышав в трубке довольное:
— Хаса-ан? Ты, наконец, определился насчет модели танка?
Он уже знал, что Минамото должен остаться в неведении. Японец может пригодиться позже. Когда начнутся настоящие проблемы.
— Приезжай в «Крепость».
Заноза не стал задавать вопросов, отозвался своим обычным «ок», и отключился. При всех своих недостатках, он умел не спорить и не спрашивать, если дело было действительно серьезным.
Или, точнее — умел не спорить и не спрашивать по телефону. Приберегал и строптивость, и вопросы для личной встречи.
Блэкингу не были помехой бесконечные вечерние пробки, скученность, пренебрежение правилами, обычное для любых водителей любых больших городов. Когда он был за рулем, улицы освобождались, светофоры переключались на зеленый свет, те немногие автомобили, что попадались по пути, жались к обочинам, инстинктивно чувствуя, что оказались в плохое время в плохом месте.
Заноза, наверняка, добирался на метро.
Он подошел крыльцу «Турецкой крепости», когда автомобиль Хасана остановился у тротуара. Хасан сам открыл дверцу, не стал ждать, пока это сделает Блэкинг. Время пошло, часы тикали, и оставаться на улице дольше необходимого становилось все опаснее.
