Стальной прыжок - Вале Пер (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
– Продолжайте.
– Препарат был изготовлен в виде таблеток. Как утверждали, он обладал исключительным стимулирующим действием, пробуждал в человеке интерес к окружающему миру, неизмеримо повышал активный потенциал.
– Что это значит – активный потенциал?
– То есть давал возможность людям свободно выражать чувства, скрытые в подсознании, например, преданность, волю к победе, любовь, при условии, что чувства эти направлены на реально существующих лиц или определенные понятия. Действие препарата по-прежнему сопровождалось побочным эффектом: резко возросшим половым влечением. Но, поскольку он в основном направлял волю людей на достижение определенной цели, этот побочный эффект отнюдь не угрожал морали общества. Более того, создатель препарата надеялся использовать это свойство в интересах общества: в стране с катастрофически низкой рождаемостью и почти атрофированным половым чувством такой возбуждающий препарат мог принести только пользу.
– В этом он был, пожалуй, прав,—заметил полицейский врач.
Бросив на него предостерегающий взгляд, Йенсен спросил:
– Как развертывались события дальше?
– Ученый просил разрешения испробовать препарат на людях. Сначала на отдельных лицах, затем на экспериментальных группах.
– Как вы отнеслись к его просьбе?
– У нас не было оснований ему отказать.
– Как прошли эксперименты?
– Превосходно. Прежде всего таблетки испробовали на спортсменах. Эффект поразительный: они начали одерживать одну победу за другой. Препарат действовал безотказно, превосходя все ожидания. Тогда решили испытать его на людях, занятых политической работой в различного рода организациях. Я и сам попробовал его во время подготовки к конгрессу. Эффект превосходный, никаких вредных последствий. Испытываешь чувство удивительного подъема, который, к сожалению, скоро проходит. Мы обратили внимание, что половая возбудимость чаще наблюдалась у женщин.
Итак, препарат D5Х действовал, но трудно было найти ему практическое применение. И прежде всего из-за быстротечности действия. Мы направили официальные документы в институт, в которых не рекомендовали производить таблетки в массовом количестве и выпускать их в качестве лекарства, ибо злоупотребление препаратом могло привести к нежелательным последствиям.
– К вашей рекомендации прислушались?
– Изобретатель и его ассистентка настаивали на продолжении работ. Им трудно было примириться с мыслью, что их детище не найдет широкого применения. А кроме того, они считали, что смогут вскоре продлить действие препарата до пяти-шести недель. И тогда мы позволили им продолжать работу.
Министр замолчал и искательно взглянул на Йенсена, но, не найдя в его лице ничего для себя утешительного, вздохнул и продолжал:
– В начале лета изобретатель прислал письмо, в котором уведомлял нас о готовности D5Х. Его вызвали на заседание комитета, чтобы выяснить детали. По словам ученого, ему и ассистентке удалось решить все проблемы. Продолжительность действия препарата довели до шести недель. Более того, теперь препарат начинал сказываться не ранее чем через две-три недели после приема. И самое главное – удалось разрешить проблему его распространения. Ученые предложили растворить препарат в клее, который впоследствии будет использован для почтовых марок. Продолжать?
– Да.
– Стоимость производства препарата чрезвычайно низкая. Создатели могут предоставить такое его количество, которого хватит на несколько миллионов почтовых марок, причем стоить это будет немногим дороже, чем обычный клей. Остаток можно хранить в герметической посуде неограниченное время и использовать в случае надобности, особенно в минуту кризиса в стране.
Изобретателю велели подготовить необходимое количество препарата для нанесения на почтовые марки и держать состав наготове. 1 августа он сообщил, что задание выполнено, за что получил благодарность. Такова роль института в этом деле.
– Но вы так и не ответили, что такое «Стальной прыжок»,—напомнил Йенсен.
– Сейчас узнаете,—поспешно ответил министр.—Комитет, занимающийся предвыборной кампанией и операцией «Стальной прыжок», испытывал значительное давление со стороны некоторых руководителей коалиционных партий. На прошлых выборах в голосовании участвовало менее половины избирателей. И хотя эти цифры не были опубликованы, их невозможно было скрыть. Тщательный анализ общественного мнения показал, что подавляющее большинство избирателей, отказывающихся голосовать, составляют низкооплачиваемые категории рабочих и служащих. Партия, к которой я ранее принадлежал и которая была сильнейшей в коалиции, представляла собой основу системы «всеобщего взаимопонимания». Это социалистическая…
– Не смейте произносить это слово! —раздался голос врача.
– …точнее, социал-демократическая партия имела влияние именно в низкооплачиваемых слоях населения. В результате падения числа избирателей кое-кто начал сомневаться, не занимает ли наша партия —вернее, наша бывшая партия – слишком много постов в коалиционном правительстве несоразмерно с ее влиянием.
– Следовательно, вы действовали в собственных интересах,—заметил Йенсен.
– Ни в коем случае! Я, как и остальные члены комитета, думал только о благе народа. Мы знали, что народ останется верным коалиции и поддерживает политику всеобщего взаимопонимания и благосостояния.
– Несмотря на то, что более половины избирателей отказывались голосовать?
– Но это вовсе не означает, что они не поддерживали правительство.
– А что же это означает, по-вашему?
– Просто большая часть народа не считала необходимым проявлять свою преданность правительству. Исключительно плодотворные результаты, достигнутые коалицией, и высокий жизненный уровень обеспечивали им уверенность в завтрашнем дне.
– Разве эта уверенность не была одной из основ системы «всеобщего взаимопонимания»?
– Черт побери, неужели им трудно дойти до избирательных участков раз в три года! – Министр на мгновение потерял самообладание.
– Это вас раздражало?
– Конечно! Но еще больше нас раздражало то обстоятельство, что безответственные левые элементы подрывали общественный порядок. Эта ничтожная кучка смутьянов непрерывно организовывала марши протеста. Они выступали против всего – начиная от выдачи одноразовых пакетов (которая, кстати, проводится только у нас в стране) до нашей внешней политики. Мы гордимся, что страна вот уже больше ста лет придерживается политики нейтралитета.
Теперь он говорил с жаром и даже был вынужден остановиться, чтобы перевести дыхание.
– Подавляющее большинство населения не принимало всерьез их болтовни об угрозе империализма и их обращений к совести человечества. Между прочим, я и сам выступал с подобными речами во время предвыборной кампании. Подумать только, они призывали к революции, которую мы осуществили одним росчерком пера много лет назад! Но народ все-таки не выступал против социалистов. Более того, они находили новых сторонников, особенно среди молодежи, верящей наивным лозунгам тупоумных иностранцев. Им даже удалось проникнуть в одну из самых важных сфер нашего общества.
– Какую же?
– Нет, нет, не в полицию. В здравоохранение. Многие медики были заражены ядом социализма еще со студенческой скамьи, что очень беспокоило преданных режиму врачей. Узнав, что подрывная работа ведется беспрепятственно, мы решили принять соответствующие контрмеры.
– Какие именно?
– Мы решили осуществить операцию «Стальной прыжок». Под этим названием имелось в виду мероприятие, призванное раз и навсегда сплотить и активизировать народ. Доказать, сколь безосновательной была критика нашего государства всеобщего взаимопонимания и благосостояния. Мы намеревались вести кампанию решительно, не стесняясь в средствах.
– И одним из этих средств был D5Х?
– Да,—чуть слышно выдохнул министр. Но уже в следующее мгновение голос его поднялся до крика: —Иначе какого черта я сидел бы здесь, выбалтывая вам государственные тайны?
