В поле зрения (СИ) - Айдарин Николай (книга регистрации txt) 📗

Делать было нечего, так что я вскипятил чайник и съел хлопья так, запивая их крепким кофе. Умывался я дольше обычного, поскольку решил немного охладить голову водой, после чего мне немного полегчало. Но голова всё равно раскалывалась на части, стоило мне только повернуть её в любую сторону, да и соображал я пока туговато. Нашёл в аптечке старый добрый цитрамон, запил его, собрался, оделся и вышел на улицу. Мне жутко хотелось пройти хотя бы немного пешком, охладиться, но нога болела так, что мне периодически казалось, будто осколок всё ещё торчит из неё, я сильно хромал, так что от этой идеи пришлось быстро отказаться. Я доковылял до остановки, с большим облегчением уселся на скамейку и стал ждать транспорт. Прошло ещё немного времени, прежде чем я добрался до больницы и поднялся до палаты, возле которой сидели два мужика — те самые охранники. Хорошо хоть они были в обычной одежде, да и вроде бы без оружия, а то бы тут быстро паника поднялась у пациентов. Когда я прошёл мимо них, они оба насторожились, но затем еле заметным кивком дали знать, что узнали меня. Я вошёл в палату.

С прошлого дня здесь мало что изменилось, разве что мой брат был уже в сознании. Вики куда-то увезли, наверное, на процедуры, так что Сашка со спокойной совестью добрался до остатков вчерашних конфет и теперь в гордом одиночестве пожирал их.

— Балбес, ты что делаешь?! — возмутился я его поведением. — Это же чужие конфеты!

— Она их всё равно не ест, — отмахнулся Сашка. — Будешь?

Саня выглядел вполне нормально, а проснувшаяся любовь к шоколаду свидетельствовала о том, что и психологически с ним всё в полном порядке. Во всяком случае, мне так показалось. Я взял пару конфет и с большим удовольствием съел их — любовь к шоколаду — наша семейная черта.

— Ты как, нормально? — спросил я у него.

— Ага, — ответил он. — Налей воды, я пить хочу.

— Сейчас.

Я дал ему попить, всё это время внимательно наблюдая за ним. Что он помнит из произошедшего? Что он знает о себе теперь? И следует ли мне об этом беспокоиться? Он точно читал мысли Наумова, когда тот был рядом, я хорошо знаю по себе, как это выглядит, я могу это распознать.

— Ты знаешь, как ты сюда попал? — осторожно начал я.

Саня помотал головой.

— Мне врачи сказали, что меня нашпиговали наркотиками, но я этого не помню.

— И всё? — я облегчённо выдохнул и расслабился.

— Ага. Потом я проснулся уже в этой койке, со мной поговорил врач. И всё, больше ничего не случилось интересного.

— А твоя соседка не буянила?

— Не-а. Молчала, не разговаривала со мной, а минут десять назад её увезли на процедуры.

— Ясно.

Что же, хорошо, что он ничего не помнит, ему не придётся объяснять кучу вещей, учить его пользоваться способностями, вдалбливать в его пустую голову этическую сторону дара. По крайней мере, в ближайшее время, до тех пор, пока его способности не проявятся в сознательном состоянии. Так даже лучше.

— Мне вроде бы что-то снилось… — задумчиво сказал брат.

Я тут же напрягся. Если наркота у него всё-таки оставила эмоциональный след, то это не хорошо, у него может появиться соблазн повторить эти ощущения, даже только из любопытства. Быть может, так и появляется зависимость? Не знаю и не хочу узнавать.

— Помню, что мне было хорошо во сне, но я не могу никак вспомнить, что мне снилось…

— Океан шоколада, — сказал я, пытаясь увести его от его же мыслей.

Мы рассмеялись, после чего он признал, что это возможно. Через некоторое время я вышел из палаты, искать врача, который пытался меня вызвонить всё утро. В кабинете его не оказалось, но мне любезно подсказали, что тот вышел покурить. Хех, врач, который курит. Хорошо хоть он не по лёгким, хотя я не уверен, что существует врач, отвечающий за лечение именно лёгких. Странно — по почкам ведь есть же… не важно.

Курилку я нашёл без труда, стоило только спросить любого курильщика. Врачом оказался низенький лысоватый мужичок с чёрными бровями, довольно сильно похожий на Дени де Вито лет десять назад. Курил он в одиночестве, поэтому мы могли говорить спокойно. Сначала он пытался мне объяснить что-то на медицинском языке, обильно сыпля терминами и латинскими словами, но ничего не понимал, поэтому он сжалился надо мной и сказал уже простым языком:

— Странные вещи с Вашим братом творились ночью этой. Если опустить подробности того, как мы это заметили, и перейти сразу к сути, то мы выявили у Александра весьма любопытную активность мозга в некоторых областях.

Я сразу похолодел, но при этом заинтересовался: мне было любопытно, что же такого обнаружили врачи. Должно быть, у Сашки снова активировался его дар, но если не знать, что такое вообще возможно, то догадаться очень сложно о том, что какой-то пацан научился читать мысли. Признаюсь: меня некоторое время интересовала природа моей способности, мне хотелось знать, что происходит во мне, когда я читаю мысли, почему у меня потом болит голова, чем я вообще отличаюсь от других людей. На часть вопросов я смог ответить сам со временем, но в основном мне пришлось принять себя таким, каков я есть, и не мучить себя поисками ответов, которые мне всё равно не нужны. Но сейчас я вдруг вспомнил этого себя несколько лет назад, и старые вопросы вновь всплыли в памяти.

— Наиболее сильна активность была в участке, отвечающем за воображение, чуть менее ярко выражено в зрительном и речевом анализаторе, и совсем уж по мелочи ещё в паре областей. Так же мы совершенно случайно обнаружили, что к этим областям увеличилась интенсивность кровоснабжения. Причину данных явлений мы точно установить не смогли, но зато мы смогли связать их с RD-18, так как данные явления продолжались до тех пор, пока концентрация вещества в крови не снизилась в два раза. И это ещё не всё: концентрация вещества упала несколько быстрее, чем у других наших пациентов, организм Вашего брата очищается от RD гораздо быстрее даже с учётом диализа.

Вот значит как. Быстрое падение концентрации, должно быть, связано с чтением мыслей, никак иначе я не могу объяснить этого. По поводу активности мозга — я примерно о таком и догадывался, но я никак не мог этого проверить раньше, у меня просто не было такой возможности, да и не хотел я её предоставлять врачам, слишком хорошо знаю, как бы тогда стал развиваться сюжет, будь всё происходящее со мной фантастическим фильмом.

— И что это означает? — осторожно спросил я, ожидая, что этот врач непременно потребует проведения экспериментов.

Но врач лишь пожал плечами.

— Кто знает? Конечно, это любопытно, но ничего экстраординарного не произошло, возможно, была индивидуальная реакция на этот ваш RD. У некоторых пациентов на него вообще аллергия, нам их приходится лечить от анафилактического шока. Но я хочу попросить Вас об одной вещи.

Конечно, всем от меня что-нибудь нужно, как же иначе? Хотя, Рома и Джон мне, можно сказать, помогли, пусть и с некоторыми нюансами.

— Какой? — равнодушно спросил я. После того, что он сказал, я окончательно успокоился, никто нас не будет мучить опытами, никаких зондирований, препарирований и экспериментов.

— Я статью пишу для одной медицинской конференции о влиянии RD на организм человека, использую данные пациентов этого отделения.

— И Вы хотите написать про моего брата?

Данная идея мне не понравилась. Чтобы какой-то врач, пусть и похожий на известного актёра, публиковал данные о состоянии здоровья моего брата, делая его предметом дискуссий? Да ни за что!

— Да. Анонимно, естественно, к тому же, только в качестве подтверждения статистических данных. Ну, знаете, ничто не подтверждает правило так, как его исключение, или вроде того.

— То есть, вы просто упомянёте о том, что у одного из исследуемых наблюдалась индивидуальная реакция?

— Именно. Вы позволите?

Я задумался. В принципе, в этом ничего особого не было, но всё же мне не нравилась сама идея этой статьи, она плохо пахла, делая тонкий намёк, что её автор будет проводить непосредственные опыты, пичкая людей RD и наблюдая за реакцией. Хотя, это же всего лишь моё воображение.