Сорняк из райского сада - Иванова Татьяна Антоновна (книга регистрации .TXT, .FB2) 📗
Она тихо, полупаря приблизилась к Птолетиту, едва касаясь босыми ступнями кудрявого, мшистого природного покрывала, и опустилась перед ним на колени.
Он же, ощутив ее присутствие, приоткрыл веки.
— Элионте! Ты уже вернулась?
Она пытливо заглянула ему в глаза, от всего сердца желая вновь не увидеть в них того, что ее так встревожило. И тут же невольно отпрянула, испугавшись, ибо его взгляд ничуть не изменился, и ко всему прочему в нем появилась непреодолимая усталость.
— Да, — ответила она, в тот же миг усмотрев удивление в его взгляде, и понимая, что выдала свой испуг.
Птолетит удивленно продолжал на нее смотреть, и Элионте ничего не оставалось, как приветливой улыбкой отогнать прочь его немой вопрос.
— Я уже вернулась и сразу же поспешила найти тебя!
Птолетит приподнялся и оперся на локоть.
— Так ты, что же, прямо с Земли?
— Да!
— И даже не побывала у себя?
— Нет!
— Но к чему такая спешка? Разве тебе не потребовался отдых после возвращения?
Элионте растерянно пожала плечами.
— Работа была не сложной на этот раз, да к тому же принесла мне удовлетворение, так что я вовсе не устала.
Взгляд Птолетита помрачнел после этих слов.
— Удовлетворение! Как любишь ты пользоваться этим безликим определением! И из твоих уст я уже давно перестал слышать такие слова как радость, блаженство, счастье!
Элионте наклонилась к нему и нежно положила свою прохладную ладонь на его чело.
— Ну, вот, ты снова об этом!
Птолетит откинулся навзничь и устало прикрыл глаза, ничего не ответив.
Элионте тоже молчала, не зная, что сказать, чтобы обойти неприятную, запретную по ее мнению, тему разговора. Однако ее друг, напротив, имел желание поговорить и именно о том, что и являлось причиной нынешнего его состояния.
— Скажи, а тебе давно ли доводилось видеть здесь хоть одно счастливое ангельское лицо?
Она молчала, опустив глаза.
— Вот видишь! — многозначительно сказал Птолетит и тяжело при этом вздохнул.
— И ты всякий раз пытаешься увести меня от этой темы, так, словно суждение об этом тебя совсем не касается! Так, словно тебе это все безразлично!
— Вовсе нет, Птолетит, вовсе нет! — воскликнула Элионте.
— Это не может быть безразличным ни для кого!
— Так почему же ты всегда стараешься от этого укрыться?
Элионте испуганно на него взглянула, ибо ее друг никогда не бывал с ней так резок, и это не столько обидело ее, сколько насторожило, воочию подтвердив догадку о том, в каком предельном состоянии он находится.
Он же резко поднялся, и потом также резко опустился перед ней на корточки, одарив колючим, враждебным взглядом.
— Ну, так что ты ответишь на это?
Элионте молчала, испуганно глядя на него во все глаза.
— Я знаю, каков будет твой ответ! — усмехнувшись, сказал Птолетит.
— Ты начнешь рассказывать мне о том, что низший Мир находится под контролем великих духовных существ, коими мы и являемся, кои и творят этот Мир, согласно воле Вечного Отца. Так?
— Та…ак! — растерянно произнесла Элионте.
Птолетит удовлетворенно кивнул, подтверждая тем самым, что другого ответа он и не ожидал.
— И ты ответишь также, что главное в этом нашем творении старание и своевременное выполнение "Его" воли?
Элионте от страха, который породили эти кощунственные слова непроизвольно прикрыла рот рукой, однако согласно кивнула в ответ на его пытливый вопрос.
— И ты скажешь, что всякий раз после очередного исполнения этой воли, которая и является нашим долгом, результат содеянного, каков бы он ни был, имеет право на то, чтобы оправдать нашу деятельность? Ведь главное, — старание, скажешь ты!
— Да, именно так я и думаю! — ответила Элионте.
— А тебе никогда не приходило в голову, что так "творя" мы уже давно не являемся творцами? Что "творение", которое всякий раз оценивается либо "плохо", либо "удовлетворительно" не может и не должно иметь права на существование! И ты никогда не задумывалась, почему у нас зачастую получаются именно такие результаты, а не другие?
— Нет! Я не пыталась найти ответа на этот вопрос, я просто с каждым разом, приобретая опыт, старалась выполнять задания все лучше и лучше!
— Приобретая опыт, говоришь? Старалась?
Птолетит тяжело вздохнул.
— Секрет наших неудач вовсе не в отсутствии старания, Элионте, и сколь бы преданно мы его не прикладывали, хороший результат от него не зависит!
— А в чем же он, этот секрет?
Он горестно усмехнулся и участливо положил руку ей на плечо.
— Вот этого я и не знаю!
— И это не дает тебе покоя?
— Не дает покоя! Если б дело было только в отсутствии покоя, то и беда была бы не бедой! Это разрывает мне сердце от жгучей, нестерпимой боли! Люди выходят из под нашего контроля, Элионте, и мы, как ни стараемся, ничего не можем с этим поделать! Мы бессильны перед восприятием ими нашего влияния, и не в состоянии ничего изменить так, словно всякий раз пытаемся повернуть реку вспять, а не повлиять на человеческий разум, и у нас при этом ничего не получается!
— Но почему это происходит с тобой сейчас?
Птолетит удивленно на нее посмотрел, не поняв вопроса.
— Сейчас?
— Да, сейчас, сегодня, в данный момент! — пояснила Элионте. — Ведь до этого ты не был таким… — Она умолкла от того, что не посмела вот так сходу охарактеризовать его неистовое, доведенное до отчаяния состояние.
— Почему сейчас? — Птолетит горестно усмехнулся.
— Да потому, наверное, что настало время.
Элионте с глубоким сочувствием взглянула на своего друга.
— Настало время?
— Да! Настало время прорваться нарыву, саднящему душу столько лет, взорваться гневу и отчаянию, лопнуть сердцу! — Охарактеризуй это как хочешь!
После этих слов в глазах Элионте вновь появился страх.
— Ну что ты молчишь и смотришь на меня так испуганно? — укоризненно спросил Птолетит.
— Разве ты не догадывалась, что это должно было когда-нибудь со мной произойти?!
Элионте молча опустила голову, больше не в силах выносить его гнев, так незаслуженно обрушившийся на нее, и по щекам ее покатились слезы.
Птолетит, опомнившись, приблизился к ней и взял за руку.
— Прости, Элионте! Прости! Мне не стоило так говорить с тобой! Не стоило, я знаю! Садись! — он, нежно взяв ее за плечи, опустил на траву, а потом присел радом и умолк.
Элионте, немного успокоившись, и мгновенно простив любимого друга, вновь обратилась к нему, думая о том, что в данный момент он непременно должен перед кем-то выговориться, чтобы облегчить душу.
— Я знаю, что это случилось после того, как ты вернулся с Земли, Птолетит. Я поняла это там, возле Храма, когда увидела тебя.
Он устало на нее взглянул.
— Разве это важно? Какая разница, после чего этому суждено было случиться?
— Как знать, может и важно!
— Для кого?
— Для меня.
— В чем ты пытаешься разобраться, Элионте? Неизбежное дало о себе знать, и свершилось это как неоспоримый факт, так стоит ли копаться в причинах?
— Стоит! — на удивление твердо сказала Элионте.
А потом склонила голову, прильнув к его плечу.
— Что случилось там, на Земле? Расскажи мне. Я должна узнать об этом, я чувствую это сердцем.
— Хорошо! — ответил Птолетит. И его прекрасный лик в то же мгновение превратился в маску отчаяния.
— Это был ребенок, восьмилетний мальчик, — человеческое существо, состоящее уже во вполне осознанном возрасте, чтобы суметь понять, что с ним происходит. Это был ребенок — приветливый, добрый мальчик, беспредельно любимый своими родителями. Его разум был светлым, ибо растущий в любви и ласке, он в душе своей ни на кого не копил зла. Он был общительным и доверчивым, и потому этому маньяку удалось без труда заманить его в свои сети.
Птолетит вдруг резко умолк и, скрывая страдание, закрыл лицо ладонями.
— Это было убийство, насилие? — спросила Элионте.
