Смена климата (СИ) - Игнатова Наталья Владимировна (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Гадать Хасан не любил. Если можно спросить — нужно спрашивать. А Заноза в ответ на предположение о том, что он использовал дайны власти против Харсы, сердито зашипел, вновь напомнив Хасану кота.
— Ты за кого меня держишь? Джейкобу верить нельзя, но мне-то можно. А если б я так делал, было бы нельзя. Ты б пошел со мной, если б знал, что я могу тебя зачаровать?
— Ты можешь.
— Шайзе… в том-то и дело, что нет. Ты что? Ты правда думаешь, что могу?
Хасан пожал плечами.
— Или так, или Харса продаст твои подземелья.
— Он понятия не имел, где мы были. У него баг в системе. Джейкоб не верит… во всё.
— Ни во что?
— Нет. Во всё. А то, во что ты не веришь, не стоит внимания. Он цепкий парень, он смотрит и слушает, и он про свой баг не знает, наоборот думает, что видит больше, чем другие. Но он в увиденное не верит. Поэтому ему насрать. Чувак, он просто не заметил, что мы спустились слишком низко. Он видел, что там другая кладка, камень, а не кирпич, но Джейкоб не знает историю Лондона, и не понял, что это значит.
— Ты что, в голову ему залез?
— Я ко всем в голову залезаю, — Заноза коротко оглянулся на Хасана, — ты сам сказал, что я балабол. Чтобы понять, кто, что думает, дайны не нужны, достаточно быть внимательным.
Он замолчал, и Хасан больше не задавал вопросов.
После довольно долгой паузы, Заноза добавил, задумчиво и негромко:
— Когда много лет имеешь дело с психом, чьи поступки невозможно предсказать, становишься очень внимательным. Даже если этого психа не существует. Телепатия потом — проще яблочного пирога. Ты уже боишься меня?
— Так ты не используешь дайны власти против союзников потому, что не хочешь?
— А это не то же самое, что «не используешь потому, что не можешь»?
— Нет.
— Ну, ок.
— До конца восьмидесятых мне на хрен никуда не упирались, эти лазы, — рассказывал Заноза, пока они шли по безлюдным, но сравнительно безопасным тоннелям, соединявшим линию метро со старыми подземельями, — всегда хватало «Трубы». Я ее любил. Раньше. Отец много о ней рассказывал, он дружил с Фоулером [7], они в Египте вместе работали. То есть, тогда «Трубы» еще не было, линии глубокого залегания позже появились, но один черт. И во время Блица — ты знаешь, наверное? — она спасла кучу людей от сраных Фау-2. А в восемьдесят седьмом, как раз в ноябре, только восемнадцатого, я спускался на эскалаторе и… шайзе — там был огонь. Огромное огненное облако, как… блин, не знаю, объемный взрыв. Я успел. Прыгнул с эскалатора обратно наверх, в кассовый зал, и смылся, — Заноза мотнул головой. — Три дня по телеку трындели о летающем панке, но, прикинь, не сказали ни слова о пожаре [8]. А я потом чуть из подполья не вышел, заморочившись за то, чтобы все деревянные эскалаторы на фиг поменяли на металлические. Если б на это можно было просто бабла отстегнуть, так хрен ведь там, это ж с людьми надо было перетирать. Персонально, мать их. Убедительно. И все равно я от «Трубы» теперь подальше держусь. Добираюсь до ближайшего места, где можно уйти в старые подземелья, и сваливаю.
— В восемьдесят седьмом в метро не было таких пожаров. Да и вообще, не было. Отдельные возгорания, нарушения техники безопасности, какие-то мелочи, ничего, похожего на объемные взрывы и облака огня.
— Думаешь, я не знаю?
«Летающего панка» Хасан помнил. Слишком много оказалось свидетелей того прыжка, и тема не осталась без внимания. Тийрмастеру пришлось позаботиться о том, чтобы замять дело. Нашлась цирковая труппа, взявшая на себя ответственность за несанкционированные трюки с зеркалами. Циркачей пожурили, оштрафовали, сделали им рекламу, тем все и закончилось.
Вампира, ошарашившего пассажиров метро в час-пик, так и не нашли.
Неудивительно, с учетом его необщительности.
По каменным стенам сочилась вода, отражая свет налобного фонаря. Под ногами хлюпала грязь. На удивление немного грязи. В канализационных стоках бродить приходится по колено в нечистотах, а тут — не страшнее, чем на грунтовой дороге во время дождя.
— Здесь уже безглазы живут, — сообщил Заноза, — чуешь их? Слышишь, как разбегаются? У них слух не хуже, чем у нас, и обоняние… не, ну похуже, конечно. Но все равно. Да только мы не пахнем. Я без понятия, как они нас от живых отличают.
— Они что, чистят водостоки?
— А у них выбора нет. Не чистили бы — потонули бы нахрен. Безглазы — не животные, у них мозги, как у людей, только работают по-другому. Инстинкты, да, как у зверья. Но звери меня не боятся, а эти — ссутся и прячутся.
— Может, если б они тебя разок увидели, перестали бы бояться, — Хасан полагал, что тон его достаточно серьезен, но Заноза круто развернулся и уставился ему в лицо.
— Смейся, смейся! Будь у них глаза, я б мог из них армию собрать. Такой шпионской сети ни у кого в мире не нашлось бы.
Несмотря на невеликий рост, вид у него был грозный. Правильная экипировка даже смешных юных панков превращает в суровых бойцов, а для рейда в Мюррей-мэнор Заноза экипировкой озаботился с настораживающим профессионализмом. За полсотни лет, проведенных в затворничестве, он разве не должен был отстать от современных военных тенденций? И ладно, Аллах с ним, с отставанием, но где он все это раздобыл, начиная с пистолетов — таких же, как загубленные Сондерсом и таких же, к слову, как у Хасана — и заканчивая приборами связи?
Они не собирались штурмовать Мюррей-мэнор, туда следовало незаметно прийти и незаметно уйти, но подготовились к боевому столкновению. Зажигательные боеприпасы — часть стандартного вооружения венаторов, делали полные бронекомплекты стандартным снаряжением вампира, направляющегося в логово венаторов. Даже будь у безглазов глаза, сейчас они вряд ли сочли бы Занозу заслуживающим доверия. И шпионить для него согласились бы разве что с перепугу.
— Хреновая сеть была бы, — пробурчал Заноза, отворачиваясь, — безглазы так себе агенты, вообще-то. Единственный плюс — никаких тайн не выдадут, они ни писать, ни говорить не умеют.
С цыганской магией довелось столкнуться раньше, чем добрались до подвалов Мюррей-мэнора. В какой-то момент Заноза отошел к стене, сунул руку прямо в каменную кладку, и рука провалилась по локоть.
— Нам сюда. Врубай свои глушилки. Сейсмодатчики отключены, но нас и просто так кто-нибудь услышать может.
Картинка вместо стены, скрывающая ответвление тоннеля. Мера предосторожности от вампиров, которые могут забрести в подземелья безглазов. Сами безглазы иллюзию не увидят и найдут тоннель, как только оттуда потянет сквозняком — как только будет сломана кладка подвала в Мюррей-мэноре. Но вряд ли рискнут по нему подняться.
— У них высотометр встроенный, я так думаю. — Заноза прислушался, но из узкого хода не доносилось никаких звуков, и он уверенно двинулся вперед, — найти бы мертвого безглаза, можно было бы посмотреть, как они устроены. Я знаю одного толкового врача, она бы разобралась. Но они своих мертвецов едят. Такая досада. А живых ловить, чтоб изучать, это свинство. Люди, все-таки.
— Ну, да, — Хасан изобразил понимание, — людей мы сами едим, незачем их на врачей тратить.
— Тот врач их тоже ест. У нее живорез. Болезнь такая. Слышал?
— Слышал.
Живорез был проклятием, и живорезами называли проклятых вампиров, но он не был болезнью. Вампиры не болели, уж Заноза-то об этом должен был знать лучше всех. Но какая разница? Для живых неизлечимая болезнь не отличается от проклятия, почему бы мертвому не считать проклятие неизлечимой болезнью? А вампиры, проклятые живорезом, могли кормиться только живой плотью. У них были дайны, позволяющие сохранять жертве жизнь до тех пор, пока на костях оставалось хотя бы волоконце мяса. И не было выбора между пожиранием живых и окончательной смертью. Никто из вампиров не способен убить себя. Никто не в силах преодолеть голод. Живорезы сходили с ума, куда бы они делись? И после этого их существование переставало быть таким мучительным.
