Портрет моего мужа (СИ) - Демина Карина (первая книга TXT) 📗
- Знаю. Этот развод будет стоить тебе части репутации. И даже то, что ты уже получил печать, ничего не изменит. Твое положение слишком непрочно, чтобы рисковать. Значит, тебе что-то от меня нужно. Настолько нужно, что...
...нехорошо кольнуло.
А если он знает?
Если потребует моего голема... я... отдам? Работу всех потерянных для жизни лет? В обмен на свободу? Хорошая сделка?
- Хорошо, - Мар вытащил портсигар. - Не возражаешь?
- Раньше ты не курил...
- Да... работа нервная. Не представляешь, сколько вдруг появилось друзей, полагающих, будто только их стараниями я добился места. Проклятье, ты бы знала, как они меня достали... одним квоты увеличить, другим подряд организовать. Третьи и вовсе хотят невозможного. А еще моя семейка, чтоб ее...
Сигареты были тонкими, кофейного цвета и ароматом обладали сладким, терпким. Такие подошли бы девице, но и Мар умудрялся выглядеть органично.
- Меня хотят убить, - сказал он, выпустив облачко темного дыма.
Я чихнула.
- Извини...
- Да нет, кури, - над печью приходилось нюхать и куда более отвратительные вещи. Дым же... карамельный. Точно. - Но не удивлена. Ты редкостный засранец...
- Стараюсь.
- Это не комплемент.
Куча ветоши в углу зашевелилась, а я замерла: если Мар обернется...
...оно было небольшим, мое последнее творение. И металл я не просто покрыла пленкой кристалла, но сделала пленку многослойной, способной к изменению цвета, а потому в куче тряпья темного голема, почти сроднившегося с этой кучей, рассмотреть было крайне затруднительно.
Но Мар...
Я покачала пальцем, и голем замер.
Он получился на редкость сообразительным, как по мнению сала, даже чересчур, хотя я не рискнула бы говорить о разумности.
- Это кто-то из моих... не знаю... матушка? Я отказался делать ее любовника министром. Не потому, что он любовник матушки, но просто он невероятно тупой самовлюбленный ублюдок.
Голем слегка шевелил передней парой конечностей, будто прислушиваясь к Мару.
- А матушка, кажется, растеряла остатки разума... влюбилась она... в ее-то годы... впрочем, не важно. Пусть бы любилась, я не мешаю... Сауле тоже... требует свою долю в верфях, но пускать ее нельзя, потому что у нее талант разрушать все, до чего она дотягивается. Я плачу содержание, но ей мало. Лайма до сих пор злится из-за тебя. В свете ей время от времени напоминают... сын мой... юноша со странностями. Дочь слишком юна, благо, Лайма не слишком ей интересовалась, поэтому не успела испортить.
- Зачем ты мне это рассказываешь?
- Я хочу, чтобы ты отправилась со мной на Бейвир. Мне придется умереть...
- В смысле...
- В прямом. На меня трижды покушались.
- И ты... это лишено смысла, - я присела и расправила юбки, стараясь не смотреть в угол, где голем копошился в тряпье, цепляя его на спинку, которая покрылась острыми шипами. Он подберется ближе. Он пока не решил, представляет ли чужой человек - а жителей острова он успел запомнить - опасность. Но оставлять его без присмотра малыш не был намерен.
Спасибо.
- Сам подумай. Если ты умрешь, то... во-первых, тот, кто займет твое место, точно не станет продвигать любовника твоей матери. А с живым, с тобой можно договориться. Далее. Верфи. Кому они отойдут? Подозреваю, что не Сауле. Только полная дура может рассчитывать, что ее пустят в правление. А Сауле, насколько помню, не так уж глупа... что до твоей жены. Лайма имеет шанс стать первой после королевы. И все, кто еще вчера над ней посмеивался, заткнутся. Думаешь, она этого не осознает?
Мар отломил пепел о край глиняной тарелки.
- Я тоже про это думал... и так, и этак... только, понимаешь, это не мог быть чужак. Не мог! Я никому не рассказывал, что не переношу розовый перец. Не просто не люблю, но у меня горло отекает, задыхаться начинаю. И вот как-то за семейным ужином подали крем-брюле с цитрусовой глазурью. Благо, не успел съесть много... все свалили на новую помощницу кухарки, как раз третий день трудилась. Она, правда, клялась, что розовый перец не использовала, что его и на кухне-то не было никогда. Мне повезло в тот раз.
- Случайность? - предположила я, подвигая ногу.
И голем мигом шмыгнул под юбку.
Острые коготки пробили и гетры, и чулки из местной толстой шерсти, чуть царапнули кожу.
- Знаешь... я почти себя убедил, что да, случайность, пока однажды вечером не споткнулся на лестнице. На ровном, мать его, месте! - он загасил остаток сигареты. - Я его вдоль и поперек излазил... Если бы не зацепился тогда за перила... а я ведь из кабинета с бумагами выхожу... как правило... руки заняты... тогда просто что-то понадобилось, не помню, что именно... ерунда какая-то, а колокольчик, которым Кириса вызываю, пропал куда-то. Я и выскочил. Быстро. Помню, злился, что отвлекаться приходится, а пол вдруг из-под ног вывернулся...
Коготки исчезли, но ногу мою обвили конечности голема, сомкнулись сомнительного свойства украшением.
- И главное, ничего... ни следа... я уже не только магию искал, хотя бы нитку какую, которую поперек лестницы натянули, но нет. В третий раз букет появился. Вроде обыкновенный, но... слышала про шермский многоцветник?
Я кивнула.
Кто ж не слышал. Дурманный цветок с тягучим плотным ароматом, который на одаренных оказывает престранное влияние. Сперва отмечается немалый прилив сил, в скором времени, однако, сменяющийся беспричинной тоской.
Сила выходит из-под контроля, а в голове появляются мысли крайне нехорошего свойства.
- Я не сразу понял... то есть, я бы, наверное, вообще не понял, если бы не Кирис... снял меня с башни. Как я там оказался? Не помню. Но помню, что очень хотел шагнуть в пустоту. Полетать. До сих пор... - Мар стиснул кулаки до побелевших пальцев. - Во сне вижу этот край... и желание такое... почти непреодолимое. Понимание, что все вокруг напрочь лишено смысла, что... только в смерти он есть.
Ого... а вот это уже не случайность.
Шермский многоцветник не растет на островах. Разве что... в оранжереях.
- Верно. Моя матушка увлекается разной... экзотикой.
Я поежилась.
- У нее изрядно... всякого собралось. Пытались расследовать...
- Без результата?
- Отчего же... мой камердинер сбежал. На него и свалили вину. Объявили имперским шпионом.
- Ты не веришь?
- Он был клятвой крови связан. Правда об этом знали я и Кирис.
Что за Кирис такой, которому этакое доверие оказано?
- И при чем здесь я? Ты не подумай, я сочувствую...
Теперь, держа в руках бумагу, которая высочайшею волей даровала мне свободу от брака, я была готова проявить милосердие. И даже пожалеть уже, к счастью, бывшего мужа.
- Мы думаем, что это не прекратится, что меня попытаются убить снова, и не факт, что новое покушение удастся предотвратить. Поэтому я умру. А все свое имущество оставлю тебе.
- Что?!
- Завещание я уже составил...
- Мы в разводе!
- Со следующего месяца. Эгле, когда ты научишься правильно читать документы?
Наверное, никогда.
Я развернула бумагу и убедилась. Так и есть, рано радоваться - целый месяц я еще числилась законной супругой Маруна Ильдиса, чтоб его демоны за пятки грызли. Та толика благодарности, которая появилась было в моей душе, немедленно истаяла.
- Послушай, Эгле, - в голосе Мара появились мягкие нотки, и я насторожилась: вот определенно пакость задумал. - Я понимаю, что это... неприятно. Будет очень неприятно, но кроме тебя мне некому помочь. Ты ведь не хочешь, чтобы меня убили?
- Не знаю, - честно ответила я. - Если тебя убьют, развод мне не понадобится. Стану честной вдовой...
- Нищей вдовой.
Ну... это как посмотреть. Та шкатулка с алмазами, которые были моей долей от совместного предприятия, подозреваю, не позволит мне сгинуть в нищете и безвестности. Да и счет, открытый, правда, на имя Корна, пополнялся с завидной регулярностью.
И вообще...
- Эгле, это всего-то месяц... не буду лгать, что это единственный способ. Я просто хочу умереть и взглянуть на это дело со стороны. А еще не хочу скандала. Как понимаешь, одно дело слегка... безумная супруга.
