Грязная игра (ЛП) - Батчер Джим (книги серии онлайн txt) 📗
Я застонал и произнес:
- Я не знаю, смогу ли я контролировать... Я не хочу причинить тебе вред.
В ответ она снова слилась со мной в поцелуе, и поцелуй этот был на вкус как чистый, голодный огонь. Я ответил с тем же жаром, наши языки сплетались в танце, а она, охваченная страстью, сталкивала и отбрасывала простыни с кровати.
- Я сражалась с викингами, Гарри, - прорычала она. - Я не стеклянная. Тебе нужно это. Нам нужно это. Заткнись уже, Дрезден. - Затем ее губы снова впились в мои, и я перестал думать о чем-либо еще.
Поцелуй становился все жарче, ее руки смелее. Я потерял счет тому, сколько раз водил пальцами вверх и вниз по ее спине под майкой, от затылка вниз через гибкие мышцы спины, затем через изгибы бедер и обратно, снова и снова, кожей по коже. Ее рот бродил по моей челюсти, уху, шее, посылая импульсы желания по телу, пока напряжение не стало почти невыносимым.
Я зарычал и перевернулся, подминая ее под себя, от чего она резко втянула воздух. Я поймал ее запястья и вжал их в матрас, крепко держа, а затем заскользил вниз по ее телу, пока мой рот не оказался между ее ног. Она была сладкой и тяжело дышала, пока я исследовал ее губами и языком, все больше распаляясь от каждой волны дрожи, пробегавшей по ее телу, от все более неистовых движений ее бедер, от того, как она выгибала спину. Она выкрутила запястья, пытаясь опереться на них в своих движениях... а затем ее дыхание резко оборвалось, а тело выгнулось дрожащей дугой.
Несколько секунд спустя она жадно вздохнула, ерзая и содрогаясь от ощущений, и я снова увидел ее лицо в неверном свете уличных фонарей. Ее лицо покраснело от страсти, глаза были закрыты. Я был возбужден, настолько возбужден, что дальше сдерживаться было больно, и я снова поднялся выше, на этот раз прижав ее запястья над ее головой.
- Да, - прошипела она. - Прямо сейчас. Пожалуйста.
Господи, иногда самой сексуальной вещью, которую женщина может дать мужчине является разрешение.
Мне не нужно было повторять дважды.
Она была скользкой от пота и горячей и я едва сдерживался от того, чтобы просто взять и войти. Крошечная часть меня смогла немного замедлить события, когда я начал входить в нее - пока она не подняла ноги и не вдавила пятками в мои бедра, заставляя меня войти глубже.
После этого я и не пытался сдерживаться.
Она выкрутилась запястьями из моей хватки и обхватила меня руками за шею. Она отчаянно опустила меня ниже, и разница в нашем росте не позволяла мне добраться ртом до ее рта и не выйти из нее при этом. Но я сумел. Наши губы сливались в страстном поцелуе, наше дыхание смешивалось, пока тела двигались в одном ритме. Она извивалась в моих объятиях, ее глаза закатились, когда она снова выпрямилась, а затем ее спина резко изогнулась дугой еще раз, и издала тихий, тихий стон, задрожав. Я не остановился, когда она рухнула на кровать после оргазма, но только больше распалилась от этого, ее тело двигалось навстречу каждому толчку:
- Сейчас, - выдохнула она. - Не сдерживайся, только не сдерживайся.
И вдруг я не смог и не захотел сдерживаться. Я уперся руками в кровать, оторвавшись от ее тела, и мог думать только о том, как мне было хорошо и как росло и росло удовольствие.
- Да, - снова прошипела Кэррин. - Давай же.
Я достиг пика, дрожа...
...И почувствовал, как что-то холодное и твердое уперлось мне в висок.
Я открыл глаза и увидел, что она приставила к моей голове свой "Зиг". В этот момент над ее бровями открылась еще одна пара глаз, горящих дьявольским лиловым огнем, а на лбу проступил пылающий тем же цветом символ, напоминающий по форме песочные часы.
Её голос изменился, стал ниже, богаче и чувственней.
— В самом аду нет фурии страшнее, чем женщина, которую отвергли, — промурлыкала она.
И нажала на курок.
Я сел в постели Кэррин, пытаясь сдержать рвущийся крик.
Я моргнул несколько раз, пытаясь собраться с мыслями и прогоняя сон. Серебряная серьга в левом ухе ощущалась, как маленький кусочек ледяного свинца, тяжелого и арктически холодного. Я тяжело дышал, слегка вспотев, и несколько порезов горели, причиняя неудобство. Мое тело все болело, и что куда хуже - было до предела взвинчено из-за чувства разочарования, вызванного не до конца удовлетворенным сексуальным желанием.
Я со стоном снова откинулся на постель.
— О, да ладно, — тяжело выдохнул я. — Даже во сне облом? Это же просто, чёрт побери, смешно!
Мгновение спустя, в зале включился щелкнул свет, и дверь спальни открылась.
Кэррин стояла там в своей футболке чикагской полиции и паре свободных тренировочных шортов, держа «Зиг» в опущенной руке.
— Гарри? — произнесла она. — Ты в... — она остановилась, посмотрела на меня и подняла одну темно-золотую бровь.
Я схватил подушку, шлепнул ее на бедра прямо поверх одеяла и вздохнул.
Она разглядывала меня секунду с трудночитаемым выражением лица.
— Прибереги это для ночной битвы, здоровяк, — она начала поворачиваться, но остановилась: — Но как только мы разберемся с нашим делом...
Она снова глянула на подушку и улыбнулась. Эта была удивительная улыбка, веселая, и в то же время озорная.
— Когда мы с ним разберемся, нам нужно будет поговорить.
Я понял, что отчаянно краснею.
Она еще раз улыбнулась такой же улыбкой и сказала:
— Увидимся утром.
Затем закрыла дверь и оставила меня в постели одного.
Но при мысли об этой улыбке я почему-то не возражал.
Глава 15
Кэррин, Вальмон и я явились на бойню на рассвете. Когда я поднялся по лестнице и вышел на подвесные мостки, Джордан и другой оруженосец поспешно бросились в стороны, словно подростки, застигнутые за чем-то предосудительным. При этом Джордан засовывал в карман свой маленький блокнот.
— Привет, Джордан, — весело поприветствовал я его. — Как делишки?
Он сердито уставился на меня.
Я подошел к нему, улыбнулся и произнес:
— Покажи мне блокнот, пожалуйста.
Джордан продолжал сердито пялиться на меня. Он оглянулся на другого оруженосца, стоящего на своем посту в сорока футах от него на пересечении двух подвесных мостков. Другой оруженосец решительно игнорировал Джордана.
Я протянул руку и сказал:
— Просвети меня. Я собираюсь здесь стоять, пока ты не поможешь мне, или Никодимус не придет и не увидит нас.
Губы Джордана скривились в недовольной гримасе. Он вытащил блокнот и шлепнул его в мою руку.
— Спасибо, — поблагодарил я, открыл блокнот на странице, где явно велись последние записи, и начал читать.
«Сейчас 10 коз».
Ответ был написан крупным тяжелым почерком, вероятно, другого оруженосца.
«И ЧТО?»
«Одна пропала вчерашней ночью, и еще одна за последний час. Куда они деваются?»
«ТЫ ГОВОРИЛ ОБ ЭТОМ ХОЗЯИНУ?»
«Да, конечно».
«ЧТО ОН СКАЗАЛ?»
«Ничего».
«ЗНАЧИТ, ЭТО ВСЕ, ЧТО ТЕБЕ СЛЕДУЕТ ЗНАТЬ».
«Рядом с нами что-то есть. Опасное. Ты чувствуешь?»
«ЗАТКНИСЬ И ДЕЛАЙ СВОЮ РАБОТУ».
«Но что э...»
И запись кончалась резкой каракулиной.
Я закончил чтение и посмотрел на Джордана:
— Малыш, ты должен спросить себя: почему твой босс не хочет отвечать ни на какие вопросы.
Кэррин многозначительно прочистила горло.
— Нет, я хочу отвечать, — произнес я подчеркнуто медленно, — просто не прямо сейчас, — и вернул блокнот Джордану: — Вот для чего Нику нужны козы. Он кормит кого-то.
Лицо Джордано побледнело, но он все равно не ответил.
— Малыш, твой босс причинил вред множеству хороших людей. Убил некоторых из них.
На мгновение в памяти мелькнуло воспоминание о Широ. Старый рыцарь отдал свою жизнь в обмен на мою. Никодимус и компания убили его. Ужасным способом.
И они всё ещё должны мне за это.
Должно быть, что-то отразилось на моём лице, потому что Джордан отступил на шаг, сглотнул и одной рукой потянулся к оружейному ремню.
